Из окна кабинета Эсвандиари и Киа наблюдали, как 125-й покатил на взлет. Пусть Аллах проклянет их всех, пусть все они сгорят в адском огне за то, что вмешались, думал Эсвандиари. Потом он стряхнул с себя гнев, сосредоточив мысли на широком пиршестве, которое избранные друзья, отчаянно желавшие познакомиться с министром Киа, его другом и коллегой по совету директоров, подготовили для них, после чего их будут развлекать танцовщицы, а потом наступит пора временных браков…
Дверь открылась. К его безмерному удивлению, в кабинет вошел Хусейн, бледный от гнева, за ним следовала толпа «зеленых повязок». Эсвандиари поднялся с места:
– Да, ваше превосходительство? Чем я могу быть ва… – Его голос оборвался, когда один из «зеленых повязок» грубо отпихнул его в сторону, чтобы Хусейн смог пройти и сесть за его рабочий стол. Киа озадаченно остался сидеть, где сидел.
Хусейн заговорил:
– Имам, да пребудет с ним благословение Аллаха, приказал комитетам искоренять коррупцию везде, где они ее встретят. Здесь собрался комитет базы ВВС Ковисса. Вы оба обвиняетесь в коррупции.
Киа и Эсвандиари побледнели и заговорили одновременно, заявляя, что это смешно и что их ложно обвинили. Хусейн подался вперед и сдернул золотой браслет и золотые часы с руки Эсвандиари.
– Когда вы купили это и чем расплатились?
– Мои… моими сбережениями и…
– Лжец! Пешкеш за два рабочих места. Комитету это известно. Теперь как быть с вашими планами обмануть государство, тайно предлагая доходы от добычи нефти продажным чиновникам в счет будущих услуг?
– Это смешно, ваше превосходительство, это ложь, все ложь! – в панике воскликнул Эсвандиари.
Хусейн взглянул на Киа, который тоже посерел лицом.
– Каким чиновникам, ваше превосходительство! – спокойно спросил Киа, уверенный, что враги подставили его, чтобы он угодил в ловушку подальше от места, где была сосредоточена его власть. Сиамаки! Это должен быть Сиамаки!
Хусейн сделал знак одному из «зеленых повязок», который вышел и тут же вернулся со связистом Вазари.
– Расскажи им, как перед Аллахом, все, что ты рассказал мне, – велел Хусейн.
– Как я говорил вам раньше, я был на крыше, ваше превосходительство, – нервно начал Вазари, – проверял там один из проводов и уловил, что они говорили, через окно в крыше. Я слышал, как он сделал предложение. – Вазари ткнул пальцем в Эсвандиари, в восторге оттого, что получил возможность отомстить. Если бы не Эсвандиари, этот сумасшедший Затаки никогда бы ко мне не прицепился, меня бы не били и не издевались надо мной, а ведь я чуть не умер. – Они говорили по-английски, и он сказал, я могу устроить так, что доходы от добычи нефти из новых скважин не будут проходить по официальным документам, я могу не вносить эти скважины в список действующих и перенаправлять доходы вам…
Эсвандиари был в ужасе. Он предусмотрительно удалил всех иранских служащих из здания конторы и, более того, для дополнительной безопасности говорил по-английски. Теперь он был обречен. Он слышал, как Вазари закончил свой рассказ и как начал говорить Киа, спокойно, неторопливо отрицая любое соучастие, утверждая, что он просто входил в доверие к этому продажному и злому человеку:
– Меня попросили приехать сюда именно с этой целью, ваше превосходительство. Я был послан правительством имама, да охранит его Аллах, как раз для этого: искоренить коррупцию везде, где она существует. Разрешите поздравить вас с вашим примерным усердием. Если вы позволите, сразу же по возвращении в Тегеран я доложу о вашем похвальном рвении непосредственно Революционному комитету – и, разумеется, премьер-министру.
Хусейн посмотрел на «зеленых повязок»:
– Виновен или не виновен Эсвандиари?
– Виновен, ваше превосходительство.
– Виновен или не виновен этот человек Киа?
– Виновен, – вскричал Эсвандиари прежде, чем они успели ответить.
Один из «зеленых повязок» пожал плечами:
– Все тегеранцы лжецы. Виновен!
И остальные закивали и повторили его приговор.
Киа вежливо возразил:
– Муллы и аятоллы Тегерана не лжецы, ваши превосходительства, Революционный комитет не лжецы, как и имам, да охранит его Аллах, которого, наверное, тоже можно назвать тегеранцем, потому что он теперь там живет. Так случилось, что я тоже там просто живу. Я родился в священном городе Кум, ваши превосходительства, – добавил он, впервые в жизни благословляя этот факт своей биографии.
Один из «зеленых повязок» нарушил молчание:
– То, что он говорит, правда, ваше превосходительство, не так ли? – Он почесал голову. – Насчет тегеранцев?
– То, что не все тегеранцы – лжецы? Да, это правда. – Хусейн взглянул на Киа, тоже неуверенный. – Как перед Аллахом, вы виновны или нет?
– Разумеется, не виновен, ваше превосходительство, как перед Аллахом! – Взгляд Киа был совершенно бесхитростным.
Дурак, неужели ты полагаешь, что можешь поймать меня в эту ловушку? Такия, то есть благоразумие, осмотрительность, дает мне право защитить себя, если я считаю, что моей жизни угрожают ложные муллы!
– Как вы объясните то, что вы министр правительства и одновременно директор этой вертолетной компании?
– Министр, отвечающий… – Киа замолчал, потому что Эсвандиари громко стенал и бормотал обвинения. – Извините, ваши превосходительства, на все воля Аллаха, но этот шум… Мне трудно говорить, приходится почти кричать.
– Выведите его! – (Эсвандиари выволокли из кабинета.) – Итак?
– Министр, возглавляющий управление гражданской авиации, попросил меня войти в совет директоров ИВК в качестве представителя правительства, – сказал Киа, преподнося им искаженную правду как некую государственную тайну, добавляя с важным видом и другие преувеличения. – Мы не уверены в преданности членов совета. Также позвольте сообщить вам в частном порядке, ваше превосходительство, что через несколько дней все иностранные вертолетные компании будут национализированы… – Он говорил с ними доверительно и проникновенно, играя голосом, чтобы усилить эффект, а когда счел момент подходящим, остановился и вздохнул: – Клянусь Аллахом, я признаюсь, что не подвержен коррупции, как и вы, ваше превосходительство, и хотя я не имею вашего высокого призвания, я тоже посвятил свою жизнь служению народу.
– Да охранит вас Аллах, ваше превосходительство, – вырвалось у одного из «зеленых повязок».
Остальные согласились с ним, и даже Хусейн отбросил большинство своих сомнений. Он собирался копнуть лишь еще чуть глубже, когда до них донесся далекий голос муэдзина на базе, призывавшего к вечерней молитве, и Хусейн попрекнул себя, что отвлекся мыслями от Аллаха.
– Идите с Богом, ваше превосходительство, – сказал он, закрывая трибунал, и поднялся.
– Пусть Аллах охранит вас и всех мулл, посланных спасти нас и нашу великую исламскую нацию от деяний Сатаны!
