– Нет, сэр. Кроме предусмотренного правилами сигнального пистолета Вери.
– Какую-нибудь контрабанду?
– Нет, сэр. Только запчасти.
Все самые обычные вопросы, без конца, которые будут повторяться до того, как их отпустят для перелета в аэропорт. По прошествии какого-то времени таможенник поблагодарил его и жестом отпустил. Сотрудник иммиграционной службы вернулся к своей машине с их паспортами. Радиопередатчик остался включенным, и Мак-Ивер отчетливо слышал службу наземного управления аэропорта. Он увидел, как чиновник задумчиво поскреб макушку, потом взял микрофон и заговорил по-арабски. Это усилило его тревогу. Дженни сидела поблизости в тени, и Мак-Ивер подошел к ней.
– Не вешать носа, – прошептала она. – Как все идет?
– Господи, скорее бы они уже нас отпустили! – раздраженно проговорил Мак-Ивер. – Нам придется вынести еще час в аэропорту, и черт меня подери, если я знаю, что делать!
– А Чарли ска…
– Капитан! – Чиновник иммиграционной службы подзывал его и Петтикина к машине. – Стало быть, вы следуете транзитом, так?
– Да. В Эль-Шаргаз, через Бахрейн для дозаправки.
Мак-Иверу было тошно и с каждой минутой становилось все хуже. Любой чиновник аэропорта знает, что им придется дозаправляться еще до Бахрейна даже без этого ветра, а все аэропорты отсюда до Бахрейна были саудовскими, значит он должен был оформить план полета с посадкой в Саудовской Аравии. Бахрейн, Абу-Даби, Эль-Шаргаз – все получили один и тот же телекс. Кувейт тоже, но даже если здесь его тайным образом перехватил какой-то доброжелатель, в саудовском аэропорту на это рассчитывать не приходится. И правильно, подумал Мак-Ивер, видя, как чиновник посмотрел на буквы иранского регистрационного номера под окнами кабины пилота. Они прибыли сюда с иранскими регистрационными номерами, Мак-Ивер должен будет оформить план полета и вылететь отсюда под теми же номерами.
К их огромному изумлению, араб опустил руку в карман с внутренней стороны дверцы машины и достал оттуда планшет с бланками.
– Мне дали ука… Я зарегистрирую ваш план полета прямо здесь и дам вам разрешение на прямой перелет до Бахрейна, и вы сможете вылететь немедленно. Вы можете заплатить мне положенные портовые сборы, и я также поставлю вам штампы в паспорта. В аэропорт вам лететь необязательно.
– Что?
– Я оформлю ваш план полета прямо сейчас, и вы сможете лететь прямо отсюда. Пожалуйста, заполните форму. – Он протянул планшет Мак-Иверу. Бланк был подлинный. – Как только закончите, поставьте подпись и принесите мне.
Кружившие в машине мухи донимали его, и он замахал рукой, прогоняя их. Потом взял микрофон своей рации, подчеркнуто подождал, пока Мак-Ивер и Петтикин не отойдут от машины, и начал что-то негромко в него говорить.
Едва веря в происходящее, они вернулись к заправщику и прислонились к нему спинами.
– Господи, Мак, ты думаешь, им все известно и они просто отпускают нас с миром?
– Даже не знаю, что думать. Не теряй времени, Чарли. – Мак-Ивер сунул ему планшет и сказал более раздраженно, чем намеревался: – Просто оформи план полета, пока он не передумал: до Эль-Шаргаза. Если окажется, что нам придется сделать аварийную посадку на Джеллете, то это наши проблемы. Ради всего святого, берись за дело, чтобы мы были в воздухе как можно быстрее.
– Понял. Сейчас сделаю.
Дженни спросила:
– Ты ведь сам не полетишь, Дункан, правда?
– Нет, полетит Чарли.
Петтикин подумал секунду, потом достал ключ и деньги:
– Это ключ от моей комнаты, Дженни. Ты не заберешь мои вещи? Там ничего особо важного нет. Оплати счет и возьми билет на следующий рейс. Хьюз – это представитель «Импириэл эр» – договорится, чтобы тебя посадили вне очереди.
– А как быть с твоим паспортом и летным удостоверением? – спросила она.
– Их я всегда ношу с собой, смертельно боюсь потерять. И стодолларовую купюру. Никогда не знаешь, когда понадобится какой-нибудь бакшиш.
– Считай, что все сделано. – Она опустила темные очки со лба на нос, улыбнулась мужу. – А ты что будешь делать, Дункан?
Мак-Ивер тяжело вздохнул:
– Мне придется лететь дальше, Джен. Здесь я не рискну оставаться, да и сомневаюсь, что мне позволят. Они отчаянно не хотят раскачивать никаких лодок и ждут не дождутся, когда нас и след простынет. Это же очевидно. Кто когда-нибудь слышал, чтобы все формальности и разрешения оформлялись на пляже? Мы ставим их в чертовски неловкое положение и являемся угрозой государству, тут и думать нечего. Святая правда! Делай так, как говорит Чарли, Джен. Мы заправимся на Джеллете. Поменяем там регистрационные номера и будем уповать на лучшее. У тебя трафареты с собой, Чарли?
– Краски, кисти – все хозяйство, – ответил Петтикин, не прекращая строчить в бланке. – Как быть с Вазари?
– Он член экипажа, пока кто-то не начнет задавать вопросы. Запиши его как радиста. Это так и есть. Если к нему не прицепятся в Бахрейне, то обязательно прицепятся в Эль-Шаргазе. Может, Энди что-нибудь для него придумает.
– Хорошо. Член экипажа. Тогда готово.
– Замечательно. Джен, до Джеллета отсюда добраться легко, до Бахрейна тоже и до Эль-Шаргаза. Погода хорошая, ночь будет лунной, поэтому прогулка в самый раз. Ты будешь там раньше, как раз успеешь нас встретить.
– Если вы полетите прямо сейчас, то вам понадобится еда и вода, – заметила она. – Это можно купить здесь. Я все принесу, Чарли. Пошли, Дункан, тебе нужно выпить.
– Нальешь мне в Эль-Шаргазе, Джен.
– Налью. Но одну порцию прямо сейчас. Вертолет ты не ведешь, она тебе нужна, да и мне тоже. – Она подошла к офицеру иммиграционной службы и получила разрешение купить бутербродов и сделать один телефонный звонок.
– Буду через секунду, Чарли.
Мак-Ивер прошел за ней в холл отеля и направился прямиком в туалет. Там его сильно вырвало. Ему понадобилось какое-то время, чтобы прийти в себя. Когда он снова появился в холле, Дженни вешала телефонную трубку.
– Бутерброды будут с минуты на минуту, виски тебе принесли, и я заказала разговор с Энди. – Она проводила его до их столика на роскошной террасе бара.
Три бокала ледяной «Перрье» с долькой лимона и двойная порция чистого виски, безо льда, именно так, как он любил. Он осушил первый бокал минеральной воды одним махом.
– Господи, как мне это было нужно… – Он смотрел на виски, но не притронулся к нему, задумчиво потягивая «Перрье» из второго бокала и наблюдая за женой. Выпив половину, он произнес: – Джен, думаю, я был бы рад, если бы ты полетела со мной.
Она была поражена, потом сказала:
– Спасибо, Дункан. Мне бы очень хотелось. Да-да, очень хотелось бы.
Морщины на его лице сложились в улыбку.
