— Фух, — сказал Карвил рокочуще. — Благодарю.
— Что здесь произошло? — спросил Капюшон.
Мишка шумно глотнул чистого воздуха и принялся рассказывать. А я снова пожалела, что листок со списком остался в каморке — как только этот медведь недобитый меня ни обзывал!
— И вот иду я, а эта страхочудища навстречу… Глазища — во! Когтища — во! А морда такая мерзкая, такая ехидная, точно гадость замышляет…
Дальше был пересказ наших коротких догонялок и тыкание в распластанную на полу шкуру. И резюме:
— Вот! Оно! То есть она.
Ой, спасибо, что в балкон, с которого я якобы свалилась, не ткнул!
— Мм-м… — глубокомысленно отозвался Капюшон.
Ларрэйн же приблизился к куполу и, присев на корточки, начал разглядывать «кровавую» инсталляцию.
— Я так понимаю, она соус спёрла? — выдал рыжий.
— Да, запах этого соуса ни с чем не спутаешь, — скривился лысый.
— Но зачем он ей понадобился?
Пауза, а потом вывод ушастого:
— Чтобы карвиловскую колбасу доесть. Вон, посмотрите, хвостик из пасти торчит.
Собравшиеся посмотрели. Дружно склонились над «трупом». Потом оборотень некрасиво выругался, не оценив мои вкусы — мол, как можно смешивать такую замечательную колбасу и эту вонючую дрянь?
Висящая под балконом, я не выдержала и показала оборотню язык — тоже мне гурман нашёлся.
А в следующий миг прозвучал самый стрёмный из всех вопросов, и задал его лысый:
— Хм… Это точно она?
Неприятно, однако Карвил задумался. По настоящей шкурке сразу побежал холодок — вдруг кто-то из них всё-таки сообразит? Вдруг заметят, что на меня эта инсталляция похожа лишь отдалённо, и догадаются, что вонь соуса призвана скрыть настоящий запах шкуры. Ведь сама-то я ничем не пахну, а этот забытый кем-то охотничий трофей отчётливо пованивает тухлятиной. В смысле, пованивал, пока соусом не полила.
Пошли тягостные секунды ожидания, в течение которых я успела вспомнить и сегодняшнего песца, и всю свою предыдущую невезучесть. Пока представители наглюченного фэнтези молчали, даже приготовилась к худшему, но…
— Точно, — уверенно заявил Капюшон.
Я аж влюбилась в него! Пусть на миг, но всё-таки.
— Да, она, — а вот в голосе Карвила уверенности было меньше. — Кто же ещё?
Они постояли ещё чуть-чуть, а потом прозвучало:
— Это нужно убрать, пока никто, особенно комендант, не заметил.
Кто сказал — не знаю, но видела, как Ларрэйн кивнул, а на ладони Капюшона материализовался алый шарик. Он небрежным движением послал шарик к куполу, и тот легко проник под мерцающую прозрачную «плёнку», после чего под куполом случился бесшумный взрыв.
Буквально несколько вспышек, а потом — всё. Вспышки исчезли, а на месте, где лежал труп, лишь чёрное пятно осталось. Купол тоже, само собой, исчез.
— Кстати, вы видели, что потайной ход закрылся, и стол, которым мы его блокировали, пропал? — заявил рыжий зоофил внезапно.
Тусовку вновь охватило молчание, и клянусь, о закрывшемся ходе сожалели больше, чем о моей смерти.
— Ничего, — сказал в итоге Карвил. — Мы его снова откроем.
— Может, попробовать спросить у кого-нибудь из преподов? — предложил лысый. — У кого-нибудь, кто полояльнее?
— Дурак, что ли? — фыркнул мишка. — Если преподы узнают, то усилят защиту ходов так, что мы никогда больше их не найдём. Вы же понимаете, что система была под носом всё время, а мы не замечали, потому что там особые чары? Так вот я не хочу, чтобы…
Договорить оборотню не удалось. Просто лысый вдруг напрягся и перебил:
— Так! Сюда идут! И, кажется, я узнаю шаги коменданта.
— Хм… — дружно ответили все остальные. Как выяснилось, попадаться на глаза представителю администрации никто не желал.
Это доморощенное «Братство кольца» распалось раньше, чем я моргнуть успела. Очень слаженно, словно всегда так делали, компания разделилась на пары и разбежалась в разных направлениях. Типа, каждый из них в лучшем случае мимо проходил.
Едва студенты покинули место действия, из какого-то хода вынырнул худощавый дядька строгого вида. Рядом с ним плыл Терри.
— А это ещё что? — заметив пятно на полу, хмуро вопросил незнакомец.
— Э-э… — отозвался призрак. Завертел головой, а увидав прилипшую к нижней части балкона меня, облегчённо вздохнул.
Я же, наоборот, сжалась, опасаясь взгляда коменданта, но тому пятно было интереснее.
— Та-ак, — протянул он неприятным тоном. — Магию уничтожения применили? Вне тренировочных залов? И кто же посмел?
Терри пожал плечами, показывая, что не знает, а комендант цокнул языком и, поворчав немного, пошёл дальше. Спустя ещё минуту, пространство окончательно опустело, и я тоже выдохнула — фух, пронесло.
Оставалась малость — забраться на балкон и впихнуть свою побитую стрессом тушку в потайной ход, причём прямо сейчас, пока никто другой не припёрся. И до ночи сидеть, не высовываясь! Ибо уж что-что, а новые неприятности мне не нужны.
Глава 4
Лишь добравшись до убежища, я поняла, насколько перенервничала и устала. Силы покинули разом, словно отхлынула волна. Стоило прилечь на кровать, как глаза закрылись, а рот растянулся в единственном зевке. А потом — всё. Темнота. Провал.
Впрочем, не такая уж темнота — что-то определённо снилось. Какая-то чушь про летающих призраков, бегающих медведей и эльфов, гордо задирающих нос. Ещё в этом калейдоскопе был вонючий и похожий на кровь соус, и балконы в бесчисленном количестве, с парочки из которых я пыталась свалиться, но у меня не получилось. А проснулась оттого, что замёрзла, причём конкретно — дрожала так, что зуб на зуб не попадал.
Сразу зашарила рукой в поисках одеяла, но оно оказалось где-то глубоко подо мною. Пришлось заёрзать и сильно постараться, дабы вытащить, а потом, после того как укуталась, пришло понимание — что-то не то.
Села, нахмурилась и не сразу сообразила — вокруг кромешная тьма, и я ничего не вижу, в смысле ночное зрение не работает. А ещё магические светильники, которыми оснащена каморка, не загораются. Странно. Почему так?
Стоило подумать о светильниках, как те вспыхнули. Только свет получился каким-то совсем уж приглушенным, не таким, как был. Это стало поводом нахмуриться сильнее, а потом…
Всё произошло чисто рефлекторно — я просто подняла руку и стянула с носа тёмные очки.
Я! Сняла! Очки!
Первые несколько секунд тупо пялилась на собственную, такую родную розовато-бежевую ладошку — гладенькую и мягкую. А потом со всех ног бросилась к зеркалу.
Со стеклянной поверхности на меня таращила припухшие со сна глаза Машка Камышева собственной персоной. Ни чешуи, ни резиновых иголок на макушке, ни даже когтей и клыков. Впечатление несколько портили улыбка дебилки и некоторая чумазость. А ещё вонь, которую источала сваленная в углу кучка из драной рубашки и джинсов. С исчезновением чар с хозяйки с вещей они, похоже, тоже слетели, и одежда приобрела самый обыденный вид и утратила способность отталкивать посторонние запахи и грязь.
