— Удачи вам! — и пошел, пиная шишку.
Кто знает, как эта удача выглядит? Может, как раз в тот момент она была еще с нами. А то, что случилось потом, оказалось… кошмаром. А мы-то думали, что были страшно несчастливы в момент отъезда. Но это было самое счастливое мгновение в нашей жизни. Потому что тогда мы еще были вместе.
Сумерник нацелился доехать за день до своего приятеля, там переночевать и вернуться.
— О! Всего сто шестьдесят километров! — сообщил он, отрываясь от настройки навигатора. — За два часа махнем.
И тут позвонила мама. Она всегда звонит вовремя. Я доложил, что у нас все хорошо. Что Чернов играет, а Мара читает. Что Кирилл за нами внимательно смотрит и кормит по расписанию.
Сумерник наградил меня пронзительным взглядом, намекая, что пора ехать.
Все молча забились в машину. Чернов с сестрой сзади, я рядом с Сумерником.
Навигатор бодро выкинул схему дороги, предложив выбраться на трассу, обогнуть областной центр и быстренько докатить до нужной точки.
— Не, я тут знаю дорогу, — сообщил Сумерник, проигнорировав поворот на трассу и рванув по ухабам.
«Нива» зарычала, закачалась на рытвинах.
«Маршрут перестроен», — сообщил женский голос в навигаторе. Голос был терпелив и мягок. Ей пришлось еще несколько раз перестроить маршрут — по дороге у нас не раз была возможность все-таки выбраться на трассу, но мы проехали мимо.
— Ого! — выдал с заднего сиденья Чернов. — А чего это он там пишет?
«Он» — это навигатор. Экран сменил картинку, смирившись с тем, что мы будем пробираться помойками, и выдал информацию, что до пункта назначения ехать двести километров. Чернов оказался самым занудным.
— Давайте по трассе, — заныл он. — Чего столько трястись? Пишет же, что три часа ехать будем.
Навигатор мигнул. Три часа. Двести три километра. Сильно.
— Ничего, прорвемся! — фыркнул Сумерник и переключил скорость. — Машина для того, чтобы ехать, а не чтобы стоять. На трассе пробка. Верняк.
Я подумал, что у Кирилла какие-то проблемы с документами, иначе он поехал бы по нормальной дороге. И поставил воображаемую галочку. С момента его приезда я собирал аргументы на будущее. Если мать еще раз решит позвать Кирилла «посидеть» с нами, я выдам полный список его прегрешений.
Мы жизнерадостно катили по знакомой дороге. Названия еще грели душу: Троицкое, Дмитровское, Ушутино. Здесь мы бывали с матерью, или я про них слышал. Стрелка в навигаторе медленно ползла по карте. Мы шли с разрешенной скоростью. Грузовики пытались сдуть нас с дороги. Они проносились навстречу с регулярностью поездов в метро.
Все занимались своими делами. Чернов смотрел в правое окно, Мара — в левое, я следил за руками Сумерника. Он совершал ими массу бесполезных движений: поправлял волосы, гладил руль, вдруг хватался за ручку переключения передач, щелкал кнопкой рычага ручного тормоза, протирал пыльную панель с датчиками, выщелкивал и вставлял обратно CD-диск, чесал затылок.
Так мы проехали час. У меня пискнули часы.
— Чего это он?
Чернов хоть и сидел днями напролет в планшете, зрение имел острое. Сейчас он тыкал пальцем в экран навигатора со своего заднего сиденья.
— В смысле? — вздрогнул Сумерник.
— Триста пишет.
Я не сразу понял, о чем он. На навигаторе большая зеленая стрелка все так же бодро двигалась по карте. Впереди был населенный пункт Кузьмин. А мы пока ехали по дороге. Она называлась «Речное шоссе». Странно.
— Чего? — Сумерник сбросил газ, машина дернулась.
Еще раньше, чем Чернов, перегнувшись через меня, ткнул пальцем в экран, я увидел на нем: «300 километров».
Я моргнул.
До пункта назначения было триста километров. Навигатор скромно сменил картинку и выкинул «триста один».
— Мы не в ту сторону едем, — разом разрешила наши волнения Мара. Она всю дорогу просидела неподвижно, обнявшись со своим рюкзаком, словно там был спрятан клад.
— А в какую?! — рявкнул Сумерник.
Навигатор показал «302», словно от силы голоса зависело его решение помогать нам или нет.
— Ну вот, видите? — Мара поправила очки.
На мгновение у меня все взболталось в голове, потому что до этого я был глубоко убежден, что мы едем правильно. Знакомые же деревни. Они вели к городу, мы туда с матерью несколько раз ездили.
Попытался в уме представить нашу дорогу, голова закружилась, и я уставился на навигатор.
— Да он просто глючит! — буркнул я, прогоняя неприятные мысли. — Перезагрузить надо.
Сумерник с прищуром смотрел на дорогу:
— Ты пока перезагружай, а мы спросим. Это вернее.
Мимо пронесся грузовик. Машину качнуло. За грузовиком была пустая дорога.
Банальный образ, но дорога и правда похожа на серую ленту. Эта самая лента убегала вверх-вниз и языком зарывалась за горизонт. На горизонте виднелись домики. По сторонам голые поля. Больше на этой дороге никого не было видно.
Я потянулся к навигатору. Руки были неприятно влажными — жарко в машине. Техника долго сопротивлялась, отказываясь выключаться. Потом не хотела включаться. Пришлось ответить на море глупых вопросов, прежде чем экран навигатора начал показывать картинку. Начал — и тут же завис в поиске спутника, который мог бы сейчас определить наше местоположение. За это время «Нива» доскрипела до холма.
«Болотово» — проплыла мимо табличка.
— Какие же болота на возвышенности? — скучающе спросила Мара, вглядываясь в дома за окном.
Домов было немного. Первые два стояли в полной разрухе. А около третьего неожиданно обнаружился старик. Он сидел на лавочке у покосившегося забора и являл собой живую иллюстрацию к детской книжке русских народных сказок: белая рубаха, черные штаны, босиком, лохматая борода, седые растрепавшиеся волосы. У такого старика обычно бывает трое сыновей — двое умных, а третий дурак. И все трое ловят Конька-Горбунка.
— Не подскажете… — начал Сумерник, приоткрыв окно.
Дед не шевельнулся. Даже головы не повернул. Как будто был слепым. А заодно глухим.
— Подойди к нему, — посоветовала Мара. Сегодня она была кладезью мудрых советов.
Сумерник вышел из машины, перепрыгнул канавку, отделяющую дорогу от зелени перед домом, прошел между двумя кустами, цветущими пушистыми белыми кисточками, и склонился над дедом.
В открытое окно потянуло гнилью. В канавке текло что-то явно застоявшееся.
Сумерник два раза задал деду вопрос, показывая на дорогу. Дед не ответил. Сумерник повторил, коснувшись его рукой. Дед ожил, встал и пошел прочь. Сумерник шагнул следом. Остановился. Дед скрылся за крайним развалившимся домом.
