«О, Саймон, – подумала она, – не трать свою магию по мелочам!»
Она и сама не понимала, что означает эта мысль, но у нее возникли мрачные предчувствия.
– Я бы не хотела, чтобы ты это делал, – сказала она. – Мне страшно.
– Тебе? Самой храброй женщине, которая когда-либо жила на земле? – Саймон улыбнулся, и на мгновение все вокруг перестало существовать, кроме ее радостного, сводящего с ума мужа, которого она так долго и сильно любила. – А теперь пойдем. Я не позволю кому-то причинить мне вред. Я не осмелюсь, моя королева.
Мириамель знала, что не сможет его остановить без яростных споров, и, хотя для нее требования Мужской Гордости представлялись глупыми и опасными, они имели огромное значение для мужчин, в особенности короля.
– Обещай мне хотя бы, что не станешь лезть в первые ряды, – наконец сказала она. – Обещай, что не поедешь впереди, чтобы эти демоны не смогли тебя увидеть и подстрелить.
Он посмотрел на нее – неизменная любовь с легкой примесью недовольства.
– Если ты настаиваешь.
– Я настаиваю. Даже если там сотни норнов, тебе не стоит умирать. Помни о том, что тебе еще предстоит сделать, Саймон. Помни, что ты обещал Изгримнуру.
Он коротко кивнул:
– Я знаю. Не нужно взывать к моей совести, Мири. Я помню. Я все помню.
Она подошла к нему и поцеловала в щеку, почувствовала, как трется о ее кожу борода. И его запах – шеи и волос – вызвал у нее боль и желание.
– Как и я, муж. Все события нашей истории. Но я хочу разделить с тобой ее продолжение, а не скорбеть по тебе.
Он смотрел, как она выходит из палатки. Мириамель так давно и хорошо его знала, что прекрасно представляла его взгляд, и ей не пришлось оборачиваться.
♕
Нежеру принесла Саомеджи воды. Он позволил ей вылить ее в рот, но не произнес ни слова и даже не стал встречать взгляда, словно был умирающим животным.
– Твои умения нас спасли, Певец, – сказала она, и ее благодарность была искренней.
Саомеджи ничего не ответил, он сидел, привалившись спиной к камню, и дышал ровно, но неглубоко.
Их убежище поначалу казалось совсем ненадежным – огромный, находившийся рядом с вершиной холма валун размером с амбар, разбитый на две части, точно упавшая дыня. Массивные половинки расположились на некотором расстоянии друг от друга, и все, что было между ними, не составляло никакого труда разглядеть со значительного расстояния. Но Певец использовал умение, которое называл «Песнь камня», и весь отряд, в том числе смертный Ярнульф, их лошади и даже огромный Го Гэм Гар оказались спрятанными между неровными полусферами, судя по всему, невидимыми для врага – во всяком случае, для смертных.
Нежеру наблюдала за отрядом вооруженных людей, которые вели поиски на расстоянии меньше полета стрелы, хотя сама прекрасно видела смертных – их разделял лишь легкий туман.
– Что ты видишь? – тихо спросил Ярнульф, когда еще трое смертных солдат проскакали мимо, явно пытаясь понять, как норны умудрились исчезнуть с окруженного ими холма.
День клонился к вечеру, сгущались сумерки, и темнота превращала смертных в неуклюжих детей, спотыкавшихся на каждом шагу, они не обладали способностью передвигаться в темноте в тяжелых доспехах, хотя те, кого они разыскивали, наблюдали за ними с расстояния всего в несколько шагов.
– Они видят только камень, – сказал Саомеджи, продолжавший дышать с трудом. Его глаза покраснели, словно он долго находился на ураганном ветру. – Да и слышат они нас не лучше, чем если бы нас окружал сплошной камень. Однако нам не следует говорить громко.
– Ты пытался завести нас в ловушку, раб, – прошипел Кемме Ярнульфу.
