– Да, но как быть с Сиамаки?
– Я возьму этого ублюдка на себя. Двигай! – Мак-Ивер заторопился прочь.
Джон Хогг крикнул ему вслед:
– Мак, словечко на ухо, как только представится возможность!
Мак-Ивер уловил в его голосе подспудную настойчивость и остановился:
– В чем дело, Джонни?
– Срочно и конфиденциально от Энди. Если погода ухудшится, ему, возможно, придется перенести «Шамал» с завтрашнего дня на субботу. Ветер поменялся. Теперь вместо попутного он будет встреч…
– Ты хочешь сказать, что я юго-восток не отличаю от северо-запада?
– Извини. Энди еще сказал, что, раз ты здесь, он не может предоставить тебе права конечного «да» или «нет», которое он тебе обещал.
– Это правильно. Скажи ему, пусть передаст его Чарли. Что еще?
– Остальное может подождать. Другим я ничего не говорил.
Док Натт был в лазарете со Старком. Старк лежал на койке, рука на перевязи, плечо плотно укутано бинтами.
– Привет, Мак, хорошо прокатился? – спросил он, глядя на Мак-Ивера испепеляющим взглядом.
– Только не начинай! Привет, док! Дюк, мы вывозим тебя на сто двадцать пятом.
– Нет. У нас висит завтрашний день.
– Завтрашний день сам о себе позаботится, а ты тем временем летишь на сто двадцать четвертом… сто двадцать пятом! И ради бога, – раздраженно произнес Мак-Ивер, теряя самообладание, слоями сползавшее с него от облегчения, которое он испытал, благополучно завершив перелет и увидев Старка живым, – перестань изображать из себя Дика Бью-Без-Промаха при Аламо!
– Не был он никогда в этом чертовом Аламо, – сердито парировал Старк, – и кто ты такой вообще, чтобы вести себя как Чак Йегер?
Док Натт мягко заметил:
– Если вы оба сейчас же не прекратите, я пропишу вам каждому по хорошей клизме.
Оба пилота разом расхохотались, и Старк охнул от резкой боли:
– Ради всего святого, док, не заставляйте меня смеяться…
А Мак-Ивер сказал:
– Дюк, Киа настоял, чтобы я сопровождал его. Я не мог послать его куда подальше.
– Понятно, – хмыкнул Старк. – Ну и как оно?
– Великолепно.
– А что ветер?
– Для завтрашнего дня это не плюс, – осторожно заметил Мак-Ивер. – Но он может опять поменяться, и так же быстро.
– Если останется таким же, то в лоб нам будут дуть тридцать узлов, а то и больше, и до той стороны залива мы не дотянем. Нам никак не взять с собой достаточно то…
– Да. Док, как у него дела?
– Дюку нужно как можно скорее сделать рентген. Лопаточная кость разбита, повреждены кое-какие сухожилия и мышцы, рана чистая. В левом легком, возможно, засела пара осколков кости, он потерял с пол-литра крови, но в общем и целом ему чертовски повезло.
– Я чувствую себя нормально, док. Я могу двигаться, – сказал Старк. – Один день большой роли не сыграет. Я все еще могу улететь со всеми завтра.
– Извини, старина, но ты просто в шоке. Пули такое вытворяют с людьми. Сейчас ты этого, может быть, и не чувствуешь, но через час-другой тебе мало не покажется, это я гарантирую. – Док Натт был очень рад, что улетал сегодня со 125-м. Не хочу больше со всем этим бороться, сказал он себе. Не хочу больше видеть крепкие молодые тела, продырявленные пулями или покалеченные. С меня хватит. Да, но мне придется поболтаться тут еще несколько дней: мне еще кого-то латать придется, потому что ни черта из этого «Шамала» не выйдет, вот и все. Не выйдет, я нутром это чую. – Извини, но ты будешь только помехой при любой операции, даже самой маленькой.
– Дюк, – сказал Мак-Ивер, – будет лучше, если ты полетишь немедленно. Том, ты возьмешь один на себя, Жан-Люку нет нужды тут оставаться.
