Серьёзно? Чёрт, какой до неприятного продуманный тип!
— Мариэлла, — позвал Карвил, и мне всё же пришлось встретиться с ним взглядом. — Мариэлла, поехать к бабушке всё равно придётся, так что хватит ломать комедию. А ещё, на правах твоего жениха, я требую поцелуй. Сейчас.
Я застыла и задрожала. Поцелуй? Сейчас? А-а-а… а может, не надо?
— Может, не надо? — уже вслух проблеяла я.
— А почему нет? — последовал встречный вопрос.
Прозвучало в целом издевательски, но я всё равно задумалась, пытаясь подобрать аргументы, и вздрогнула, когда мишка плавно качнулся вперёд, наваливаясь ну совсем уж неприлично. Лишь теперь догадалась выставить руки, упереться в мужскую грудь, и…
Хотела сказать «нет!», но…
Наверное, это стресс. А может, что-то другое — не знаю, не важно. Только язык не повернулся, а глаза как-то сами собой прикрылись, демонстрируя, что бастион моей твёрдости пал. Я перестала сопротивляться, а Карвил наклонился ещё ниже и щекотнул дыханием кожу. И сразу потянулся к губам, а потом…
Глава 10
Я даже не сразу поняла, что произошло. Еще какую-то долю секунды назад я жмурилась, ожидая… ладно, будем честны, предвкушая поцелуй. И вдруг уши заложило, как в самолёте, в голове включился известный любому, кто хоть раз перебрал, вертолёт, а вместо горячих губ к моему рту прижалось что-то мохнатое.
«У Вила опять случился оборот? — пронеслась паническая мысль. И сменилась ещё более панической: — Я на зоофилию не подписывалась!»
В следующий момент что-то вспыхнуло, и мишка отшвырнул меня, словно пиявку от себя отодрал, но я не успела ни обидеться, ни испугаться падения — просто в процессе полёта открыла глаза и увидела над собой не потолок комнаты, а самое настоящее небо. Ночное, но уже заметно светлеющее. А в уши ворвалась какофония из топота чьих-то ног, невозмутимого приказа «Прорыв контура, приготовиться к обороне!» и воя «Моя рука!».
Приземлилась, а вернее, приводнилась я довольно удачно — почти не ударилась, хотя влетела в холодную жижу спиной. Забарахталась, окунулась с макушкой, но вынырнула на поверхность, оттолкнувшись ногами от вязкого дна, и, отплёвываясь, завопила:
— Помогите!
Вообще, плавать я умела, но от неожиданного перемещения из объятий оборотня в какую-то маслянистую вонючую лужу растерялась и перепугалась. В глаза лезла склизкая растительность, зацепившаяся за мои волосы, и мешала оценить обстановку. Но я бы, несомненно, успокоилась и предприняла меры к своему спасению, если бы что-то живое не скользнуло по моей голой щиколотке. К воплю о помощи добавился истеричный визг. Я беспорядочно замолотила руками, вместо того чтобы осмотреться и грести к берегу. И непременно пошла бы ко дну, но тут вокруг запястий обвились светящиеся ленты.
Рывок, и я зависла в воздухе, распятая, растянутая, как транспарант. Визг перешёл в ультразвук, когда третья полупрозрачная полоса потянулась к моему лицу. Только вот душить это светящееся щупальце меня не стало — наоборот, слегка приподняло примостившиеся на голове водоросли. Но когда я огляделась, то поняла, что это была медвежья услуга.
Болото…
Это действительно оказалось болото. Ночное болото, озарённое сотнями магических шариков. Синие, красные, зелёные, с молниями и без — они горели в руках своих создателей, подсвечивая чумазые суровые лица. А самое суровое было у стоящего во главе войска мужчины. Он возвышался над всеми, устроившись на кочке, как памятник на постаменте. От его скрещенных на груди рук тянулись пленившие меня ленты, а на могучем плече гордо восседала здоровенная жаба с мерцающими зеленью глазами и чьими-то подёргивающимися лапами, торчащими из пасти.
Мой визг оборвался на самой высокой ноте, и в воцарившейся тишине, нарушаемой лишь хрустом флегматично пережёвываемого жабой насекомого, раздался заинтересованный голос предводителя болотного войска.
— И что же это у нас такое? — задумчиво протянул лорд Риммус Ло.
— Кикимора? — робко вякнул кто-то из-за его спины.
— Неуд, студент Кейз, — припечатал Примус. — Ещё предположения будут?
Все благоразумно помалкивали. Лишь в стороне кто-то знакомо простонал:
— Моя рука-а-а!
— Неуд, студент Таольди, — невозмутимо заявил препод и тут же сам себя поправил: — Два неуда.
— За что-о-о? — провыл Ларн.
— За глупость и за несанкционированную руководителем практики попытку повредить редкий вид нежити, — пояснил лорд Ло.
— Но это не нежить, — возмутился Ларрэйн.
— Похвально, что вы в состоянии отвлечься от своей пустяковой травмы и просканировать объект, Таольди, — похвалил Примус, но тут же добавил: — Третий неуд за споры с преподавателем.
— Ква! — поддакнула дожевавшая жаба.
А я, выйдя наконец из ступора, решила, что пора бы как-то вмешаться в ситуацию. Вот только стоило мне открыть рот, как его тут же закрыло магическим щупальцем.
— Итак, кто расскажет мне первое правило при встрече с нежитью или нечистью?
— На войне или в экспедиции? — осторожно уточнил стоявший слева от Риммуса Фил. На груди алхимика перекрещивались две гирлянды из привязанных за горлышко пузырьков, а на ладони переливался всеми оттенками оранжевого клубок из волшебных нитей.
— Верное замечание, студент Раух, — кивнул Примус. — Давайте рассмотрим оба варианта.
— На войне нежить и нечисть противника подлежит немедленному уничтожению, без возможности взятия в плен, — отчеканил соседствующий с Филом Риз.
— Встреченную в экспедиции нежить или нечисть следует изолировать, — продолжил алхимик.
— А второе правило? — вкрадчиво протянул лорд Ло.
— Нежить следует обезвредить! — пробасил рыжий приятель Карвила, перекидывая с ладони на ладонь багровый магический снаряд.
— Неуд, студент Миради, — с явным удовольствием сообщил Примус. — Кто скажет мне, что нужно сделать с нежитью или нечистью перед тем, как приступить к обезвреживанию?
— Изучить? — влез в учебный процесс приковылявший из-за спин товарищей Иллу. На фоне чумазых студентов он даже со своими синяками и гипсом смотрелся на удивление хорошо. Вероятно, благодаря прозрачной плёнке, трепетавшей вокруг него, — как будто эльфа запихнули в гигантский мыльный пузырь. — Изучить и классифицировать, чтобы правильно обезвредить, — уже увереннее заявил Иллукар.
— Верно, — благосклонно кивнул лорд Ло и махнул рукой в мою сторону.
Сорвавшиеся с его пальцев огоньки устремились ко мне пчелиным роем. Я беспомощно задёргалась, не в силах даже заорать, и на несколько секунд оказалась полностью укутана в светящийся вихрь, а когда он разлетелся и осыпался пылью, почувствовала себя простерилизованной. Вместе с магией Риммуса исчезла вся грязь — и с лица, и с одежды. Высохли волосы, рубашка и чешки. Даже каким-то чудом удержавшийся на бёдрах толстый плед высох.
