– Мы оба знакомы с рабскими ошейниками, – сказал Ярнульф. – Однако они не отнимают честь человека – или гиганта, так я считаю. Я выполню свою часть сделки.
– Очень хорошо. – Го Гэм Гар повернулся, и его тело полностью перекрыло проход между камнями. – Говори со своими богами. И спроси у них, почему они так ненавидят гигантов, что их слуги неизменно пытаются нас убивать.
– Если я встречу их сегодня, то обещаю, что задам им твой вопрос. – Ярнульф присел на корточки, держа в одной руке лук, а в другой стрелу. – О, кстати, – добавил он, – я едва не забыл последнюю деталь моей песни. Позднее будет очень много крови, так мне кажется, но для моих целей немного потребуется прямо сейчас, чтобы мои слова стали достаточно могущественными – только в таком случае боги их услышат. – Он провел наконечником стрелы по своей ноге, и на коже появилась полоска крови. Затем он провел по ней шкурой, испачкав ее в красный цвет, который в сумерках казался черным. – Я отойду совсем недалеко, – сказал он Нежеру. – Ты сможешь за мной наблюдать.
– Что ты собрался сделать? – резко спросила Нежеру. – Я думала, ты всего лишь намерен выпустить стрелу. Ты не можешь покинуть это место! Ты нас выдашь.
– Рядом никого нет. Спроси у Го Гэм Гара.
Гигант раздул огромные ноздри.
– Он говорит правду. Все воины в доспехах ушли вниз, к подножию холма, и ждут там.
– У тебя ведь есть лук, Жертва Нежеру? – Бледно-голубые глаза Ярнульфа остановились на ней, но она не смогла угадать его мысли. – Если я сделаю больше, чем обещал, можешь пустить стрелу мне в спину. Ты видишь? В этом направлении на достаточно большом расстоянии нет никаких укрытий. Я знаю, на что способен тот, кто прошел обучение в Ордене Жертвы. Ты с легкостью сможешь меня убить.
– Я не могу позволить тебе ослушаться нашего командира, – сказала Нежеру. – Если ты выйдешь из-за камня, у меня не будет выбора – и моя стрела войдет в твое тело.
– Я все равно пойду туда, вне зависимости, выпустишь ты свою стрелу или нет, – сказал ей Ярнульф. – Но вот что тебе следует знать, когда ты будешь размышлять, стоит ли тебе ускорить мою смерть на несколько коротких часов. Зачем твой Певец и Мако некоторое время назад тайно встречались со смертным?
– Что? – Нежеру так удивилась, что не сумела приглушить голос. – Что за чепуха?
– Когда тебя и Кемме послали на разведку, твой командир приказал гиганту следить за мной, но Го Гэм Гару было наплевать, и я незаметно последовал за ними.
– Незаметно? Могу спорить, гигант тебя отпустил. – Теперь она знала, о какой услуге говорил Го Гэм Гар. Но она все еще не находила смысла в словах Ярнульфа. – Зачем Мако встречался со смертным? Как такое могло произойти?
– Я видел собственными глазами. Это случилось в последние темные часы до того, как вы привели целую эркинландскую армию на наши головы. Саомеджи и твой командир встречались с всадником, который прискакал по великой дороге с юга.
– Посланец из Наккиги… – начала она.
– Неужели ты думаешь, что после того, как я провел большую часть своей жизни среди тех и других, мне не отличить запаха норнов от запаха таких же смертных, как я? Если бы ты их увидела, пусть даже и с такого же расстояния, как я, ты бы никогда не приняла незнакомца за хикеда’я. Лицом к лицу с Певцом и Мако он выглядел как собака с короткими ногами рядом с оленем. Твои товарищи не удивились при его появлении и некоторое время о чем-то с ним говорили, потом смертный вскочил в седло и ускакал на юг.
