Несмотря на очевидный страх, подпись Инавен осталась такой же твердой, как всегда.
Эолейр перечитал письмо, и все у него внутри сжалось. Конечно, он не хотел верить в то, о чем ему написала Инавен – ни единому слову, – но он слишком хорошо ее знал, чтобы сомневаться, что она сама считает это правдой, и каждое ее слово показалось ему выверенным, словно она ставила под сомнение собственные выводы, понимая, что они звучат неправдоподобно. Эолейр не сомневался, что многие просто посмеялись бы над ее страхами, но он видел слишком много невероятных вещей, чтобы отнестись к ним несерьезно. Однако сейчас был совсем неподходящий момент для возвращения в Эрнисдарк, не говоря уже о том, чтобы ему составили компанию король и королева, когда они несколько месяцев провели вдали от Эркинланда.
И все же он понимал, что не может игнорировать просьбу Инавен. Он не знал, позволят ли ему Саймон и Мириамель отложить возвращение в Хейхолт, пусть только на две недели, чтобы он смог отправиться в Эрнисдарк вместе с Элином и попытаться понять, что там происходит.
Эолейр вздохнул и позвал слугу, чтобы тот налил ему еще одну чашу вина. Ему уже давно пора было ложиться спать, но он чувствовал, что сон едва ли придет к нему в эту ночь. Пока он ждал, когда слуга нальет ему вина, в голову ему пришло стихотворение, которое он часто слышал в детстве, нежданное и нежеланное, – песня о Морриге, Матери Воронов.
Я вижу мир мертвых.
Мир, который приходит.
Ее мир, лежащий у ее ног.
Летом не будет цветов,
Коровы не дадут молока,
Женщины утратят последнюю скромность,
А мужчины отвагу,
Леса станут бесплодными,
А моря опустеют,
Страшные бури будут свирепствовать
У пустых крепостей,
Повсюду начнутся битвы,
И жалкие вероломные принцы
Окутают саваном скорби
Весь мир.
Каждый мужчина станет предателем,
Каждый сын – вором.
Граф сидел целый час, дожидаясь возвращения Элина, но потом решил, что юноша веселится с друзьями и не станет спешить обратно к стареющему дяде. Наконец Эолейр лег в кровать и неожиданно порадовался, что боль во всем теле помогла ему отвлечься.
♕
После ночи, проведенной на залитой лунным светом вершине, и сбивающего с толку ритуала Сненнека с гадальными костями, не говоря уже о приводившей Моргана в уныние мысли, что он может потерять то, чего более всего ожидал, ему стало неприятно общество троллей, и он снова начал проводить больше времени со своими прежними друзьями.
– Вы слышали новость? – спросил он, входя в их палатку. – На племянника графа Эолейра на дороге напал гигант! Настоящий гюне!
Его приятели повернулись к нему, Астриан уже улыбался, словно Морган выдал замечательную шутку, Ольверис продолжал точить меч, взгляд Порто оставался затуманенным, словно он только что проснулся, хотя уже давно наступила вечерняя стража.
– Конечно, мы слышали, ваше высочество, – сказал Астриан. – Судя по вашему возбуждению, я думал, вы принесли нечто новое – быть может, из буфета вашего деда, чтобы смочить наши глотки, высохшие, словно Наскаду.
– И ты считаешь, что это ерунда? – Морган с отвращением тряхнул головой. – Живой гигант! И мы почти в Эркинланде!
– Жители Эркинланда почти такие же скучные, как риммеры. Почему я должен переживать из-за парочки их собственных гигантов, которые вполне в состоянии разнообразить унылые дни? И, если честно, гиганту повезло, что он устроил засаду не на меня. – Астриан похлопал по ножнам своего меча. – Я бы проделал в нем несколько дырок, а потом мы бы выяснили, действительно ли он был такой большой, как утверждает сэр Элин.
Ольверис кисло улыбнулся похвальбе Астриана и продолжал скрежетать камнем о сталь, но Порто выпрямился.
– Ты говоришь глупости, – заявил старый рыцарь. – Ты не знаешь. И не можешь знать, пока не увидишь настоящего гиганта.
Ольверис застонал и отложил в сторону меч.
– Теперь мы снова будем слушать про гигантов Наккиги. Порто утверждает, что убил несколько дюжин.
– Я никогда такого не говорил, сэр, но мне довелось видеть гиганта. – Старый рыцарь пытался сохранить спокойствие, но у него с трудом получалось. – Почему ты повторяешь за Астрианом, Ольверис? Неужели все люди из Наббана насмехаются над тем, чего не знают?
– Мы знаем о тебе, старая метла, – сказал Астриан. – Ты подбросишь свой меч в воздух и побежишь, как только увидишь живого орксиса.
Порто перевел умоляющий взгляд на Моргана.
– Он говорит ерунду, ваше высочество, я клянусь. Он ничего не знает о севере и о тех временах, когда я следовал за герцогом Изгримнуром. На горе Наккига, как ее называют Белые Лисы, мои друзья-солдаты и я убили огромного свирепого гиганта. Клянусь ранами святой Оноры, чудовище прикончило трех моих товарищей. Как я могу об этом забыть?
– Никто не утверждает, что ты забыл. – Сэр Астриан присел на деревянный сундук, широко расставил ноги и наклонился к старому рыцарю. – Мы говорим, что ты все придумал. Пожалуйста, обрати внимание на различие.
– Хватит, Астриан. – После того как Морган провел столько времени с добросердечными троллями, ему стало труднее переносить регулярную жестокость молодого рыцаря. – Он прав, ты не знаешь. – Морган повернулся к Порто: – Ты действительно сражался с гигантом? Он был таким же большим, как рассказывает Элин?
– Я не знаю, мой принц. – Порто посмотрел на своих товарищей с нескрываемым торжеством. – Потому что ни один мужчина не может ни о чем думать, когда перед ним стоит такое громадное чудовище, и, если он заявит что-то другое, я назову его лжецом. Могу лишь сказать, что гигант, с которым мне пришлось сражаться, был намного, намного больше меня. Я не думаю, что сумел бы обхватить руками даже половину его груди.
– И он растет с каждым годом, – тихо пробормотал Астриан, стараясь при этом не смотреть на Моргана.
– Он не мог стать больше, чем тогда, когда я его увидел, – заявил Порто. – Вы не поверите, какие у него были длинные руки, принц Морган. Точно стволы взрослых берез, белые и широкие. Но я никогда не смогу забыть – а я пытался, в чем бы два этих шалопая ни старались вас убедить – то, как он на меня смотрел. У него были глаза как у человека. Да, клянусь вам, гиганты способны мыслить, и я думаю, что это ужасно. – Он сотворил знак Дерева и печально взглянул на Моргана. – Зачем наш любящий Бог одарил разумом такое чудовище?
– У нас дома говорят, что килпы, обитающие в южных океанах, – это утонувшие матросы, – неожиданно заговорил Ольверис, который обычно выдавал только короткие насмешки, так что даже Порто повернул к нему голову. – Может быть, с гигантом та же история, – добавил он. – Возможно, они грешники, чье проклятие состоит в том, что они вынуждены рыскать в диких местах.
От такой мысли Морган слегка содрогнулся – быть одиноким и отверженным, испытывать всеобщую ненависть и знать, что когда-то ты был человеком! Это ужас, которым он даже мог бы насладиться, как особенно жуткой историей о призраках, но племянник Эолейра Элин встретил гиганта не в пятидесяти лигах отсюда и не годы назад, а совсем недавно и рядом с тем местом, где они сейчас находились.
