Никита вытянул ноги, пошевелил пальцами. Все, он почти согрелся. И джинсы, висящие на кустах, похоже, подсохли. И вода в кастрюле опять закипела. Все вкусно, все хорошо — жить бы да жить дальше тут, на бревнышке около костра.
— У нас все про Аэйтами знают. В год, когда умер дед Илюхи, лета вообще не было. Дождило. Кладбище размыло, дедову могилу затопило. Гробы вымыло. Его так и не нашли.
— И дед стал к вам являться? — фыркнул Никита. Нет, джинсы еще были мокрые, но лучше надеть такие, чем сидеть без всего.
Полинка шарахнула Никиту кулаком по плечу:
— Илюха мой брат!
Брат… А рассказывала так, словно и не брат вовсе. И не про Илюху он спросил, а про деда.
— Сводный, — уточнила Полинка. — Его отец на моей мамке женился. Мы раньше в Сортавале жили.
Никита с трудом натягивал на себя мокрые штаны и кивал. А чего не кивать? Все бывает в этом мире. Даже так бывает, что из красивой Сортавалы матери едут в сумасшедшее Тарлу и селятся в самом ненормальном доме. Где тебе как на заказ — призраки, проклятия и ежегодный костерок из соседских домов.
— Знаешь, как страшно было! Дед помер в прошлом году, а в этом Аэйтами стал вокруг дома ходить, Илюше на дороге попадаться. Он сам рассказывал. Поначалу очень пугался. А потом… потом…
Полинка всхлипнула. Резво у нее получалось — то была сурова, то дралась, то вот уже слезы на глазах.
— Что потом?
— Ты приехал, и Илюху словно подменили. Времени мало осталось!
— Почему мало?
— Так ведь полнолуние скоро! Последний срок!
Никита покивал. Конечно, он очень удачно приехал. Прямо в день раздачи слонов. Увидели его призраки, обрадовались — и давай готовить приправу, чтобы обед вкуснее был.
— Чего ты башкой мотаешь постоянно?! — взвилась Полинка. И прыгнула на него. Со сжатым кулаками. Нервные все: чуть что — драться. Никита пригнулся, принимая удары мелкой на спину. Хорошо она ему по ребрам врезала, жарко стало. — Мы с Ромкой все придумали, — верещала Полинка. — Вместо тебя пошла бы любая жертва. Колян щенка предлагал. У него породистый!
Про щенка Никита ничего сказать не мог. А лягушку, совершающую свой финальный кульбит над водой, запомнил. Только она не умерла. Чего ей от воды будет?
— Бэлка кричала, что мы только мешаем! — надрывалась мелкая. — А мы не мешали. Мы помогали. Я ведро специально на тебя вылила. Думала, промочишь ноги, домой пойдешь. А у тебя сапоги. Если бы кроссовки… В мокрых кроссовках по улице не походишь.
Выдохлась, опустила руки. Уставилась на Никиту, ожидая поддержки. Поддержки Никита не оказал, потому что не был уверен, что Полина его именно спасала, а не гробила.
— А чего вы сразу-то не сказали? Зачем все эти прятки, игры в похороны? Объяснили бы с самого начала, я бы вам помог.
— Никто не знал, что ты такой… — Полинка лукаво ухмыльнулась, — хороший. Ты бы мог все испортить.
Никита зажмурился. Ему как раз этого сейчас и не хватало — услышать, что он хороший! Такой хороший, что утопить его — самое милое дело.
— Ты бы не утонул. Тут мелко, — заверила его Полинка.
— Это мне просто повезло! Не утонул, так убился бы!
— Ты думаешь, он специально это делает?! — завопила Полинка. — Его заставили.
— Ну конечно! Шкуру свою спасает!
— Какой-то ты непонятливый. — Полинка скорчила недовольную мину. — Хозяин придумал, как отомстить — он сначала зачаровал Илюху, потом Бэлку, сейчас к Легычу подбирается. Они для него жертву принесут — тебя. А Хельга… она так не хочет.
— А на нее-то почему не подействовало?
— Влюблена потому что.
Никита не ожидал, что так покраснеет. С головы до ног его обдало жаром, лицу стало горячо. Даже уши загорелись. Пришлось прятать лицо в сгиб локтя, делая вид, что чешет лоб. «А ты бы мог полюбить меня?» Вот наивный-то! Еще кричал что-то в ответ. Сильнее вжался в локоть. Кретин! А как она его поцеловала? Еще ноги потом не шли. Размечтался! А это она… с какими-то своими мыслями сделала.
— Ты чего? — удивилась Полинка. — Комар укусил?
— А ты? — нарочито грубо спросил Никита. — Тебе-то что в этой истории?
— Илья мой брат. Я не хочу, чтобы он слушался Хозяина. Илюха тогда страшный становится. Сам не свой. И взгляд еще такой… не его.
Никита кивнул. Эк у них все сложно-то. Кстати о сложностях.
— У меня тут кое-что есть, — Никита полез в карман.
— Что? — вытянулась Полинка.
Она опять мгновенно сменила настроение. Секунду назад кричала, сейчас в глазах любопытство, через секунду рыдать будет. Как же с девчонками тяжело!
Бумага расползлась. Еще можно было прочитать значки, но все это больше походило на фиолетовую кашу.
— Что это?
— Из того дома, — раздраженно отозвался Никита. Надоело, что его постоянно пугают и ни о чем не предупреждают. Прямо не люди, а вурдалаки чистой воды! — Тетка шла по коридору, отдала записку. Просила передать.
— Кому?
Никита посмотрел по сторонам. Кому? Ясно кому. Тут один адресат. Его проклинают, его боятся, его, может быть, даже любят. Вернее, любили… когда-то.
— Эх ты!
Полинка сгребла остатки записки, попыталась разгладить. Бумага расползалась под ее пальцами.
— Это же дочь пастора писала! Мы бы могли все узнать.
Никите было плевать, что там семьдесят лет назад один покойник писал другому покойнику. Хотят переписываться — пускай «Почтой России» пользуются. Самая надежная связь!
— Дальше-то что делать будем? — спросил он.
Полинка присела, пытаясь разложить на коленях бумажный комок. Забормотала под нос:
— Ав… нет… Ар… или Аб…
— Там не по-русски, — предупредил Никита.
— Это финский, — вскинулась Полинка. — Его здесь многие знают.
Никита пожал плечами — знают так знают.
— Слушай, может, твоего брата можно как-то по-другому расколдовать? Может, его по голове чем тяжелым стукнуть?
Ответить Полинка не успела. Кусты за ее спиной подозрительно зашевелились, затрещали. Никита напрягся — опять начинается!
Но к костру вывалился Колян в синей куртке. Тащил тяжелое — топал спиной вперед, спина была согнута и напряжена. Помогал ему Ромка. Неудобное тащили. Громоздкое. Ромка отдувался. Кепка съехала набок.
Никита закашлялся — они тащили гроб! Через мгновение с облегчением выдохнул. Шкаф. Хотя от этих деятелей всего можно было ожидать. И гроба, и маленького оркестра с похоронной музыкой. Чистые партизаны! Сами все придумали, сами все разыграли!
— Вы чего? — Полинка кинула так и не прочитанные ошметки записки в кусты и вытерла руку о штанину. — Вы чего приволокли? Совсем, что ли? Вы чем думали? Вас же все видели! Мозгов нет?!
