— Я впервые вижу такое сочетание дикой фантазии, нечеловеческого упорства и прямо таки болезненного внимания к деталям, — Сарен был под впечатлением от услышанной истории. Ваймс заслуживал уважения — и нет, отнюдь не только за то, что умудрился стать единственным владельцем корабля в городе, который не имел прямого доступа к морю. Вся его история была пропитана непреодолимым упорством — жизнь то и дело выбивала у него опору из под ног, меняла правила, а он раз за разом одерживал верх в этой чужой для него игре. Казалось, что для волшебника вообще был неведом концепт поражения. Вместо этого он отряхивался, поднимался на ноги и адаптировался. Это подкупало.
— Что до алкоголя, кстати, — вспомнил Олли после недолгой паузы, — то его мне нельзя как раз из-за болезни. Сбивается концентрация — а это, поверь мне, не самое лучшее, когда заставляешь свои лёгкие работать вручную.
Спайранец понимающе кивнул, однако в это сложно было поверить. Потому как Ваймс ну совсем не походил на человека, которого могло что-либо сдержать или ограничить.
— Слушай, Сарен, — в голосе Ваймса вдруг прозвучало оживление, — а это кольцо у тебя на руке, можно мне взглянуть на него поближе?
Глава 16
901-922
Спайранец ликовал. Тема разговора наконец то перешла в нужное ему русло.
— Только не говори, что ты ещё и в ювелирных украшениях эксперт, — Сарен усмехнулся.
— Не скажу, — волшебник взял у него из рук кольцо, — это скорее… что-то вроде увлечения. В своё время меня захватила история. Сперва были книги разной степени древности, а затем пошёл антиквариат и всякие безделушки. В общем, долго ли, коротко ли, в какой-то момент я увлёкся коллекционированием.
— И причём здесь это кольцо?
Ваймс ответил не сразу. Он вертел перстень к руках, пристально рассматривая его под разными углами, ощупывая и взвешивая на ладони.
— Этот перстень — предмет коллекции, которую я собираю уже довольно давно. Скажи, а ты не хотел бы его продать? Я за ценой не постою, уж можешь не сомневаться, — кузнец подкинул кольцо, ловко поймав его в воздухе.
— Извини, Ваймс, но я не намерен его продавать. Уверен, ты можешь предложить более чем достойную цену, — Сарен сделал небольшую паузу, — но это подарок одного очень близкого мне человека и я не готов с ним расстаться.
Волшебник понимающе кивнул. Некоторое время он сидел в своём кресле неподвижно и сосредоточенно смотрел на кольцо. Тяжело вздохнув, он сложил ладони вместе и упёрся в них лицом.
— Ну, может тогда хотя бы позволишь мне снять с него образ? — спросил, наконец, Олли.
— Что снять?
— Образ. Это такая иллюзия. Магическая проекция. Она не осязаема, но её можно рассмотреть с разных сторон, приблизить или уменьшить, — попытался объяснить кузнец, — не все предметы старины попадают в руки историков. Да даже и те, что попадают, подчас не в силах пережить испытание временем. Так что образ — порой единственный способ их сохранить.
— Не вижу в этом ничего плохого, — лишь пожал плечами спайранец, — однако в таком случае я попрошу тебя о ответной услуге.
В глазах Ваймса загорелись задорные огоньки — он услышал заветное согласие, и условия Сарена его уже не особо волновали. Коротко кивнув, волшебник вскочил с кресла.
— Я слушаю, — бросил он через плечо, извлекая из недр стола уменьшенную версию омнитора.
— Взамен я бы хотел услышать от тебя историю этого перстня. Он у меня довольно давно, но я почти ничего о нём не знаю.
Кузнец замер, осторожно поместив «сокровище» на каменный поддон.
— Справедливо, — заметил он, — что же, не вижу причин отказывать тебе в этом. В конце концов, вся суть исторических изысканий сводится к тому, чтобы делиться ими.
Волшебник щелкнул переключателем на омниторе и тот наполнился магическим туманом. В этот раз, правда, тот был не чёрным, но ярко-белым. Он источал свет, освещая собой всё пространство мастерской, в которой доселе царил полумрак. Вся процедура заняла совсем немного времени — всего каких-то несколько секунд.
— Готово! — воскликнув он. В руках у Олли сейчас была маленькая пластина из мутного стекла, которую он достал из основания агрегата, — вот, взгляни, что получилось!
Ваймс аккуратно положил её на стол перед Сареном и отошёл назад, чтобы забрать кольцо. Наёмник коснулся поверхности стекла — вопреки его ожиданиям, оно не было горячим или даже тёплым. Напротив — идеально гладкая поверхность словно была выточена изо льда. Вслед за его прикосновением стекло отозвалось лёгкой вибрацией и над ним возник образ кольца. Спайранец приблизился, чтобы внимательнее его рассмотреть.
Признаться, он не совсем понимал, что именно подразумевал под словом «образ» Ваймс. Наёмник вообще был довольно равнодушен к магии. Однако сейчас он завороженно наблюдал за кольцом Арлисы, что медленно вращалось в дюжине сантиметров над столом. Сарен даже попробовал коснуться его рукой — но не нащупал ничего, кроме пустоты.
— Невероятно… — прошептал наёмник, не в силах оторвать глаз.
— Невероятно — это то, что остаётся у тебя. Это же — лишь жалкая иллюзия, — поправил его Ваймс и бросил Сарену обратно его кольцо.
— Ну что, раз образ готов — значит настало время для истории, о которой ты просил.
Наёмник подвинулся вперёд, ловя каждое слово волшебника.
— Я не знаю, насколько хорошо ты знаком с устройством Империи, а потому начну по порядку. Существуют такое понятие как «великий род» — это что-то сродни кланам в Спайре, если подбирать примеры. Лишь только у вас все имеют принадлежность к тому или иному клану, тогда как у людей этим термином выделяют отдельные семьи, приближенные к императорскому двору. Так вот, на заре Империи таких великих родов было двенадцать — их назначил сам Гидон Великий из числа своих друзей и товарищей. Каждому из них он поручил по одной из функций новообразованного государства. Так, четверо стали военачальниками — по одному на каждую из границ; трое — основали Коллегию Магов; ещё одному отошли все виноградники Юга; другому — лесные угодья на северо-востоке страны; третий отвечал за порядок в государстве и под его началом находилась вся стража; последним же двум достались ремесленное производство и мореплавание. Из четырёх военачальников один погиб в походах на Спайру, а другой — дезертировал, чтобы основать своё собственное государство. Однако его род тоже прервался. Маги вырождались, поскольку способности их не наследовались напрямую, а смысла содержать Коллегию из простых людей попросту не было. Кроме того, выходцы из дворянских родов очень резво меняли сферы деятельности, женились друг на друге, образуя хитросплетения своих родословных. И вот ещё забавный момент — каждый Император после Гидона стремился выделить своих приближённых. Сделать их род «великим».
Кузнец на секунду прервался и отпил из кружки.
— По этому вопросу написаны десятки книг — от романтизированных биографий отдельных особ, до верениц генеалогических древ. Но речь сейчас не об этом. Двенадцать приближённых Гидона — товарищей и соратников, которых он возвёл над всеми — получили от первого Императора в подарок кольца. Каждое кольцо обязан был носить глава рода. Они символизировали возложенную на них функцию и были символом дарованной Гидоном власти.
