– Салам, – беззаботно поздоровался он, и несколько человек ответили на его приветствие.
Пилоты с базы были людьми популярными, база и нефтяные платформы служили основным источником очень доходных рабочих мест, их спасательные вылеты в любую погоду внушали уважение, и Скрэггера многие знали в лицо.
– Это начальник всех пилотов, – со знающим видом прошептал какой-то старик своему соседу. – Это он помог тогда юному Абдулле Турику и доставил его в больницу в Бендер-Аббасе, куда обычно попадают только высокородные. Он даже ездил к нему в деревню, тут рядом с Бендер-Ленге, даже на похороны пришел.
– Турик?
– Абдулла Турик, сын сына моей сестры! Тот самый молодой человек, который упал с платформы в море и был съеден акулами.
– Ах да, припоминаю. Молодой человек, про которого говорят, что его убили левые.
– Не так громко, не так громко, никогда не знаешь, кто может услышать. Мир вам, пилот, приветствую вас, пилот!
Скрэггер помахал им рукой и уехал.
– Но база совсем в другой стороне, капитан. Куда мы едем? – спросил Али Паш.
– Навестить сержанта, разумеется. – Скрэггер принялся насвистывать сквозь зубы, не обращая внимания на явное неодобрение Али Паша.
Дом сержанта располагался на углу унылой грязной улочки, где еще остались лужи после утреннего ливня, – просто еще одна дверь в высокой стене по ту сторону джуба. Темнело, поэтому Скрэггер оставил фары включенными и вышел из машины. Никаких признаков жизни на всей улице. Только несколько окон высоко в стене тускло освещены.
Почувствовав, что Али Паш нервничает, Скрэггер сказал:
– Оставайтесь в машине. Проблем не будет, я здесь уже бывал. – Он энергично воспользовался железной колотушкой на двери, чувствуя на себе взгляды со всех сторон.
Впервые он появился здесь год или около того назад, когда привез с собой огромную корзину с провизией, двух забитых овец, несколько мешков риса и ящики с фруктами в качестве подарка от базы, чтобы отметить награждение «их» сержанта шахской бронзовой медалью за храбрость в столкновениях с пиратами и контрабандистами, которых было полным-полно в этих водах. Последний раз, несколько недель назад, он сопровождал встревоженного полицейского, который хотел, чтобы он немедленно доложил ему о трагедии на «Сирри-1», где Абдуллу Турика достали из кишащей акулами воды. Ни в первый, ни во второй раз в дом его не пригласили, а принимали в небольшом внутреннем дворе позади высокой деревянной двери, и оба раза это было днем.
Дверь чуть-чуть приоткрылась со скрипом, и внезапно вспыхнувший фонарь на мгновение ослепил Скрэггера. Круг света нерешительно дрогнул, потом переместился на машину и остановился на Али Паше, который практически выпрыгнул из машины, согнулся в полупоклоне и крикнул:
– Приветствую вас, ваше превосходительство старший офицер, мир да пребудет с вами. Я приношу извинения за то, что этот чужеземец нарушает ваше уединение и осмеливается бе…
– Приветствую вас, – коротко оборвал его Кешеми, выключил фонарь и обратил свое внимание на Скрэггера.
– Салам, ага Кешеми, – поздоровался с ним Скрэггер, чьи глаза понемногу привыкали к темноте.
Он видел перед собой человека с твердыми чертами лица, который внимательно смотрел на него; пуговицы его мундира были расстегнуты, револьвер свободно сидел в незастегнутой кобуре.
– Салам, кап’тан.
– Простите, ага, что приехал сюда ночью, – медленно и старательно выговаривая слова, произнес Скрэггер, поскольку знал, что английский Кешеми плохой, а его собственные знания фарси фактически отсутствовали. – Пожалуйста, нужны паспорта. Пожалуйста.
Сержант удивленно хмыкнул, потом махнул крепкой мускулистой рукой в сторону города:
– Паспорта в участок, кап’тан.
– Да. Но, прошу прощения, нет ключа. – Скрэггер изобразил рукой, будто пытается открыть замок ключом. – Нет ключа, – повторил он.
– Ах. Да. Понимаю. Да, нет ключа. Завтра. Завтра вам дам.
– Можно сегодня? Пожалуйста. Сейчас? – Скрэггер видел упершийся в него испытующий взгляд.
– Почему сегодня?
– Э-э… для смены пилотов. Люди в Шираз, смена людей.
– Когда?
Скрэггер знал, что должен рискнуть.
– В субботу. Если у меня будет ключ, я поеду в участок и сразу вернусь.
Кешеми покачал головой:
– Завтра. – Потом что-то резко выговорил Али Пашу, который тут же поклонился и пространно поблагодарил его, еще раз извинившись, что его потревожили.
– Его превосходительство говорит, что вы получите их завтра. Нам… э-э… нам лучше уехать, капитан.
Скрэггер натянуто улыбнулся:
– Благодарю вас, ваше превосходительство. – Он бы попросил Али Паша поинтересоваться у сержанта, не может ли он забрать паспорта сразу же, как только откроется участок, но не хотел без лишней надобности возбуждать в сержанте подозрения. – Я приду после первой молитвы. – Скрэггер протянул руку, и Кешеми пожал ее.
Каждый почувствовал силу другого. Потом Скрэггер сел в машину и уехал.
Кешеми задумчиво закрыл и снова запер дверь на засов.
Летом внутренний дворик с высокими стенами, виноградными лозами, ползущими по деревянной решетке, и маленьким фонтанчиком был прохладным и манящим. Сейчас он выглядел уныло. Сержант пересек его и открыл дверь напротив, которая вела в главную жилую комнату, заперев ее за собой на засов. Где-то наверху раздался детский кашель. Горящие дрова в очаге немного смягчали холод, но в доме все равно гуляли сквозняки: ни двери, ни окна не закрывались достаточно плотно.
– Кто это был? – спросила жена из комнаты наверху.
– Никто, ничего серьезного. Чужестранец с воздушной базы. Тот, что постарше. Ему понадобились их паспорта.
– Так поздно ночью? Аллах да охранит нас! Всякий раз, когда раздается стук в дверь, я только и жду беды – проклятых «зеленых повязок» или этих подлых левых! – Кешеми рассеянно кивнул, но ничего не сказал, грея руки у огня, едва слушая, как она продолжает ворчать: – Зачем ему было сюда приходить? Чужеземцы такие невоспитанные. Зачем ему понадобились паспорта в это время, когда ночь на дворе? Ты отдал их ему?
– Они заперты в сейфе. Обычно я всегда ношу ключ с собой, но он потерялся. – (Ребенок снова закашлялся.) – Как маленькая Сусан?
– У нее все еще жар. Принеси мне немного горячей воды, это поможет. Добавь туда чуть-чуть меда. – Он поставил чайник на огонь, слыша ее ворчание: – Паспорта среди ночи! Почему они не могут подождать до субботы? Такая невоспитанность и невнимание. Ты сказал, что ключ потерялся?
– Да. Вероятно, эта козлиная голова Лафти – недоразумение, а не полицейский – забрал его с собой и забыл вернуть на место. На все воля Аллаха.