– А сам ты чем, черт побери, рассчитываешь заняться?
Мак-Ивер просиял:
– Я-то? Я буду пассажиром. А пока что я просто очень личный, черт меня возьми, пилот этого проклятого Киа.
ДИСПЕТЧЕРСКАЯ ВЫШКА. 16:50.
– Повторяю, мистер Сиамаки, – сдержанно проговорил Мак-Ивер в микрофон, – в Эль-Шаргазе проходит специальная конфере…
– А я повторяю, почему меня немедленно об этом не известили? – Голос в динамиках был пронзительным и раздраженным.
Костяшки пальцев Мак-Ивера, сжимавшие микрофон, побелели; за ним пристально наблюдали «зеленая повязка» и Вазари, чье лицо все еще было опухшим от побоев, полученных от Затаки.
– Повторяю, ага Сиамаки, – сказал Мак-Ивер, аккуратно выговаривая слова, – капитаны Петтикин и Лейн потребовались для участия в срочно созванной конференции в Эль-Шаргазе, и известить вас просто не было времени.
– Почему? Я здесь, в Тегеране. Почему не было проинформировано управление компании, где их выездные визы? Где?
Мак-Ивер притворился, что начинает раздражаться:
– Я уже сказал вам, ага, времени не было, телефоны в Тегеране не работают, и я получил разрешение на их выезд у комитета аэропорта, лично у его превосходительства муллы, который его возглавляет. – («Зеленая повязка» зевнул, скучая, – он не говорил по-английски, – и шумно высморкался.) – А теперь, если вы меня изви…
– Но вы и капитан Петтикин забрали из квартиры все ценное. Не так ли?
– Простая предосторожность, чтобы не искушать злобных моджахедов и грабителей и бандитов из федаинов в наше отсутствие, – небрежно бросил Мак-Ивер, остро ощущая сосредоточенное внимание Вазари и будучи уверенным, что диспетчерская вышка базы ВВС тоже прослушивает этот разговор. – А теперь, если вы извините меня, министр Киа требует моего присутствия.
– А-а, министр Киа, ах да! – Раздражительность Сиамаки несколько поубавилась. – Когда… э-э… в какое время вы оба прибываете завтра в Тегеран?
– Зависит от ветра… – Глаза Мак-Ивера почти сошлись у переносицы, когда он испытал внезапное, почти непреодолимое желание выплеснуть в микрофон все про «Шамал». У меня, наверное, крыша поехала, подумал он. С усилием он сосредоточился. – В зависимости от планов министра Киа, ветра и дозаправки, где-то после полудня.
– Я буду ждать вас. Возможно, даже встречу в аэропорту, если мы будем знать ожидаемое время вашего прибытия. Необходимо подписать чеки и обсудить множество вопросов по реорганизации. Пожалуйста, передайте министру Киа мои наилучшие пожелания приятно провести время в Ковиссе. Салам. – Послышался щелчок, и динамики замолчали. Мак-Ивер вздохнул, положил микрофон. – Сержант, пока я здесь, я бы хотел связаться с Бендер-Дейлемом и Бендер-Ленге.
– Я должен буду спросить разрешения у базы, – ответил Вазари.
– Спрашивайте. – Мак-Ивер выглянул в окно.
Погода портилась, юго-восточный ветер трещал «колдуном» и натягивал растяжки радиомачты. Тридцать узлов, порывами до тридцати пяти. Слишком много, подумал он. Перевернутый бак для бурового раствора, проломивший крышу, лежал от него всего в нескольких шагах. Хогга и Джойнса терпеливо ждут в кабине 125-го; дверь салона приветливо раскрыта. В другое окно он увидел Эсвандиари и Киа, они закончили свой осмотр и направлялись в его сторону, к зданию конторы прямо под ним. Его бесцельный взгляд случайно остановился на штекерном соединителе на главной антенне на крыше, тот был плохо закреплен; приглядевшись, Мак-Ивер увидел, что провод почти совсем отошел.
