– О, но это было бы невежливо. Я сам передам ему эту информацию. Помощник сказал, что вернется до полуденной молитвы, и особо просил устроить встречу с вами. У него к вам частное послание от министра Киа.
– Ну, я отправляюсь в посольство. – Мак-Ивер секунду обдумывал, как ему быть. – Вернусь так скоро, как смогу. – Он взял портфель и в раздражении заспешил вниз по лестнице, проклиная Али Киа и добавив парочку проклятий по адресу Али-Бабы тоже.
Али-Баба, прозванный так, потому что очень напоминал Мак-Иверу «Сорок разбойников», был льстивой половиной супружеской четы слуг, которая жила у них в квартире два года, но исчезла сразу же, как только начались открытые беспорядки. Вчера на рассвете Али-Баба вернулся, улыбаясь во весь рот и ведя себя так, будто отлучился на выходные, а не отсутствовал почти пять месяцев, и с радостной настойчивостью попытался поселиться в их старой комнате: «О, всенепременно и обязательно, ага, дом должен быть безупречно чистым и готовым к возвращению ее высочества. На следующей неделе здесь будет моя жена, которая всем этим займется, а я тем временем принесу вам чай с тостом самым моментальнейшим образом, как раз как вы любите. Пусть меня принесут в жертву за вас, но сегодня я изрядно потрудился, выторговав свежий хлеб и молоко на базаре по самой ох какой разумной цене, и только для меня, хотя эти разбойники все равно дерут теперь впятеро больше, чем в прошлом году, как это ни печально, но, пожалуйста, дайте мне эту сумму прямо сейчас, а как только банк наискорейшим образом откроется, вы можете заплатить мне мое микроскопическое жалованье за прошлые месяцы…»
Чертов Али-Баба! Революция не изменила его ни на йоту. «Микроскопическое»? Все по-прежнему: одна буханка для нас – пять себе в котомку, ну да бог с ним, очень уж славно выпить чая с тостами в постели – вот только не за день до того, как мы собрались улизнуть отсюда. Как, черт возьми, нам с Чарли вынести багаж из дому, чтобы он своим длинным носом не учуял неладное?
Спустившись в гараж, Мак-Ивер отпер дверцу машины.
– Лулу, старушка, – сказал он, – прости, ни черта я не могу с этим поделать, пришло время большого расставания. Я еще и сам не знаю, как поступлю, но не допущу, чтобы ты стояла сожженным подношением их Богу на обочине или досталась какому-нибудь чертову иранцу, который тебя изнасилует.
Талбот ждал его в просторном элегантном кабинете.
– Мой дорогой мистер Мак-Ивер, вы чудесно выглядите и пришли рано, я слышал про все приключения юного Росса. Честное слово, нам всем ужасно повезло, вы не находите?
– Да-да, действительно повезло. Как он?
– Приходит в себя. Хороший человек, чертовски здорово справился с работой. Я с ним обедаю, и мы вывозим его на сегодняшнем рейсе «Британских авиалиний» на случай, если его вычислили. Тут осторожность не помешает. Есть новости об Эрикки? Финское посольство обратилось к нам кое с какими вопросами, просят помочь.
Мак-Ивер рассказал ему о записке, которую оставила Азаде.
– Чертовски странно. – Талбот свел пальцы домиком. – С выкупом, похоже, не все будет гладко. До нас… э-э… дошли слухи, что хан действительно очень болен. Инсульт.
Мак-Ивер нахмурился:
– Это на руку Азаде и Эрикки или, наоборот, повредит им?
– Не знаю. Если он действительно откинет копыта, ну, это, безусловно, изменит расстановку сил в Азербайджане на некоторое время, что наверняка подвигнет наших заблудших друзей с той стороны северной границы развернуть еще более широкую агитацию, а это заставит Картера и его власти предержащие нагнать еще больше дыма из задницы.
– А чем он, черт возьми, сейчас занимается?
– Ничем, старина, ничегошеньки не делает. В этом-то и проблема. Горох свой весь просыпал и смотался.
– Есть что-нибудь еще по поводу нашей национализации? Армстронг говорил, что она уже не за горами.
– Вполне может так случиться, что со временем вы потеряете фактический контроль над своими вертолетами, – произнес Талбот с нарочитой осторожностью, и Мак-Ивер тут же предельно сосредоточился. – Э-э… возможно, это будет в большей степени похоже на приобретение компании в личную собственность заинтересованными сторонами.
– Вы имеете в виду Али Киа и партнеров?
Талбот пожал плечами:
– Не наше это дело гадать почему и как.
– Это официальная информация?
– Боже милостивый, мой дорогой друг, разумеется, нет! – Талбот выглядел шокированным. – Просто личные наблюдения, не для протокола, что называется. Чем я могу быть вам полезен?
– Не для протокола, по указанию Энди Гэваллана, хорошо?
– Давайте лучше официально.
Мак-Ивер увидел слегка порозовевшее невеселое лицо и поднялся, испытывая облегчение:
– Никак не выйдет, мистер Талбот. Это была идея Энди держать вас в курсе, не моя.
Талбот вздохнул с умелой красноречивостью:
– Ну хорошо, не для протокола.
Мак-Ивер снова сел:
– Мы… э-э… сегодня переводим главное управление компании в Эль-Шаргаз.
– Весьма мудрое решение. И что?
– Отправляемся сегодня. Весь оставшийся иностранный персонал. На нашем сто двадцать пятом.
– Очень разумно. И что?
– Мы… э-э… прекращаем всякую деятельность в Иране. С пятницы.
Талбот устало вздохнул:
– Без сотрудников, я бы сказал, что это само собой разумеется. И что?
Мак-Ивер обнаружил, что ему очень трудно произнести то, что он намеревался сказать.
– Мы… э-э… вывозим наши вертолеты в пятницу – в эту пятницу.
– Господь милосердный! – выпалил Талбот с неприкрытым восхищением. – Поздравляю! Ума не приложу, как вам удалось вывернуть этому мерзавцу Киа руки, чтобы он выдал вам разрешения. Вы, должно быть, пообещали ему пожизненное место в королевской ложе в Аскоте!
– Э-э… Вообще-то, нет, не пообещали. Мы решили не обращаться за разрешениями на вывоз вертолетов. Пустая трата времени. – Мак-Ивер поднялся. – Ну что ж, до скорой встр…
Талбот, казалось, потерял дар речи.
– У вас нет разрешений?!
– Нет. Вы сами знаете, что наших птичек собираются прикарманить, национализировать, отнять – называйте как хотите, разрешений на их вывоз нам не получить ни при каких обстоятельствах, поэтому мы полетим просто так. – Мак-Ивер добавил безмятежно: – В пятницу. И сворачиваем весь курятник.
– Бог мой, надо же! – Талбот энергично замотал головой, играя с папкой на столе. – Честное слово, это крайне неразумно, будь я проклят!
– У нас нет других вариантов. Что ж, мистер Талбот, это все, удачного вам дня. Энди хотел предупредить вас заранее, чтобы вы могли… чтобы вы могли сделать все, что вам захочется сделать.
– И что же это, черт возьми, такое?! – взорвался Талбот.
