Щёки сразу заалели, но я сделала вид, будто ничего не происходит. Спросила удивлённо:
— Как? Уже?
— Я спешил, — пояснил Карвил, окидывая меня опять-таки недвусмысленным, почти плотоядным взглядом.
Теперь вспыхнули ещё и уши, однако я продолжила делать вид, что в ситуации нет ничего особенного. Что тема секса для нас обычна, а всё происходящее — норма. Типа: мы же взрослые люди! Вернее, взрослый оборотень и взрослый человек.
Широко улыбнувшись, я поинтересовалась:
— А чистое полотенце у тебя найдётся?
— Конечно, счастье моё, — в тон ответил Вилли. — И не только оно! Я ведь, — кивок на шкаф, — кроме парадно-выходного наряда ещё и халатик для тебя раздобыл.
Коленки задрожали, сердце сжалось в пугливый комок, но я продолжила улыбаться.
— А как насчёт того, в чём спать?
Оборотень показательно вздохнул и направился к шкафу со словами:
— Эх, любимая… последнее ведь отбираешь.
Спустя ещё минуту, в меня полетела шёлковая рубашка — белая, чистая и отглаженная.
— Парадная? — догадалась я.
— Ага, — отозвался Карвил. — Постарайся не помять.
Сразу захотелось скомкать, перекрутить шёлк, а потом бросить на пол и потоптать ногами. Абсурдное желание, если учесть, что после сна рубашка всё равно будет как из жо…
— Счастье моё, ну что ты застыла? — отвлёк от приступа агрессии мишка. — Давай, поторопись. А то время к утру, вставать рано, а нам ещё многое нужно успеть.
Это «многое» прозвучало настолько многозначительно, что вспомнилось про путь побега через канализацию, и он уже не показался таким неприятным.
— Малышка, лови! — с этими словами в меня метнули упомянутый халат, тоже, кстати, белый и шёлковый. Затем добавили: — А чистое полотенце на полке найдёшь.
Я машинально кивнула и, развернувшись, отправилась в ванную. Вошла, заперла дверь, огляделась и… яростно сжала кулаки. Сделала несколько глубоких вдохов-выдохов и пришла к выводу: не дождётся! В смысле, ни сбегать, ни отнекиваться, ни просить о пощаде не буду. Сама его прижму, и так, что он ещё пожалеет! Он ещё сам от всего откажется! И будет кричать, что ничего такого не предлагал.
Ещё один максимально глубокий вдох, и я начала раздеваться. Стащив джинсы с рубашкой и бельё, забралась в ванну и включила душ. А спустя несколько минут стало так хорошо… Я ведь впервые за последние дни могла помыться спокойно, не опасаясь, что кто-то начнёт ломиться в запертые двери и застукает.
Впрочем, едва выключила воду, ощущение удовольствия закончилось — ведь там, снаружи, ждал жаждущий секса медведь.
Снова стало жутковато, однако я не отступила. Порывшись в шкафчике, расположенном за зеркалом над раковиной, нашла зубную пасту и прополоскала рот. Затем подсушила волосы полотенцем, воспользовалась найденной в том же шкафчике расчёской и, натянув застиранные и потому противно сырые трусики, подхватила белую рубаху. Влезла в неё, поверх нацепила халат и, сделав последний глубокий вдох, решительно толкнула дверь.
Всё, Карвил, держись. Я иду!
Переступила порог и… споткнулась. Просто пока накручивала себя, в сердце крепла надежда, что всё обойдётся и мне вообще не придётся ничего предпринимать. Может, я выйду, а тут все уже спят и другим спать не мешают? Может, Вилли попросту дразнился? Прикалывался и тихонько надо мной ржал?
Только… нет, надежды не оправдались. Хозяин берлоги даже не думал укладываться — в том же полотенце он полулежал на кровати и ждал. Причём всё это в свете единственной лампы, в этаком интимном полумраке.
— А-а-а, — глубокомысленно изрекла я.
Весь боевой настрой сразу испарился, мне же захотелось развернуться и убежать с громким воплем.
— Невестушка, — протянул мишка ласково. — Ну же… иди сюда.
Он поманил пальцем и подарил похабную улыбку, ну а я… Думаю, не будь улыбки, точно бы убежала, но улыбка добила.
Что он себе позволяет? Как себя ведёт? Совсем офигел?!
— Знаешь что?! — прошипела я гневно, по-настоящему срываясь. — А не пойти бы тебе… к Ларну?!
Брови Карвила подскочили на середину лба, а я заозиралась в поисках оружия. Ведь мы в комнате агрессивного оборотня, и тут точно должно что-то быть!
— А почему именно к Ларну? — полюбопытствовал Вил.
— Да потому что вы одинаковые!
— То есть?
— То есть вы — два озабоченных придурка! — выпалила я возмущённо.
Оборотень выслушал, затем плавно перетёк в приличную позу и, глянув с укором, заявил:
— Ошибаешься. Я не такой.
— Ну да!
Вилли скривил губы и медленно встал. Подарив ещё один укоризненный взгляд, он одним движением избавился от прикрывающего бёдра полотенца. Я застыла, предчувствуя дикое зрелище, но под полотенцем внезапно обнаружились подкатанные домашние штаны. Абсолютно приличные!
Я оторопела и нахмурилась, а Карвил фыркнул…
— Очень надо с тобой связываться — потом же сам не отвертишься. — У меня аж рот приоткрылся, а мишка кивнул на кровать и добавил: — Ложись, недотрога. Спи.
А сам шагнул в сторону и извлёк спрятанный за передвинутым креслом огромный свёрток. Я не сразу догадалась, что это скрученный матрас и что хозяин комнаты делить со мной постель не собирается, от слова «вообще».
— Ты хочешь лечь на полу? — задала я глупейший вопрос.
— Да, счастье моё, — отозвался «жених». Голос прозвучал ровно, без всяких подколок. — Именно.
Я опять застыла, а потом сделала несколько шагов в сторону кровати, пронаблюдала, как Карвил раскатывает уже застеленный простынёй матрас, как подхватывает одну из нескольких подушек и расправляет комок брошенного мною пледа.
— Но если ты всё равно не собирался, то зачем это представление?
— Да потому что бесит, Маш. — Мишка плюхнулся на матрас, лёг и заложил руки за голову. — Невеста — это последнее, что мне сейчас нужно, а тут ты.
Я невольно шмыгнула носом. То есть Вил думает, будто я от ситуации в восторге? Будто мне это надо? Да я вообще жила себе, никого не трогала, а тут Илонка с ревностью и злосчастный недострой. И общага эта фэнтезийная, и Велария, и чьи-то ненормальные принципы по поводу брака! И… и…
В общем, не важно. Фиг с ними со всеми!
Я шумно втянула воздух и всё-таки отправилась спать. Когда забралась под одеяло, растянулась на свежем постельном белье, единственная лампа погасла, и комната потонула во мраке. Я сразу перевернулась на бок, подтянула колени к груди, и уже начала уплывать в сон, как из темноты донеслось:
— Кстати, у меня восстановился нюх.
— И? — сонно буркнула я.
— И это банальность, но всё равно скажу. Ты очень приятно пахнешь, Маша.
