В этом-то все и дело, думал он, вернули лишь отчасти, а этого недостаточно, чтобы простить себе все убийства и то, как я опасен. Ладно, так тому и быть. Боги сделали меня таким, таков я и есть. Да, но как быть с Россом и Азаде? И почему она все время держит кукри под рукой?
– Это был его подарок тебе, Эрикки, тебе и мне.
– Дарить человеку нож, не взяв денег взамен, любую мелкую монетку, нельзя – приносит несчастье. Когда я увижу его, то отдам ему деньги и приму его подарок.
Он еще раз нажал кнопку запуска двигателя. Снова двигатель завелся, поперхнулся и заглох. Как быть с Россом и Азаде?
Эрикки уселся в открытой двери кабины и посмотрел на небо. Небо ему не ответило. Как не ответило и заходящее солнце. На западе завеса облаков поредела, солнце село, и тучи приобрели угрожающий вид. Раздались голоса муэдзинов. Охранники у ворот повернулись к Мекке, опустились на колени и пали ниц, то же самое сделали охранники во дворце и те, кто трудился на полях, на ковровой фабрике и в загонах для овец.
Его рука невольно потянулась к ножу. Сам того не желая, он отыскал глазами «стен», все еще лежавший у сиденья пилота с полным рожком. В грузо-пассажирском отсеке было спрятано другое оружие горцев: АК-47 и М-16. Он не помнил, как собирал его или как прятал, обнаружив тайник сегодня утром, когда осматривал вертолет на предмет повреждений, прибирался и чистил его изнутри.
Из-за повязки на ухе он не услышал звука приближавшейся машины на обычном для себя расстоянии и вздрогнул, когда она появилась у ворот. Охранники хана узнали пассажиров внутри и, махнув рукой, пропустили автомобиль, который въехал на огромный двор и остановился возле фонтана. Эрикки снова нажал кнопку пуска двигателя, и снова двигатель заработал на мгновение, потом заглох и остановился, сотрясая весь корпус вертолета.
– Добрый вечер, капитан, – поздоровались прибывшие гости, Хашеми Фазир и Армстронг.
– Как вы себя чувствуете сегодня? – спросил полковник.
– Добрый вечер. Если повезет, через неделю или около того буду здоровее прежнего, – приветливо произнес Эрикки, насторожившийся и предельно собранный внутри.
– Охрана говорит, их высочества еще не вернулись. Мы здесь по приглашению хана.
– Они в больнице, делают рентген. Я еще спал, когда они уехали. Должны скоро быть. Не хотите выпить чего-нибудь? Есть водка, виски, чай и, конечно, кофе.
– Спасибо, с удовольствием, – ответил Хашеми. – Как ваш вертолет?
– Болеет. – Эрикки расстроенно поморщился. – Я уже битый час пытаюсь его завести. Неделя у него выдалась тяжелая. – Эрикки повел их по мраморным ступеням к главному входу. – И с электроникой что-то не в порядке. Мне позарез нужен механик. База наша закрыта, как вам известно. Я пытался дозвониться до Тегерана, но телефоны опять не работают.
– Возможно, я смогу помочь вам с механиком, завтра или на следующий день, с базы ВВС.
– Правда, полковник? – Улыбка Эрикки была внезапной и признательной. – Вы бы здорово меня выручили. И топливо бы не помешало, полный бак. Можно это устроить?
– Вы смогли бы долететь до аэродрома?
– Я не стал бы так рисковать, даже если бы мне удалось завести его. Слишком опасно. Нет, слишком рискованно. – Эрикки покачал головой. – Механик должен прибыть сюда.
Он провел их по коридору, открыл дверь в небольшой зал на первом этаже, который Абдолла-хан держал для гостей-немусульман и назывался Европейской комнатой. Бар был богат и всегда полон. По традиции в холодильнике стояли полные подносы льда, приготовленного из минеральной воды в бутылках, вместе с содовой и всевозможными безалкогольными напитками, а также шоколадом и пахлавой, которую Абдолла обожал.
– Я буду водку, – сказал Эрикки.
– Мне то же самое, пожалуйста, – присоединился Армстронг.
Хашеми попросил что-нибудь безалкогольное.
– Я тоже выпью водки, когда солнце сядет.
Снаружи еще доносились чуть слышные здесь крики муэдзинов.
– Прозит! – Эрикки звонко чокнулся с Армстронгом, вежливо – с Хашеми, осушил рюмку одним глотком и налил себе еще. – Наливайте, не стесняйтесь, суперинтендант.
Услышав шум машины, все трое выглянули в окно. Это был «роллс» хана.
– Извините меня, я на минутку, скажу Хаким-хану, что вы здесь. – Эрикки вышел и встретил Азаде и ее брата на ступенях. – Что показал рентген?
– Никаких признаков повреждения позвоночника ни у одного из нас. – Азаде была счастлива, ее лицо выражало беззаботность. – Как ты себя чувствуешь, милый?
– Прекрасно. Чудесная новость про ваши спины. Замечательная! – Он искренне улыбнулся Хакиму. – Я так рад. У вас гости, полковник и суперинтендант Армстронг. Я проводил их в Европейскую комнату. – Эрикки заметил, каким усталым выглядит Хаким. – Сказать им, чтобы они приехали завтра?
– Нет-нет, спасибо. Азаде, скажи им, что я буду через пятнадцать минут, пусть пока чувствуют себя как дома. Увидимся позже, за ужином. – Хаким наблюдал, как она коснулась Эрикки, улыбнулась и ушла. Как счастливы они, что так сильно любят друг друга, и как это печально для них. – Эрикки, Ахмед мертв, я пока не хотел говорить ей.
Эрикки загрустил:
– Это моя вина, что он мертв… Баязид, он не дал ему ни единого шанса. Подлый сукин сын!
– Воля Аллаха. Давай пойдем поговорим минуту. – Хаким двинулся по коридору в Тронный зал, с каждым шагом все тяжелее опираясь на костыли.
Телохранители остались у двери, чтобы не слышать их разговора. Хаким прошел в нишу для молитв, отставил костыли, повернулся лицом к Мекке, охнул от боли, опускаясь на колени, и попробовал пасть ниц. Несмотря на все усилия, у него опять ничего не получилось, и ему пришлось удовольствоваться просто словами шахады.
– Эрикки, ты не подашь мне руку?
Эрикки легко поднял его на ноги:
– Тебе лучше не делать этого несколько дней.
– Не молиться? – Хаким смотрел на него открыв рот.
– Я хотел сказать… наверное, Единый Бог поймет, если ты просто произнесешь слова молитвы и не будешь опускаться на колени. Ты повредишь своей спине. Врач сказал, что с ней такое?
– Он думает, что это порванные связки. Сразу же, как смогу, я поеду в Тегеран с Азаде, чтобы показаться специалисту. – Хаким принял поданные ему костыли. – Спасибо.
Подумав секунду, он выбрал кресло вместо привычных подушек на коврах и осторожно опустился в него, потом приказал подать чая.
Эрикки думал об Азаде. Так мало времени.
– Самый лучший в мире специалист – это Ги Бошам, в Лондоне. Он поставил меня на ноги за пять минут после того, как врачи сказали, что мне придется три месяца лежать на вытяжке, чтобы два позвонка не срослись. Не верь обычному врачу, когда он говорит про твою спину, Хаким. Лучшее, что они могут сделать, – это прописать обезболивающее.
