– Достает все это, Скрэг, правда? – произнес Гэваллан.
– Эт’верно, достает, дружище, – согласился Скрэг.
Он, Руди Луц и Петтикин сидели за одним столиком с Гэвалланом, все уставшие и подавленные. Почти полный успех «Шамала» превращался в катастрофу. О Дюбуа и Фаулере по-прежнему никаких известий. Мак-Ивер в Бахрейне еще не выкарабкался окончательно. Том Лочарт вернулся в Тегеран, один Бог знает, где он сейчас. Никаких вестей об Эрикки и Азаде. Никто из них практически не спал минувшей ночью. И закат солнца сегодня по-прежнему оставался для них крайним сроком.
С того момента вчера, когда 212-е начали садиться в Эль-Шаргазе, они все помогали разбирать вертолеты, демонтируя несущие винты и хвостовую часть для погрузки в трюмы грузовых «Боингов-747», когда те прибудут, если они прибудут. Вчера вечером Роджер Ньюбери вернулся после встречи с министром иностранных дел во дворце Эль-Шаргаза в скверном настроении:
– Ни черта я не могу поделать, Энди. Министр сказал, что его и шейха попросили лично провести инспекцию аэропорта, попросил новый иранский представитель или посол, который видел в аэропорту восемь или девять чужих двести двенадцатых и настаивает, что это и есть угнанные вертолеты, зарегистрированные в Иране. Министр сказал, что его высочество шейх, разумеется, согласился – как он мог бы отказаться? Инспекция должна состояться на закате дня в присутствии этого посла, меня «сердечно приглашают» в качестве британского представителя для детальной проверки документов, и если хоть один вертолет вызовет подозрения, старина, мало никому не покажется!
Гэваллан провел всю ночь, пытаясь добиться более раннего прибытия зафрахтованных грузовых самолетов или найти им замену из любого международного источника. Свободных машин не было. Лучшее, что могли сделать его нынешние перевозчики, – это «постараться» перенести ожидаемое время прибытия на полдень завтрашнего дня, воскресенья.
– Вот ведь чертова порода, – пробормотал он и налил себе еще кофе. – Когда тебе срочно нужна пара семьсот сорок седьмых, их нет, хотя обычно достаточно снять трубку и тут же получить их хоть полсотни.
Петтикин был также встревожен, переживая еще и за Мак-Ивера в бахрейнской больнице.
До полудня не ожидалось никаких дополнительных подробностей о серьезности сердечного приступа у Мак-Ивера.
– Pas problème, – сказал вчера вечером Жан-Люк. – Дженни разрешили находиться в соседней с ним палате в больнице, врач у него – лучший во всем Бахрейне, и я здесь. Я отменил свой утренний рейс домой и подожду, только пришлите мне завтра деньжат, чтобы расплатиться по счетам.
Петтикин поигрывал своей чашкой с кофе; к завтраку он не притронулся. Весь вчерашний день и прошлую ночь он помогал разбирать вертолеты и готовить их к погрузке, поэтому возможности увидеться с Паулой не было, а сегодня утром она опять улетала в Тегеран, откуда они до сих пор вывозили итальянских граждан, и не вернется по меньшей мере еще два дня. Гэваллан приказал немедленно вывезти всех участников «Шамала» из региона залива до последующих распоряжений.
– Лишняя осторожность не помешает, – решил он. – На время всем необходимо исчезнуть отсюда.
Позже Петтикин сказал ему:
– Ты прав, Энди, но как же насчет Тома и Эрикки? Кого-то нам нужно оставить здесь. Я с удовольствием вызовусь добро…
– Ради всех святых, Чарли, кончай ты это! – вспылил Гэваллан. – Думаешь, я за них не переживаю! И за Фаулера и Дюбуа? Мы должны все делать шаг за шагом. Все, чье присутствие здесь необязательно, улетают сегодня до заката, и ты один из них!
Разговор состоялся около часа ночи в управлении компании, когда Петтикин пришел сменить Скота, который с красными глазами все еще дежурил у ВЧ-радиостанции.
Остаток ночи он просидел там. Никаких звонков или сообщений. В пять утра его сменил Ноггер Лейн, и Петтикин пришел сюда завтракать. Гэваллан, Руди и Скрэггер уже сидели за столом.
– Получилось что-нибудь с самолетами? Энди?
– Нет, Чарли, завтра в полдень по-прежнему самый ранний вариант, – ответил Гэваллан. – Присаживайся, выпей кофе.
Потом наступил рассвет и раздались крики муэдзинов. Теперь их распевный призыв завершился. Злости на веранде немного поубавилось.
Скрэггер налил себе еще одну чашку чая, его желудок все еще не успокоился окончательно. Внезапно новая холодная волна ринулась из живота наверх, и он заторопился в туалет. Спазм миновал быстро, и вышло из него совсем немного, но крови там не было, да и док Натт сказал ему, что на дизентерию это не похоже.
– Просто не нагружай желудок несколько деньков, Скрэг. Завтра у меня будут результаты всех анализов.
Скрэг рассказал Натту о крови в моче и болях в желудке, донимавших его последние несколько дней. Скрывать это – значило бы подвергать непростительной опасности и пассажиров, и вертолет.
– А лучше всего будет, если ты несколько дней полежишь здесь в больнице, Скрэг, – посоветовал док Натт.
– Иди к черту, старый хрен! Мне есть чем заняться, и непокоренные вершины ждут.
Вернувшись к столу, он заметил тягостную удрученность, довлевшую над всеми, и ему больно было это видеть, но решения никакого он предложить не мог. Делать было нечего – только ждать. Транзитом отсюда не улететь, потому что тогда им пришлось бы пересекать воздушное пространство Саудовской Аравии, Эмиратов или Омана, а разрешение на это можно было получить только через несколько дней. Он предложил, наполовину в шутку, снова собрать вертолеты, выяснить, когда ближайший британский супертанкер пойдет через Ормуз, подняться всем в воздух и сесть на него.
– …и мы просто уплывем в голубые дали и сойдем где-нибудь в Момбасе или проплывем вокруг Африки прямо в Нигерию.
– Эй, Скрэг, ну ты выдал! – восхищенно проговорил Восси. – Я был бы не против морского круиза. Энди, а вы что думаете на этот счет?
– Нас арестуют и бросят за решетку, прежде чем лопасти успеют сделать первый оборот.
Скрэггер сел за стол и махнул рукой, прогоняя муху. Цвет нарождающегося солнца был теперь менее красным, и все надели черные очки, защищая глаза от его сияния.
Гэваллан допил свой кофе:
– Ну, я в управление, вдруг получится сделать что-нибудь. Если понадоблюсь, знаете, где меня искать. Как скоро вы закончите, Руди?
Руди отвечал за подготовку вертолетов к перевозке.
– Начальная задача была подготовить их сегодня к полудню. К полудню и будут готовы. – Он одним глотком допил свой кофе и поднялся. – Пора, meine Kinder!
[23]
Его слова были встречены стонами и свистом, но большей частью добродушными, несмотря на общую усталость. Все гурьбой двинулись к выходу, где их ждал транспорт.
– Энди, я поеду с тобой, если ты не возражаешь, – сказал Скрэггер.
