Двадцать раз! Нежеру почувствовала позорную слабость в ногах и вдруг поняла, что они ее не держат. Если бы Кемме не сжимал с силой ее руки, она бы осела на землю. Даже дюжина ударов эби-кей могли убить.
– Если в тебе действительно течет кровь истинной Жертвы Королевы, завтра утром, когда мы отправимся в Наккигу, ты пойдешь с нами, – сказал Мако. – Если нет, мы оставим тебя здесь умирать. Кости великого Хакатри значительно важнее любого из нас. Ты крепко ее держишь, Кемме?
– Да.
– Тогда пусть змея нанесет свой удар. – Нежеру услышала его приближающиеся шаги и, неожиданно охваченная животным страхом, какого не знала прежде, попыталась вырваться, но Кемме оказался намного сильнее. Нежеру знала, что кора дерева оцарапала ее соски и из них течет кровь, но была так напугана, что почти не чувствовала боли.
– Не шевелись, Жертва, – прошипел Мако. – Покажи свою храбрость.
Нежеру сумела немного взять себя в руки и перестала извиваться.
– Твое тело принадлежит Королеве, – пропел Мако и нанес первый удар.
Нежеру почти не слышала громкого свиста хлыста, потому что вспышка ослепительной боли обожгла ей спину. Она снова принялась извиваться и чудом сдержала крик, опасаясь, что, если откроет рот, ее вырвет – ведь ее лицо было прижато к стволу дерева. Боль, казавшаяся такой невыносимой в первый момент, что Нежеру испугалась за свое сердце, с каждым проходящим мгновением становилась все сильнее.
– Твое сердце принадлежит Королеве, – произнес Мако и нанес второй удар.
Нежеру казалось, будто в голове у нее вспыхнули и погасли звезды, а кости лопнут – так сильно она пыталась прижаться к стволу, чтобы спастись от кнута, но Мако подождал всего несколько мгновений и продолжал:
– Твой дух принадлежит Королеве.
Змея снова атаковала, нанесла новую ядовитую рану, глубокую и отвратительную. Нежеру еще никогда не испытывала подобной боли, даже в самые тяжелые дни обучения – во время Испытания огнем, Испытания льдом или в Зале копий. Она пыталась втянуть в себя воздух, но у нее не получалось. Она уже ничего не видела, мир вокруг окутала алая пелена.
– Твоя жизнь принадлежит Королеве.
Мако снова, снова и снова наносил удары, и всякий раз Нежеру думала, что больше не выдержит, что следующий удар навсегда вырвет ее вопящий от муки дух из плоти. Где-то ближе к концу в голове у нее возник всепоглощающий мрак, который расцвел, точно священные черные цветы долины Наккиги, заполнив собой все, подарив ей тишину и пустоту.
* * *
Во сне ее мать Зои шла за ней по пустому лесу мертвых деревьев с сырой, темной землей под ногами, она звала ее, но Нежеру не хотела, чтобы та ее нашла.
Оставь меня! – пыталась крикнуть она. – Ты прокляла меня своей слабостью смертной!
Но ее рот был чем-то забит, руки и ноги не слушались. И тут она поняла, что земля заполнила ее рот. Ее закопали глубоко-глубоко, и только смертная женщина, которая подарила ей жизнь, ее искала. Тяжелая земля невыносимо на нее давила, и хотя теперь Нежеру уже хотела, чтобы ее нашли, она не могла пошевелиться, не могла говорить, а голос матери становился все тише и тише…
Она пришла в себя от жуткой, ослепительной боли и обнаружила, что на ней кто-то лежит. Нежеру попыталась закричать, но чья-то рука зажала ей рот, а еще через мгновение сильная пощечина отбросила голову назад.
– Успокойся, полукровка! Хочешь разбудить всех в лагере? Мы выходим утром.
