Одно к одному! Букетик, стекло… Самое время собираться на улицу. В качестве орудия труда была взята детская железная лопатка на деревянной ручке. Лопатке, наверное, было столько же лет, сколько и хозяйке, но выглядела она вполне надежной.
Анька повертела головой. Никого. И нырнула за гаражи.
Задние стенки гаражей неплотно примыкали к кладбищенской ограде, плавно переходившей в ограждение для детской площадки. Сверху узкое пространство между гаражами и оградой оказалось прикрыто крышами, снег сюда практически не попадал, да и земля была не натоптана…
Работа шла быстро. Приличная ямка была уже почти готова, когда Анька оступилась и слегка засыпала результаты своего труда.
— Черт, — прошептала она и покосилась на близкие кресты.
Находиться рядом с покойниками было неуютно. Хотелось поскорее закончить с этим делом и пойти рассказать все Машке Минаевой. Анька с удвоенным азартом взялась за лопатку, резким движением вогнала ее в землю, надавила посильнее, и… в ее руке остался кусочек черенка.
— Черт! — На «соседей» под крестами Анька уже не обращала внимания. Она запустила через ограду остаток рукоятки и пнула ногой торчавший из земли огрызок. Под ботинком что-то захрустело. Сначала Анька решила, что она доломала свою лопатку окончательно и теперь придется искать новое средство для копания.
Но хрустела не лопатка. Хрустел засушенный букетик, мирно ждавший своей очереди рядом с куском стекла.
— М-да… — протянула Анька, разглядывая помятые цветы. А ей-то казалось, что день сегодня удачный. Вроде все так хорошо складывалось…
Размышляя на тему, что такое «не везет» и как с этим бороться, Анька опустилась на корточки и вдруг заметила, что лопатка ее застряла не просто так. Она зацепилась за что-то коричневое, очень похожее на комок глины… Или на угол коробки?..
Анька руками стала разгребать землю.
— Хрустикова, ты что тут делаешь?
Она тяжело вздохнула и повернулась.
Нет, все-таки день у нее сегодня явно неудачный.
— Что копаем?
Рядом с ней стоял одноклассник, тощий и бледный Володя Марков, и заглядывал в ямку.
— Секретик делаешь?
— Какие уж тут секретики! — Анька встала, надеясь спиной загородить находку. — Не видишь, подземный ход на кладбище рою! Буду теперь по ночам с покойниками общаться. Катись отсюда, ничего интересного ты здесь не найдешь.
Володю не любили все. Разве только родители питали к нему нежные чувства — и те, наверное, через силу. Был он неприятный: невысокий, щупленький, сутуленький, похожий на куренка, с маленькими бегающими глазками. В Анькином классе он появился в начале учебного года. А до этого, поговаривали, болел каким-то страшно редким заболеванием, был чуть ли не мутантом.
Единственным Володиным занятием было собирать обо всех сведения. Девчонки столько не сплетничали, сколько он. От Маркова не было никакого спасения, он был глобальной бедой всей параллели пятых классов. Как только где-то что-то происходило, Володя тут же об этом узнавал, а вскоре о событии становилось известно и учителям. Спрашивается: откуда они получали информацию? Ясно — от Маркова!
От Володи невозможно было скрыться — он никогда не прогуливал школу и ухитрялся одновременно находиться в нескольких местах, поэтому знал все.
Анька не очень удивилась, увидев Маркова. Как же, такое событие — она копается за гаражами, а он пропустит! Отвлекись Володя на минутку, Земля остановится и звезды сойдут со своих орбит. Непонятно только, как люди жили до его появления на свет. Пропадали — да и только.
— Смотри, там что-то торчит. — Володя склонился над ямкой. — Хрустикова, если это золото, то его нужно отдать в милицию.
— Нет там никакого золота. — Поняв, что ее разоблачили, Анька снова взялась откапывать находку. — Кто же золото в землю закапывает?
Из земли показалась небольшая жестяная коробка, в таких фигурные печенья продают. Рисунок на крышке был изъеден ржавчиной. Анька руками обмахнула находку и осторожно потрясла ее. В коробке что-то тяжело звякнуло.
— Золото, — упрямо повторил Марков.
— Серебро! — Аньку стал злить самоуверенный вид одноклассника. — Ты нашел? Нет. Вали отсюда! Без тебя разберусь!
Володя задумчиво посмотрел на белые надгробия за кладбищенской оградой и отрицательно покачал головой.
— Это какой-нибудь древний клад, — наконец произнес он.
— Даже если клад, — Хрустикова прижала коробку к груди, — то ни с кем делиться я тем более не собираюсь.
Володины глаза как-то нехорошо сощурились.
— И не надо, — легко согласился он.
От этого спокойного голоса на душе у Аньки стало тревожно. Она попятилась.
Очень хотелось сбежать. Но, чтобы выбраться из этого закутка, нужно было пройти мимо Маркова, который, хоть и выглядел тщедушным, не вызывал желания с ним связываться.
Оставалось кладбище. Если перелезть через ограду, то можно на время спрятаться между могилами…
Хрустикова вдохнула в грудь побольше воздуха и решилась. Оттолкнувшись от ограды, она побежала вперед. Володя сделал шаг в сторону — он и не думал задерживать одноклассницу.
«Черт, он все расскажет, — зло думала Анька, шагая к своему дому. — Еще и правда полицию приведет. Коробку отберут. Этого только не хватало! Ничего себе воскресеньице выдалось…»
Мысли о Маркове на время выветрились из Анькиной головы, когда она увидела содержимое коробки. Честно говоря, она ожидала, что под ржавой крышкой действительно обнаружатся золото и алмазы. Ей так и мерещилось бордовое переливание рубинов, игривый зеленый цвет изумрудов, ослепительный блеск бриллиантов.
Дома обнаружилось, что никакого золота в коробке нет. А есть железные цепочки, позеленевшие от старости колечки и браслеты, сделанные явно не из драгоценных металлов. Если этот клад и имел какую-то ценность, то только для археологов.
Секунду картинка, которую уже нарисовала себе Анька: она стоит в дорогом длинном платье посреди класса, а на ее руках, шее и голове переливаются драгоценности, — еще витала в ее мозгу, а потом с оглушительным грохотом рухнула в бездну.
Анька с сожалением запустила руку в груду украшений. Тот, кто закопал шкатулку, был явно не богат.
Она достала цепочку с железным кругляшком, на котором было выдавлено солнце с глазами, носом и ртом. Такое солнце дошкольники рисуют на своих картинках.
Ну что же, придется наряжаться в то, что есть. Закрепив цепочку на шее, Хрустикова вытащила браслет в виде двух переплетенных змеек. Кольца на вид были слишком большие. Она выбрала толстое бугристое кольцо с вкраплением какого-то камешка и тоненький перстень, на котором были написаны три буквы — «Т», «С», «И», причем последние две буквы почему-то изображались зеркально.