– Не в сторону армии, которая нас сейчас окружает? Ведь они были позади нас и приближались с севера. – Нежеру покачала головой. – Это делает твою ложь еще более очевидной, Охотник. Как он мог появиться со стороны пустошей, если армия смертных находилась на севере?
– Я не знаю, если только он не являлся дальним разведчиком, но на его старом плаще не было никаких знаков, словно он не хотел, чтобы его узнали. В любом случае, зачем твоему командиру тайно встречаться с представителем армии, которая за нами охотится? – Он встал. – А теперь я должен послать свою песню богам – а ты, решить, стоит ли стрелять мне в спину, Жертва Нежеру, потому что остальные скоро закончат разговоры.
Она, почти не веря своим глазам, смотрела, как Ярнульф повернулся к ней спиной и подошел к самому краю пространства, защищенного песней Саомеджи. Она наложила стрелу на тетиву и натянула ее, но, как и в случае с мальчиком на острове Костей, не нашла в себе сил выстрелить. Наконец она опустила лук.
– Тогда поспеши, – прошептала она. – Но если ты хотя бы на шаг отойдешь от упавшего бревна, обещаю, моя стрела тебя найдет. И твои боги никогда не узнают твоего имени, а вороны растащат кости еще до того, как солнце вернется на небо.
– Справедливо. – Ярнульф опустился на четвереньки, прополз вдоль расселины и поднялся на ноги.
Нежеру наблюдала за ним, чувствуя позади себя массивное существо, чье могучее тело закрывало ее от остальных Когтей, но это не мешало ей еще острее ощущать присутствие за спиной остальных хикеда’я.
Когда Ярнульф немного отошел от рассеченного валуна, он быстро спустился вниз, остановился перед бревном и оглянулся, чтобы убедиться, что Нежеру его видит. Потом его губы зашевелились, как будто он что-то запел, но Нежеру не слышала его голоса, затем натянул лук и направил стрелу вверх и на юг, как можно дальше от смертных солдат у подножия холма. Когда Ярнульф спустил тетиву, стрела взметнулась в воздух, беззвучно унося его испачканный кровью пергамент в фиолетовое небо и постепенно уменьшаясь в размерах, пока не опустилась по дуге где-то среди деревьев.
Ярнульф вернулся в расселину быстрее, чем уходил, но огромное тело Го Гэм Гара все еще защищало его от остальных хикеда’я. Он едва успел занять свое место, когда Нежеру услышала, как беспокойно зафыркали лошади и к ним кто-то направился от противоположной стороны расселины.
– Чем вы тут занимаетесь? – потребовал ответа Саомеджи, его зубы были оскалены, желтые глаза яростно горели. Нежеру впервые увидела Певца в такой ярости. – Кто-то разбил линию моей песни! – Он встал на цыпочки за спиной гиганта, не желая подходить к чудовищу слишком близко, но пытаясь заглянуть ему за спину. – Это ты, смертный? Что ты сделал?
– Сделал? – Ярнульф рассмеялся. – Разве у нас недостаточно других поводов для тревоги? Я хотел помочиться, а гюне не пожелал отодвинуться, и тогда я отошел в сторону и пустил струю вниз по склону, вон там. – Ярнульф покачал головой. – Я не знал, что после того, как я присоединился к вам, Певец, я должен просить на это разрешение. Если бы ты сразу сказал мне об этом, я бы выбрал других спутников.
Мако, лицо которого по-прежнему оставалось холодным, подошел к Саомеджи сзади.
– Ты ничего не должен делать без разрешения, смертный. – Он посмотрел на Нежеру. – Что он сделал?
Пришла пора перейти еще одну реку.
– Только то, что сказал, командир Руки. – Ложь с такой легкостью соскочила с ее языка, словно она практиковалась годами. Это вызвало у нее тревогу, но новые способности произвели впечатление. – Он все проделал прежде, чем я поняла, что он задумал, но он сразу вернулся, и я не стала его убивать.
