— Николетта, это я купила кресло, чтоб вам удобно сидеть было. Разрешите его поставить, пожалуйста.
— Ой, Лизанька, ты с ума сошла, — Николетта повернулась к грузчикам. — Несите обратно, я не знала!
Ребята ругались, и Эльза дала им денег, а потом еще и попросила выбросить в мусорный контейнер старое кресло. Николетта устроилась на новом рабочем месте и широко улыбнулась — так, что во рту блеснула серебряная коронка коренного зуба.
— Я теперь королева тут буду, Лизанька. Спасибо тебе.
Эльза улыбнулась.
— Как ваша кошка, Николетта?
— Ничего, спасибо. Бегает уже. И тебя, спасительницу, вспоминает.
— Вот, возьмите немного денег, купите ей от меня чего-то вкусненького, — Эльза протянула женщине несколько купюр. Николетта смутилась:
— Лизанька, а ваш богатый муж не против того, что вы мне помогаете?
— Нет, не против, — Эльза подумала, насколько далек от таких вещей ее бывший муж, да и она сама до недавнего времени была ничуть не лучше. — Николетта, я уезжаю, я не буду больше здесь работать. Сейчас вот документы забираю и уезжаю.
— Прощаться со всеми тоже не будешь?
— Не буду. Вы же знаете, у меня нет друзей в театре.
— Ни у кого тут друзей нет, все враги. А вот когда я на заводе на проходной работала, там завсегда компании были. Компаниями приходили на работу, компаниями уходили: мужчины, женщины… На праздники всегда пьют, гуляют. Весело! А у вас весело только на сцене бывает.
— Странно, вам тоже так кажется?
Николетта пожала плечами:
— Со стороны всегда виднее, девочка. Все гордые такие ходят, важные. А из-за чего важные? Не понять. Что ж нельзя добрыми быть да дружными, коли в театре работаешь?
Спускаясь по лестнице с документами в руках, Эльза все еще до конца не верила, что своей рукой перерезала нить, которая еще недавно была единственной, которая привязывала ее к жизни. Для того, чтобы иметь возможность играть в театре, она когда-то вышла замуж за Стаса. В театре она познала любовь и ненависть, успех и провал. Театр дал ей новое имя, и прежним она уже даже сама себя не называет. А что с нею будет теперь? Бог его знает.
Проходя последний раз мимо Николетты, Эльза махнула ей рукой в окошко:
— До свидания, Николетта! Я позвоню вам оттуда.
— Буду ждать. Спасибо, Лизанька. За все. И от кошки тоже!
В глазах пожилой женщины заблестели слезы, она махнула рукой и плотнее закуталась в теплую фиолетовую шаль.
Эльза, дойдя до угла, еще раз обернулась посмотреть на театр. И увидела поворачивающий из-за угла джип темно-зеленого цвета. Сомнений быть не могло — это свекор! Эльза бросилась в переулок, пробежала два квартала и увидела крохотное кафе, прилепившееся к старому дому. Пулей влетела туда, забилась в дальний угол, попросила кофе и набрала номер адвоката.
— Вадим Сергеевич, здравствуйте! Я уволилась. Да, без проблем. Но… Только я вышла из театра и отошла на полквартала, туда подъехал свекор. Так что Стефан был прав — они меня ищут. Я вернусь сейчас, возьму вещи, и сегодня же уеду, наверное… Да… Я в кафе. Сейчас допью кофе и приеду.
Из такси Эльза позвонила Николетте. Может, ей показалось, и свекор ехал вовсе не в театр?
— Николетта, это Эльза. Я хотела спросить… Что с вами, почему вы плачете?
Женщина на том конце провода еще раз всхлипнула и заговорила обычным голосом.
— Я очень испугалась, деточка. Тут приезжал один старый мужик, искал тебя, говорит, что он отец твоего мужа. Когда я ему сказала, что ты уволилась сегодня и недавно ушла, он размахнулся и стекло разбил в проходной, то, в котором окошко было, целиком все… Уж я страху натерпелась!
— Боже, какой ужас! Вас не поранило?
— Он сам порезался, и сильно. Попросил меня вызвать ему скорую, а я полицию сначала вызвала, успела. А в скорую уже вот сейчас позвонила, пока он с полицейским говорил. Будет знать, как чужое имущество портить. Очень злой человек. Надеюсь, твой муж не похож на него.
Эльза вздохнула и покосилась на таксиста.
— Похож, к сожалению… Поэтому я ушла от него, Николетта, поэтому уезжаю. А они меня ищут.
— Ну и в добрый путь, детка. Я рада, что ты успела. Я никому ничего рассказывать не буду. Позвони мне, как сможешь!
Совершенно расстроенная, Эльза вышла у дома Вадима Сергеевича и позвонила в ворота. Ей открыла мама — довольная, в новом платье, с цветком в волосах. Эльза прошла в дом и увидела Вадима Сергеевича — он был без очков и без галстука, но в костюме, а верхняя пуговица на рубашке была расстегнута. Они с мамой пили шампанское, на столе стояли фрукты и печенье.
— Мы с вашей мамой, Лизанька, разрабатываем план действий, — он потянулся за листочком на дальний угол стола. — Я вот тут написал, какая информация мне нужна, а вы уже на месте сориентируетесь — либо найдете эти бумаги, либо человека, который сможет все подтвердить.
Эльза взяла листочек, и, не глядя, положила его в сумку.
— Свекор разбил стекло на проходной театра. Сейчас там полиция и скорая.
Мануэла изменилась в лице.
— Детка, они тебя преследуют? Какой ужас! Вот видите, Вадимчик, это несчастливая звезда нашей семьи.
— Я не специалист по звездам, я юрист, и как юрист постараюсь что-нибудь сделать, — проворчал Вадим Сергеевич, и, застегнув на рубашке верхнюю пуговицу, быстро набрал номер Стефана.
— Подполковник Коваль? Адвокат Березин. У меня есть информация, что родственники искали Эльзу в театре, разбили там стекло или что-то вроде того, и ваш наряд туда выехал. Да, она в безопасности.
Адвокат выглядел обеспокоенно.
— Эльза, тебе стоит уехать как можно быстрее. Например, завтра прямо с утра. А вы, Мануэла, договоритесь с сестрой — пусть Эльза там остановится.
— Не надо, мам, я лучше у Наташи…
Мануэла улыбнулась:
— Вадимчик, она поживет у моей подружки…
— Главное, чтоб там было безопасно.
— Думаю, там очень безопасно. Оазис просто.
Вадим Сергеевич пристально на нее посмотрел:
— Вот именно так вы и выглядите, дорогая Мануэла, как будто все эти годы провели в оазисе.
— Надеюсь, вы не шутите, мой дорогой? Мы туда обязательно съездим, когда… Когда у меня будет настоящий паспорт. И вы все увидите своими глазами.
Она явно кокетничала с ним. А Эльза, стоя рядом, одновременно испытывала несколько не самых приятных чувств: что она лишняя, что она ревнует недавно обретенную мать, и что ее планы в очередной раз до основания рушатся. Разве это «обязательно съездим туда» не означало, что мама собирается остаться здесь? И Эльза разозлилась:
— Да, вы все обязательно увидите своими глазами. Если нас всех до того времени не убьют эти придурки.
