Таня огляделась. Огромная каменная комната. Прохладная. Округлые стены.
— Может, склад?
— Был и склад. Но на самом деле это мельница!
Для мельницы тут много чего не хватало. Например, поворотной макушки с лопастями. Или, на худой конец, огромного колеса, через которое пробегает ручей. Ну и конечно же, мельница должна быть деревянной.
— Знаю, о чем вы подумали!
Рява отставил чашку и придвинулся ближе. Таня только сейчас заметила, что хозяин галереи слегка косит на левый глаз. Взгляд невольно сбивался на уплывающий зрачок, Таня поймала себя на том, что невоспитанно пялится на человеческий недостаток, и смущенно посмотрела в чашку.
— Это была особенная мельница! Конная. Ее жернова крутили лошади. Правда, оригинально придумано?
— Первый раз о таком слышу, — пробормотала Таня.
— А еще говорят, что по ночам эту мельницу черти вертели.
— Зачем?
— Человеческие судьбы перемалывали, дракону, что живет в подземелье под башней, скармливали. Кузни с мельницами — излюбленные места обитания нечисти.
Таня отпила кофе. Он был сладкий, с еле уловимым карамельным привкусом. И совсем не горячий, как казалось, глядя на веселый пар. Но тут напиток встал у нее поперек горла, и Таня чуть не подавилась. Мельница рядом с церковью. Странно это как-то. Подвалы, драконы… Чего это сегодня все про драконов да про драконов? Других разговоров нет?
А Рява между тем, мягко улыбаясь, рассказывал о мельнице, о том, как в восемнадцатом веке ее перестроили под склад, как появилась галерея.
— Но вы совсем не слушаете меня, — вдруг печально произнес Рява. — А знаете, у вас очень красивые волосы.
От комплимента Кудряшова смутилась, глаза ее невольно снова уперлись в поверхность кофе. В нем она увидела свое склоненное лицо, деформированный легкой рябью нос, упавший на щеку темный локон.
— Не переживайте, — негромко произнес Рява. — Все у вас будет хорошо. — И, коснувшись Таниной головы, пропустил через пальцы воздушную прядь.
Танина шея налилась свинцом, голова стала неподъемной — настолько все это было неожиданным и страшным. Она тупо глядела в свою чашку, видела себя, видела, как шевелятся потревоженные чужой рукой волосы, но саму руку не видела.
— Ах, простите! — отодвинулся Рява, заметив Танино смущение. — Вы же знаете, что у нас очень любят, когда у девушек красивые волосы. Легенду про Линду слышали?
— Она камень в озеро уронила. — Не чувствуя себя от вновь накатившего страха, Таня отставила стаканчик, вытащила из сумочки зеркало, глянула в него, словно хотела убедиться, что все так и есть — у нее действительно красивые волосы. Медленно развернулась, чтобы увидеть отражение Рявы.
На месте его не было. Кудряшова подняла глаза. Хозяин стоял в стороне.
— Все время прокалываюсь на ерунде, — прошептал он.
В дверь постучали.
— Эй! — Голос звучал приглушенно. — Есть кто? Откройте!
Рява шевельнулся. Таня вскочила, опрокидывая свою чашку. Кофе плеснулся на стол.
— Не подходите! — крикнула она.
— Мне-то зачем подходить? — пожал плечами Рява, косясь на вяло текущий на пол коричневый ручеек. — Сама придешь, красавица!
В дверь ломились.
— Открывай!
Рява протянул руку к лужице на столе. Едва его пальцы коснулись кофе, как он исчез, растворившись в пролитом остатке. Ручеек потек быстрее. Звонче закапал на каменные плиты пола.
Упало, разбиваясь, зеркало.
Кудряшова попятилась. Только что перед ней стоял человек. И вот теперь его не было. Или это был не человек?
— Таня! — звал кто-то. — Ты там? Открывай!
