Почему же тогда перемены за многие века просто не остановились? Вполне резонно будет предположить, что раз наши модели поведения имеют склонность к кристаллизации, то все вокруг должно меняться меньше и меньше. Объяснением этому парадоксу служит другой парадокс: чем больше вещи неизменны, тем больше они меняются. Сама стабильность является дестабилизирующим фактором. С точки зрения экономики, как указывал Хайман Мински, стабильность ведет к самоуспокоенности, чрезмерному кредитованию и циклам «процветание – депрессия». Что касается населения, то, как еще двести лет назад объяснил Мальтус, стабильность ведет к росту населения, что, в свою очередь, сказывается на запасах пищи. Кроме того, системная эксплуатация любого конечного актива или ресурса рано или поздно приводит к его истощению, после чего перемены становятся уже вынужденными. В традиционных рыбных местах вылавливают всю рыбу. При постоянном возделывании одного и того же участка земли он постепенно теряет азот и становится неплодородным. Когда заканчиваются богатые запасы руды, шахту бросают. Кроме всего прочего, многие люди зарабатывают переменами на жизнь. Строители, архитекторы и планировщики городов меняют ландшафт. Ученые, изобретатели и предприниматели получают зарплату за то, что меняют наш образ жизни. Стоит принять во внимание и культурные конфликты. Стабильный приток иммигрантов на маленький остров сначала могут встречать с радостью, но отношение быстро изменится, когда их станет слишком много, и они начнут разрушать культуру этого острова. Даже умышленные попытки сопротивляться переменам все равно приводят к формированию новых шаблонов поведения. Когда-то старые здания регулярно сносили, чтобы на их месте построить новые, теперь же старые здания сохраняют и вводят специальные правила, которые запрещают что-то в них изменять. Единственный способ для общества не переживать никаких социальных перемен – быть изолированным, самодостаточным, иметь ресурсы для удовлетворения всех потребностей, причем без риска их исчерпать и без необходимости защищать, не нуждаться в адаптации к новым технологиям; наконец, смертность должна полностью совпадать с рождаемостью. Очень маловероятно, что подобное общество существует сегодня – хотя, возможно, некоторые племена в тропических лесах Амазонии все еще живут по древним обычаям.
Раз мы сумели описать гипотетическое общество, в котором мало что меняется, верно и обратное: можно описать гипотетические критерии, которые вызывают перемены. Ключевое слово здесь – «потребность». Если у общества нет потребности делать что-то новое, то вероятность того, что оно изменится, уменьшается. Если сосредоточиться на этом важном определении, то можно измерить перемены в разных веках по их последствиям – или, если проще, по тому, насколько они удовлетворяли самые важные потребности общества. Таким образом, нужно узнать, что же это за потребности.
Шкала потребностей
Что вызывает серьезные перемены в обществе? Уж точно они происходят не по шаблону «у кого-то есть отличная идея, и все за ней следуют»: так прямолинейно это не работает. Даже самой хорошей идее требуется правильный общественный контекст, чтобы укорениться. Компас был известен не одно столетие до того, как его начали регулярно применять для пересечения мировых океанов; многие ставили под сомнения обычаи и практики римско-католической церкви задолго до Мартина Лютера; английское Адмиралтейство отвергло телеграф Френсиса Рональдса, и так далее. Как мы постоянно видим в книге, значительные перемены вызываются не изобретением как таковым, а распространением этого изобретения среди значительной части общества. Чтобы изобретение обрело популярность, в обществе должен быть достаточный спрос на эту перемену. Впрочем, «спрос» не всегда выражается открыто. Очень немногие люди в 1900 г. спрашивали, могут ли их с большой скоростью перевезти по воздуху на большое расстояние. Но достоинства воздушного транспорта стали ясны сразу. Военные командиры, например, могли напасть на вражескую столицу, не вторгаясь в страну. Гражданские лица получили возможность путешествовать по всему миру – и по делам, и для удовольствия. После того как изобрели подходящий двигатель для летательных аппаратов, последовала серия очень быстрых изменений и улучшений. Если бы двигатель внутреннего сгорания изобрели всего лет на 60 пораньше, в 1800 г., возможно, пассажирские железные дороги даже и не появились бы: на них бы просто не было спроса.
Что же создает достаточный спрос на одно-единственное изобретение, которое изменяет мир? Оглядываясь назад на последнюю тысячу лет, мы видим фундаментальный сдвиг, произошедший в тринадцатом столетии. Четыре всадника апокалипсиса – Чума, Война, Голод и Смерть – становились причиной перемен на всем протяжении человеческой истории, но общество было особенно уязвимо к этим угрозам в первые два рассмотренные нами века. В XI в. создание замков, сопротивление вторжениям викингов и распространение влияния церкви были тесно связаны с угрозами завоеваний и войны. В XII в. рост населения был связан с улучшившимся пищевым обеспечением, переменами в медицине и верховенством закона, которые справились с болезнями и «войной» (если понимать под ней раздоры в обществе). Но в XIII в. на сцене появились деньги. Теперь люди старались сделать все, чтобы избежать финансовых лишений (если не вступали в нищенствующие ордена). Некоторые стремились стать богатыми – самые успешные городские купцы по власти и общественному положению почти сравнялись с древними аристократическими родами. Люди стали отвергать прежнюю идею о том, что Бог создал три сословия («те, кто сражаются», «те, кто молятся» и «те, кто трудятся»); Европа пережила значительный переход к международному диалогу, в котором учитывались мнения не только королей и аристократов, но и купцов и важных фигур рынка. С тех самых пор одним из главных факторов, влиявших на перемены, стало стремление к личному обогащению. Завоеватели XVI, буржуа XVII, аграрные реформаторы XVIII и промышленники XIX вв. – всех их мотивировала мечта о богатстве. В XX в. бизнесмены превратили личное обогащение в вид искусства, словно играя в «Монополию» в реальной жизни с активами мира. В результате я составил следующий список основных сил, которые влияли на перемены в предыдущем тысячелетии: погода и ее воздействие на запасы пищи, потребность в безопасности, боязнь болезней и стремление к личному обогащению.
Этот набор четырех основных сил не приводит нас непосредственно к столетию, в котором случилось больше всего перемен, но дает нам несколько отправных точек. Все эти силы более-менее коррелируют с иерархией потребностей, которую сформулировал американский психолог Абрахам Маслоу в 1943 г.
[194] Он определил эту иерархию следующим образом: физиологические потребности (пища, вода, воздух, тепло), безопасность (в том числе здоровье), любовь, уважение, самореализация. Порядок очень важен: если человеку не хватает еды, ему совершенно наплевать, ездят ли его современники на поездах или создают ли шедевры искусства. Маслоу пишет:
«Человеку, измученному голодом, раем покажется такое место, где можно до отвала наесться. Ему кажется, что если бы он мог не думать о хлебе насущном, то он был бы совершенно счастлив и не пожелал бы ничего другого. Саму жизнь он мыслит в терминах еды, все остальное, не имеющее отношения к предмету его вожделений, воспринимается им как несущественное, второстепенное. Он считает бессмыслицей такие вещи, как любовь, свобода, братство, уважение, его философия предельно проста и выражается присказкой: “Любовью сыт не будешь”. О голодном нельзя сказать: “Не хлебом единым жив человек”, потому что голодный человек живет именно хлебом и только хлебом».
