Книга Большая книга ужасов – 73, страница 35. Автор книги Елена Усачева

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Большая книга ужасов – 73»

Cтраница 35

Он брел по поселку, и ему казалось, что вокруг иная реальность. Поселок — это один мир, а он — отдельно от него. Словно воздух приподнял его над землей и решил так немного подержать.

Странно было видеть те же дворы, те же дома, тех же кошек. Потому что жизнь изменилась. Совсем. Его жизнь. А тут все по-старому. Вот и Ленин смотрит с клумбы с мудрым прищуром. Уж он-то знает, что делать…

Через огород мимо Ленина идет человек. На мгновение Никита пугается, что это Илья.

Ошибся. Это взрослый. Спину сутулит.

А там за поворотом начальная школа и библиотека. Книгу он потерял. И правильно сделал. Не хочет он больше здесь ничего читать. Домой поедет. Вот только обуется…

— Это Обидины! Это все они! — трясла кулачком баба Зина, бежала за чайником, лила в таз обжигающий кипяток. Дядя Толя приварился к стулу, сидел не шевелясь. Никита шипел, вытаскивал вареные красные ноги из воды. Но под тяжелым взглядом бабы Зины опускал их обратно. В воде ногам было приятно. Ссадинки и порезы не чувствовались. — Все из-за них, охламонов. Первые лезут и первые же предают. Не смей никуда больше ходить! В комнате сиди. А в этот проклятый дом и не суйся! Ты меня понял?

Он? Понял? Да ничего он не понял!

Откинулся на спинку стула. Кухня была небольшой. Стол переходил в подоконник. Слева напирал боками старинный буфет, тяжелые дверцы с толстыми стеклами. По резным деревянным столбикам спускались гроздья винограда, сверху сидели птички. В буфете стояли тарелки, чашки, банка с приборами, лежал пакет с сушками. От края буфета в угол тянулась паутина, под потолком вяло покачивалась грязно-желтая клейкая лента с останками мух. Сверху буфета, за птичками, косо стояло несколько книг. Три еще держались, остальные завалились набок. Одна задела верхний бордюрчик буфета и жалко приоткрыла обложку.

Никита смотрел на паутину, на качающуюся ленту, на книги. Сначала буквы не читались и он мазал по ним взглядом, пока не зацепился за две точки.

Сел ровнее. Это были финские книги. Полина говорила, что здесь многие знают финский — граница рядом, можно в гости хоть каждый день ездить. Или ходить. Финские… а он вот финского не знает… И знать не хочет.

Чуть не навернулся из таза — забыл, что ноги еще в воде. Босиком прошлепал до буфета. Книги были пыльные. Грязь собиралась в жирные комочки.

— Ну куда, куда тебя опять несет?! — всплеснула руками баба Зина. — Все матери расскажу, все! Да что же это за дети такие! Никого не слушаются! Любишь вас, любишь…

— И мы любим, — буркнул Никита, уходя к себе в комнату.

Времени мало, а мыслей в голове ни одной. Надо было с кем-то посоветоваться.

Нашел чистые носки, сменил джинсы и рубашку. Кроссовки… Глянул в окно. Был все тот же бесконечный день. На столе мигал зеленым огоньком сотовый — пропущенный звонок.

Мама.

— Алло! Мама! — крикнул в трубку Никита.

— Сын! Ты жив?

От неожиданного прямого вопроса Никиту передернуло.

— Пока да, — ответил уклончиво. — Мама, а вот скажи: что делать, если тебя хотят убить? Не меня, конечно, а вообще.

Мама помолчала. Опыт с чужим желанием убить не у всех такой большой, как у Никиты.

— Парень или девушка? Если девушка, то с ней лучше поговорить.

Никита нахмурился. Это была мамина теория — всегда со всеми все обсуждать. Тогда и ссор не будет.

— А если парень?

— Поговори с его приятелем. Тот больше знает.

— А если это столетний призрак?

Мама опять помолчала.

Мимо окна проехал Илья на велосипеде. Вернулся. Постоял за кустами. Никита присел. Никто не знает, что он вернулся. Они будут искать. И пока не нашли… Пока не нашли, его вроде бы и правда нет.

— Солью его посыпь. Призраки соли не любят. А еще железа. Если на могилу призрака железный штырь положить, он из нее выйти не сможет.

— Ма-а-ам… — простонал Никита.

— А вот еще средство есть. Если выкопать покойника, ну, того, чей дух буянит, и кости сжечь, а потом пепел в полнолуние развеять — все, угомонится. Сегодня как раз полнолуние.

— Ага, спасибо. — И почему мамы бывают такими несерьезными?

— Что «спасибо»?

— Что сказала. — Никита разозлился. Он помирает, а маме все шуточки. — Пойду на кладбище, кости выкапывать.

— И черную кошку не забудь.

— Это еще зачем?

— Верный рецепт от Тома Сойера. Он на кладбище труп черной кошки брал. Бородавки выводил.

— Мама! — крикнул — и сам заткнул себе рот, потому что в окне заметно потемнело: кто-то подошел с той стороны и заглянул в комнату. Никита отполз в простенок.

— Ты чего там? — звала мама. — Никита! Эй! Алло! — Ее голос из веселого стал тревожным.

— Я все понял, — прошептал Никита.

Приподнялся к окну. Легыч. Заколдованный. Стоит спиной. Смотрит в сторону.

Стукнули в стекло. С улицы зашумели — баба Зина гнала непрошеных гостей.

Никита поднял голову — над ним на подоконнике стоял подсвечник с воткнутой свечкой. И свеча эта горела.

Шумели в доме. Гудел бас дяди Толи. А они-то знали, что все так получится? Никита хотел надеяться, что нет. Родственники все же.

Видимо, дядя Толя кого-то не пустил. Хлопнула входная дверь.

Вот и сбежал Никита, вот и спрятался. Его сейчас со всех сторон окружат — и никуда уже не денешься.

Затушил свечу. И сразу за окном захрустели кусты.

Хельга. Прокралась вдоль бурно разросшейся акации и устроилась в сумраке веток. Грамотно. Эти влюбленные вообще сообразительные.

За окном заорали. Знакомо взвизгнула Полинка. Снова бьют, значит.

Странно, что мелкая на его стороне. Она и ее отчаянная гвардия. Может, потому что маленькая? Или потому, что Пушкина читала? Пушкин — он такой, Пушкин спасает.

Что-то в комнате было неправильно. Никита поискал.

Горела свеча. Опять потушил. Взвился дымок. Серая ленточка ткнулась в стекло. На улице заплакали. Дом сотрясся от удара — хлопнули дверью.

Это вошли или вышли?

Захотелось срочно прочитать какое-нибудь стихотворение Пушкина. Для храбрости. Не вспомнилось. Только «Наша Таня громко плачет». Но это точно был не Александр Сергеевич.

Опять звякнул велосипед. Никита выглянул.

Они все стояли на улице: Игорь, Легыч, в кустах пряталась Хельга — видно не было, но тут она, куда денется. Трясли распущенными волосами две подружки, Бэлка и какая-то еще. По всему выходило, что они его не выпустят. Поселок требует жертвы.

Взвизгнули:

— Ромка!

— Гони!

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация