Этан проследовал за ней в великолепную туалетную комнату, со стенами, завешенными от высокого потолка до пола гобеленами, которые рассказывали знаменитую историю сэра Таллистро из Пердруина; Этан мимолетно подумал, что эта комната в несколько раз больше его каморки в общежитии монахов в монастыре Святого Сутрина. Принцесса Идела с шитьем на коленях сидела на стуле с высокой спинкой около одного из окон. Солнце касалось ее рыжих волос, и казалось, будто голову окружает огненный нимб.
– Ваше высочество, – сказал Этан, опускаясь на колени и почти коснувшись бритой головой пола. – Прошу прощения, но лорд Пасеваллес сказал, что вы хотели получить совет по поводу некоторых книг, ранее принадлежавших покойному принцу, вашему мужу. Я брат Этан.
– Вы очень добры, брат Этан. Я вас знаю, видела во дворце. – Впрочем, она выглядела не особенно довольной встречей с ним. – Как поживает лорд-канцлер? Надеюсь, он не заболел?
– Нет, принцесса. Просто устал после длинного дня, наполненного обязанностями, часть из которых еще ждет своего часа. Но он постарался отправить вам помощь, как только появилась такая возможность, несмотря на то что не смог прийти сам.
– Лорд Пасеваллес невероятно любезен. – Впрочем, ее тон говорил совершенно о другом. – Выпьете вина, брат?
– В обычной ситуации я бы отказался, миледи, но, думаю, сегодня приму ваше любезное предложение. Надеюсь, Господь меня простит.
Идела подала знак одной из придворных дам.
– В таком случае присаживайтесь, пожалуйста.
Когда Этан повернулся, чтобы найти подходящий стул, она впервые заметила красные следы у него на щеке.
– Милосердная Элизия! Это ведь свежие раны у вас на лице! Вы сильно пострадали, брат? Что произошло?
Он прикоснулся рукой к царапинам. Получив необычное поручение навестить мать наследника, он совсем про них забыл.
– О! Ничего серьезного, ваше высочество. Злобная женщина, которую я лечил, потеряла контроль над собой и прибегла к насилию.
Она наградила его проницательным взглядом, видимо догадавшись, что отсутствие Пасеваллеса как-то связано с пациенткой, о которой идет речь.
– Если позволите, я попрошу одну из моих дам заняться вашими ранами.
– О, здесь действительно не о чем беспокоиться.
– И все же. – Она подала знак темноволосой женщине, которая положила шитье и вышла из комнаты. – Бегга умелая целительница, она обучалась у жительницы севера – валады. А вот и вино.
Когда молодая женщина внесла поднос с большим кувшином и чашами и принялась их наполнять, Этан взглянул на принцессу. Сдержанная, с прямой спиной, в темно-зеленом платье, с красивой бледной кожей и приятным лицом, Идела была еще и обладательницей изящных рук и запястий. Она припудрила россыпь веснушек на носу и груди, но день выдался жарким, и ее усилия пропали даром.
Этан вдруг понял, что не сводит глаз с кремовой кожи над корсетом, и покраснел. Идела никак не показала, что заметила его взгляд, только уголки губ тронула мимолетная улыбка.
– Давайте выпьем за здоровье короля и королевы, – сказала она.
– И их благополучное возвращение.
Этан сделал, как он надеялся, приличествующий ситуации глоток и удивился разнообразию ароматов и оттенков вкуса. Да уж, не кислая дрянь, которую он и его братья-монахи пьют в трапезной по праздникам, и даже не чрезмерно сладкое вино из Наббана, какое ему иногда доводилось пробовать за столом архиепископа. Он сделал еще один глоток, побольше.
– Вот и Бегга, – сказала принцесса. – Снимите капюшон, брат. Помочь божьему человеку – огромная честь.
Молодая женщина из Риммерсгарда уже коснулась прохладными пальцами его щеки и мягко провела ими по длинным царапинам. Этан снова покраснел и, чтобы скрыть это, сделал новый глоток вина.
– Вы очень добры, миледи.
– Ерунда. Жаль, что мы не можем помочь также и лорду Пасеваллесу. Вы сказали, что у него выдался тяжелый день.
– Мне кажется, для него каждый день тяжелый, ваше высочество. На его плечах лежит огромная ответственность, и обязанностям нет числа, особенно в отсутствие короля и королевы.
– Ах да. Я тоже по ним скучаю. – Она сделала глоток вина из своей чаши и, высунув кончик языка, быстро слизнула каплю с нижней губы. Заметив, что он смотрит, Идела смущенно улыбнулась. Бегга втирала что-то в царапины на щеке Этана, и он почувствовал легкое жжение и одновременно приятный холодок. – И по моему дорогому сыну Моргану, разумеется, – добавила Идела. – Надеюсь, с божьей помощью он благополучно вернется домой.
– Мы все за него молимся, ваше высочество. Всегда. И за вашу дочь Лиллию. Я уверен, что ее присутствие служит для вас огромным утешением.
– Лиллия? Да, конечно, – рассеянно сказала она. – Могу я задать вам вопрос, брат Этан? Вы хорошо знаете лорда Пасеваллеса?
– Хорошо ли я его знаю? Не сказал бы, ваше высочество. Иногда я помогаю ему с мелкими делами. – Но, как только он произнес эти слова, ему показалось, что они звучат глупо и как-то мелко, будто он всего лишь подметает полы в апартаментах лорда-канцлера. – У меня имеется некоторая способность к буквам и числам. Лорд-гофмейстер Джеремия тоже иногда меня приглашает.
– Не сомневаюсь, что так и есть. Ученый человек подобен драгоценности, сияние которой радует многих, даже если он принадлежит Богу. – Она улыбнулась, на этот раз по-настоящему. – Однако расскажите мне немного про Пасеваллеса. Он всегда так занят; за годы, что я провела здесь, мне почти не выпало шанса с ним побеседовать. Мне говорили, что он очень хороший человек.
– О да, ваше высочество. Так считают все, и я лично в этом убедился. – Этан вспомнил события, произошедшие всего час назад, когда Пасеваллес старался сохранить жизнь женщины, которую кое-кто посчитал бы вероломной и представляющей огромную опасность, несмотря на любовь королевской четы к ситхи. – Он хороший человек.
– Но у него ведь была тяжелая жизнь, не так ли? До меня доходили разные истории.
– Я не знаю никаких историй, ваше высочество, – сказал Этан не слишком искренне.
Он почувствовал, что происходит нечто такое, чего он не понимает, а еще вдруг сообразил, что вино ударило ему в голову и все в комнате будто тянется к нему, включая зеленые глаза принцессы Иделы, которые внимательно его изучали. Темноволосая женщина по имени Бегга продолжала втирать мазь в царапины, и он испытывал диковинную смесь боли и удовольствия, вызывавшую у него дрожь.
– Правда, леди, я слишком простой человек, чтобы знать историю жизни лорда-канцлера. Мне лишь известно, что он очень добрый человек. – Этан заставил себя выпрямить спину. Бегга наконец закончила, Идела кивнула ей, и та, сложив флаконы и баночки в корзинку, вышла из комнаты. – Но вы очень во… вовремя вспомнили об истории. – Этан не задумываясь проглотил остатки вина и едва не поморщился, когда принцесса подала знак, чтобы его чашу снова наполнили. Этан дал себе слово больше не пить, даже такое отличное вино. «Бог ненавидит пьяниц, – напомнил он себе, – потому что они в его глазах выставляют себя чудовищами, отказываясь от его самых ценных даров». – Лорд Пасеваллес сказал мне, что у вас есть книги вашего покойного мужа, и вы хотите знать, насколько они ценные.