Это был Мако. Несколько мгновений ничего не понимающая, не в силах справиться с дикой болью Нежеру продолжала сопротивляться. Командир убрал руку от ее рта и принялся с силой сжимать шею, пока она не затихла. Нежеру почувствовала, как он развязывает тесемки ее штанов.
– Ч-что вы делаете?
– Собираюсь тебя поиметь. – Он грубо сдернул с нее одежду до самых колен. – Ты решила, что наказание освободило тебя от выполнения долга перед своим народом?
У Нежеру отчаянно болело все тело, каждая мышца, каждое сухожилие, ей казалось, что все у нее горит обжигающим огнем. Она не могла ни о чем думать, но чувствовала, что, если он сейчас ее возьмет, сердце у нее в груди остановится и она умрет.
– Нет! – выдохнула она. – Вы не можете!
– Ты мне отказываешь?
Он снова влепил ей пощечину, не имевшую никакого сравнения с болью, наполнявшей тело, и Нежеру почти ее не заметила.
– Я мог бы убить тебя за это…
– Нет, Мако, просто… я… – Она не смогла придумать ничего лучше, никакого иного способа его остановить. – Я беременна. Мы не можем рисковать благополучием ребенка.
Мако поднял руку в третий раз, но она остановилась в воздухе, хотя лицо все еще искажала злобная гримаса.
– Ты беременна? Это правда?
Нежеру понимала, что уже не может забрать назад новую ложь.
– Да.
– Почему ты ничего не сказала раньше?
– Я убедилась только вчера, на корабле. А подозревать начала на Острове Костей.
– Ты приняла двадцать ударов змеи, не сказав мне о своем положении? Ты подвергла риску жизнь нового подданного Матери всего сущего? – Нежеру показалось, что он собирается снова ее ударить. – Эгоистичная корова!
– Я не подумала… все произошло так быстро…
Мако схватил ее за руки и резким движением заставил сесть. Не слишком грубо, но ее снова затопила волна боли.
– Ребенок мой?
Нежеру почувствовала, как ее охватывает паника, подобная могучей лавине. Ложь про беременность слетела с ее губ так же быстро, как возникло решение не убивать мальчишку на склоне горы, однако последствия будут такими же страшными. О, Мать Народа, во что я превращаюсь? Впрочем, у нее не было времени размышлять о том, что ее ждет, она понимала, что, если будет слишком долго медлить с ответом, Мако начнет сомневаться в правдивости ее слов.
– Я… я думаю, да, командир Руки. Я больше ни с кем не совокуплялась с тех пор, как мы покинули Наккигу во время прошлой луны.
И ни с кем до этого, но она не хотела все усложнять слишком большим количеством подробностей. Даже, если ты вынуждена солгать, – сказал ей как-то раз отец в минуту необычной для него откровенности, – в твоей лжи должно быть как можно больше простой правды, чтобы тебе не пришлось потом вспоминать слишком много деталей, которые ты придумала.
Нежеру вдруг поняла, что почти случайно выбрала ложь, которая могла по-настоящему повлиять на ее положение. Древние законы Наккиги изменились после страшных потерь, которые хикеда’я понесли во время проигранной Войны Возвращения, и теперь они приветствовали совокупления представителей благородных семей со смертными или полукровками. По какой-то причине кровь смертных была более плодородной, чем у бессмертных, а дети, имевшие в качестве одного из родителей чистокровного хикеда’я, взрослели на удивление рано. Нежеру, например, решила задачи Ящика Джедада и начала свой путь в Ордене Жертвы, когда большинство истинных детей хикеда’я были совсем маленькими, и достигла серьезных успехов в своем Ордене, когда чистокровных детей норнов, родившихся в том же году, матери носили на руках. Таким образом все хикеда’я знали, что рождение новых граждан является священной необходимостью. Теперь Мако не мог больше пользоваться ее телом и наказывать – чтобы защитить ребенка, в котором так нуждались хикеда’я.