– Я не возьму на себя такое бремя, – ответил смертный. – Я бы перевел вас через дорогу несколькими лигами севернее. И ты знаешь, что это правда.
Кемме бросил короткий взгляд на Мако, но на лице командира не увидел желания продолжить обсуждение, поэтому Кемме отвернулся. Он сидел у края камня, на границе завесы, созданной Песней невидимости Саомеджи, и мрачно, точно голодное животное, смотрел на продолжавших поиски смертных.
– Посмотри на этот сброд. Я бы мог прикончить всех троих одной стрелой.
– Чтобы сюда сбежались остальные? – ответил Мако, и его голос прозвучал холодно и жестко. – Они бы все долго удивлялись, как стрела хикеда’я вылетела из сплошного камня. Не будь таким нетерпеливым, брат по Руке. Очень скоро ты получишь свой шанс. – Он повернулся к Ярнульфу, и все эмоции исчезли с его лица – Нежеру даже показалось, что его голос стал еще более ледяным, чем прежде. – Ты говоришь, что не хотел завести нас в ловушку, но я не уверен. Дай мне ответы, или я сам тебя убью, смертный, и мне плевать на шум. – Все молча за ними наблюдали. Командир показал кусок зеленого плаща с вышитыми на нем двумя драконами. – Это эмблема эркингардов, солдат, которые служат новой королевской династии, правящей в нашей прежней столице Асу’а. Сотни солдат окружают холм. Что они делают так далеко на севере от собственных земель? Планировал ли ты встречу с ними и обменивался ли сообщениями, или просто привел нас к ним, чтобы смертные убили хикеда’я, а ты получил за нас награду?
Рядом с Нежеру зашевелился Саомеджи, и она подумала, что сделал бы Певец, если бы дело дошло до схватки. Она явно недооценила его мастерство – лишь немногие, даже из достигших совершенства мастеров Песни могли совершить то, что сделал полукровка, чтобы их спрятать.
Ярнульф встретил взгляд Мако с таким же непроницаемым лицом, как у командира Руки. Нежеру уже не сомневалась, что смертный получил воспитание у хикеда’я – ни один представитель его расы не мог полностью скрывать собственные чувства. Или он считал себя неуязвимым? Она знала, что Мако нельзя победить одним и тем же способом дважды; в следующий раз командир будет готов к поразительной быстроте чужака.
– Я уже говорил тебе, что король и королева Верховного Престола отправились в великий город в Риммерсгарде, который северяне называют Элвритсхолл, – сказал Ярнульф. – Это знает любой смертный, живущий на тех землях, – так что не надо винить меня в том, что ты решил не обращать внимания на данный факт. – Он сделал жест, означающий «защита от обмана». – Королевский отряд должен был давно пройти мимо нас на обратном пути – должно быть, его возвращение задержала непогода, но, вспомни, я сказал, что нам нужно пересечь Северную дорогу два дня назад, рядом с лесом, и сразу отправиться на восток. Именно ты не поверил мне и настоял, чтобы мы нашли другое место. Нет, Мако, Коготь Королевы, я думаю, что меня убьют твои подозрения.
– Он слишком дерзок, – сказал Кемме. – Пусть получит смерть, которую ожидает, и тогда нам больше не придется слушать его ложь. Он шпион, который завел нас в ловушку.
Ярнульф мрачно улыбнулся.
– Конечно, ты прав. И самый лучший способ расправиться с хикеда’я – умереть здесь вместе с вами. Неужели ты думаешь, что после наступления темноты, когда мы попытаемся ускользнуть, близорукие эркингарды будут разбираться, кто из нас хикеда’я, а кто их смертные рабы – рабы, которых они презирают еще больше, чем вас? – Он тряхнул головой. – Убейте меня, если желаете. Во всяком случае, можете попытаться. – Его рука скользнула к рукояти клинка. – Это может оказаться совсем не так просто, как кажется. Но если вы не хотите испытывать меня сейчас, когда нас окружают враги, займитесь своими делами, а я позабочусь о своих.