Зовущий голос был настолько страшен, что Кудряшова бросилась обратно в подсобку, на пороге развернулась, заметалась среди рамок с фотографиями. И тут прямо у нее на глазах стекла в рамках стали лопаться. Они разбивались с легким хлопком, взрывались веселыми трещинками.
Деревянная дверь ахнула, слетая с верхней петли.
— Таня!
Лицо Эдика было искажено яростью. Он с разбегу наскакивал на дверь, но ее перекосило на запоре, и она лишь жалобно поскрипывала от ударов. Эдик протянул сверху руку.
— Сюда!
Кудряшова дернула тяжелый засов и вовремя отскочила, чтобы не попасть под завалившуюся дверь.
— Эдик! — Кудряшова кинулась на шею экскурсоводу.
Он слегка приобнял ее, больно перехватив распущенные волосы.
— Еле нашел, — тяжело прошептал Эдик.
— До вечера! — улыбнулась темнота за спиной.
Освобождая волосы из-под рук Эдика, Таня оглянулась. В воздухе таяла знакомая усмешка.
— А-а-а! — Кудряшова попыталась вырваться, потому что все они были заодно. Но невысокий Эдик прижал ее к себе.
— Тихо, — зашептал он в макушку. — Тихо! Это всего лишь гроза. Она уже прошла.
— Ничего не прошло! — Таня дергалась, путаясь в волосах.
Эдик резко отпустил Кудряшову, отчего она чуть не упала.
— Ты — с ним? — всхлипнула она. — Предатель!
И помчалась по улице Лай к гостинице.
Глава 6
Любитель сушек
Обедали в гостинице. Отдохнувшая и явно довольная собой Зоя Игоревна пыталась завязать беседу, но ей отвечали односложно. Девчонки перешептывались, пряча лица. Макс Макс смотрел на всех с нехорошим прищуром злого следователя, который прямо сейчас может доказать, что виноваты все. С Ромкой они поссорились, и теперь Разоренов демонстративно изучал стенку. Тарелка с первым стыла между его поставленными на стол локтями.
Неловко держа ложку в левой руке, Полина торопливо ела суп, наверстывая пропущенный завтрак. Роняла торжественные взгляды на Таню, чувствуя себя победительницей в только ей известной игре. Правая кисть у нее была обернута большим носовым платком. Забываясь, она клала руку на стол, но потом убирала, наверное, укус сильно болел. Вот тебе и не ядовитый полоз. Даже сквозь повязку видно, что пальцы распухли.
Кудряшова устало облокотилась о стол. Хотелось спать. Дождь, сделав короткую передышку, зарядил с новой силой, но уже без грозы и драконов. Он тихо шуршал по крыше, вкрадчиво постукивал в окно. Сумасшедшие утренние события путались и мешались в голове. О змеях и драконах не говорили. Да уже и невозможно было точно сказать: видел ли кто ползучих гадов или все это только показалось? Подвал, рваный свет фонарика, вдруг появившаяся Зернова. А рука… Что ж, руку можно было и ударить об угол. Кто сказал, что это укус?
Так они и сидели кислой компанией, стараясь о походе в Олевисте не вспоминать.
Олёнка рассеянно водила ложкой по тарелке. Полина вернулась, и вроде бы все вставало на свои места: у нее снова была подруга, с которой можно вместе ходить, все обсуждать, бегать за покупками. Но это уже была не та дружба, как раньше, Зернова перестала быть прежней. Появилось в ней что-то незнакомое. И этому незнакомому боязно было доверять. А главное, не хотелось слушать все то вранье, что бывшая подруга с ловкостью сказочника выдумывала. Кожина хорошо помнила, как все было на самом деле в подвале. И хоть Зоя Игоревна уверяет, что никаких змей они видеть не могли, что им все показалось, что скорее всего на них подействовали газы, скопившиеся в подвале, что их напугала идущая гроза, — Олёнка упорно держалась своего мнения. Змеи были. И Полина теперь какая-то странная.
