«Слишком много удачи для одного дня» — подумал наёмник.
Первый кристалл, что откололся от Ронденгарца, достиг пункта своего назначения и теперь украшал дно красивой гирляндой волшебных осколков. Вот что на самом деле вернуло заброшенные шахты к жизни. Энергия вырвалась наружу и искала себе новое применение.
«Надо убираться отсюда. Да поскорей» — мысли, что крутились сейчас в голове у наёмника, были как никогда здравыми. Будь он человеком, то уже зашёлся бы в бесконечном предсмертном лае, пытаясь откашляться фаршем из собственных лёгких. Однако спайранская кровь давала Сарену фору.
Он двинулся вдоль по тоннелю. Бежать уже не было сил. Всё тело спайранца ныло при малейшем движении. Однако в контексте почти неизбежной смерти любая боль была незначительна.
«Чертов Ронденгарц. Чертовы кочевники. Чертовы Сариф и Квар. Если я выберусь отсюда, затолкаю вам всем эти кристаллы в задницы и чтобы никто не ушёл обиженным» — разноцветные круги плясали у него перед глазами, в то время как сам наёмник уверенно улепётывал от неминуемой гибели. Проклятая башня могла закончить свой неуклюжий полёт в любую секунду. Сарену оставалось только гадать, насколько далеко распространится взрывная волна.
Спайранец перешёл на бег, стараясь внимательно смотреть себе под ноги, чтобы не споткнуться. Чувство тревоги заполняло его. Оно же придавало происходящему некий налёт нереальности. Словно всё это было ненастоящим. Частью какого-то забытого сна.
Сарен уже не чувствовал, как бежит. Шаги слились в один непрерывный гул с его собственным сердцебиением. Как быстро бы он не двигался, сколько десятков метров тоннеля не оставалось бы позади, ему казалось, словно что-то неотвратимое и ужасное приближается.
Но вдруг к этой мрачной симфонии начало примешиваться и нечто иное. Двигаться стало тяжелее. Неужели? Да, да! Тоннель и правда начал подниматься наверх! У Сарена вырвался вздох облегчения. Но было ещё рано радоваться. Какое расстояние отделяло его от поверхности было известно разве что богам, а в последних наёмник не особо верил.
В его ушах медленно, но уверенно нарастал гул. Он звучал уже какое-то время и совершенно точно не был похож на простое эхо. Сарен старался не думать о нём; не обращать на него внимание так долго, как это только было возможно. Но вскоре делать это стало решительно невозможно. Кроме того, спайранец упёрся в развилку.
Левый поворот продолжал тоннель, в то время как правый представлял из себя здоровенную дыру в стене. Сарен хотел уже было рвануть налево, решив не испытывать удачу, как вдруг подобно разряду молнии, сознание его пронзило странное чувство. Словно он видел уже всё это где-то. Гул нарастал, а спайранец стоял, как вкопанный, и не двигался с места.
Неосвещённый провал справа не внушал доверия. Как, впрочем, не внушали его и все остальные тоннели. Всё здесь было одинаково плохо. Но даже толики интуиции и плохого предчувствия было достаточно. Сарен прыгнул в черноту, ловко перемахнув через груду обрушенной каменной кладки.
Он не успел сделать и пары шагов, когда мощнейшая ударная волна подхватила его и швырнула вперёд.
«Зато гул стих» — промелькнуло в голове у наёмника.
Все фонари и лампы одновременно вспыхнули с невероятной силой, переполняемые магией кристаллов. На короткий миг всё пространство тоннелей оказалось залито их ослепительным светом. Спайранец летел сквозь эту молочно-белую пелену, потеряв всякое ощущение пространства и времени.
Сколько длился его полёт?
Должно быть не больше нескольких секунд, а может и того меньше. Однако наёмнику они показались целой вечностью. Уши заложило от ужасающего грохота, в котором смешались взрывы кристаллов, хлопки разрывающихся от напряжения светильников, звон стекла и обрушающаяся кладка стен.
Не сказать, что Сарен и раньше питал надежду на счастливое спасение из этого проклятого подземного лабиринта. Но теперь от той и вовсе не осталось следа. Мысль о том, что он оказался замурован в обрушенной вырубке была последним, что промелькнуло в его голове, прежде чем безмятежный полет завершился неизбежным столкновением с каменной стеной реальности.
* * *
В овальном зале было темно и пустынно. Огромный светильник под потолком взорвался и теперь представлял из себя сплошное чёрное пятно копоти. Яркая вспышка осветила пространство золотым светом, выхватывая из темноты силуэт. От неожиданности человек выпустил из рук концы старого одеяла, в которое был завернут какой-то груз, и тот с глухим стуком рухнул в пыль. Искра от огнива подпалила кончик самокрутки мужчины на другом конце зала.
— Нарушаешь договор, — спокойно произнёс незнакомец, набрав полные легкие дыма. Постояв так какое-то время, он выпустив ароматное облако. Кроме табака в его самокрутке присутствовал целый букет самых разнообразных специй. По-большей части — совершенно безвредных. Он не любил, когда что-то затуманивало его рассудок. Или кто-то…
— Разве что самую малость? — притворно-извиняющимся тоном ответил пришедший.
— Факт этот несомненно меняет дело, — пшеничного цвета брови скользнули вверх, дополнив издевательскую ухмылку.
— С моими прегрешениями мы разобрались, — мужчина нащупал края одеяла в темноте и снова взял его в руки, — а сам то ты что здесь забыл?
— Да всё то же, — тот лишь пожал плечами, — страсть как не люблю оставаться должен.
— Стало быть, оба нарушаем? Ну и давно ты за мной наблюдаешь, дорогой друг?
— Прилично уже.
— Мог бы и помочь, знаешь ли… — с наигранной обидой в голосе произнёс мужчина.
— Да? И зачем же, позволь спросить? Помощь моя тебе вряд ли нужна, а так я всегда могу оправдать себя тем, что это ты нарушил договор, в то время как я лишь пытался отговорить тебя от этого злодеяния, — шутливо произнёс его собеседник, на секунду скрывшись за облаком густого дыма.
— И после всего этого они называют меня одним из воплощений зла.
— Что поделать, миром правит глупость.
— Мне больше претит вариант, что миром правит любовь, — не согласился с ним собеседник.
— По-моему, ты себе льстишь. Как бы там ни было — сейчас мы с тобой товарищи по несчастью, — на освещаемых слабым светом самокрутки губах мужчины играла злорадная ухмылка.
Тут тащивший груз отвлёкся от их разговора и принялся энергично шарить по карманам. Его спутник никак не вмешивался в происходящее, лишь молча наблюдая со стороны. Наконец тот выудил наружу пригоршню сверкающих осколков.
— Смотри, что я нашёл у него. Странно. Как думаешь, что это может быть?
Мужчина нахмурился. Без лишних слов он сгрёб осколки и крепко зажал между ладоней. Ничего не последовало. Ни вспышки яркого света. Ни магических песнопений или хотя бы мало-мальки внушительных заклинаний. Он просто стоял, сосредоточенно пожевывая тлеющий остаток самокрутки. Там, в непроглядном мраке подземного зала, морщины на его лице сложились в причудливый рисунок, а брови сошлись, точно грозовые облака. Только вот грома и молний за этим не последовало. Вместо этого он просто разомкнул ладони. На них, как ни в чём не бывало, покоилось небольшое гладкое стёклышко.
