Единственное, что беспокоило меня во всей этой истории, — некое тревожное воспоминание. Я раз за разом пыталась припомнить что-то, навеянное словами Олайоша, но не выходило.
— Маришка! — Сеша влетела в комнату как маленький ураганчик. — Ну где справедливость?
— К тебе на приемный день никто не приехал?
— Приехала мама. Но я о другом. Пока ждала ее, смогла перехватить Эсташа. И знаешь что?
— Что?
— Он отказал мне в консультации. Сказал, будто я превосходно со всем справляюсь.
— Сеша, это логично. Он регулярно большей части класса отказывает, а ведь есть еще другие курсы. Ты отлично учишься, к чему выдумывать несуществующие вопросы?
— Потому что хочу попасть к нему лично. Надоело иметь дело с ассистентом. Эсташ лучше показывает и объясняет.
Подруга скрестила на груди руки и надулась, точно воздушный шарик.
— С башни мне, что ли, спрыгнуть, чтобы он меня спас, а после постоянно опекал из-за инстинкта защитника?
— Ерунда это, Сеша! — с полной уверенностью заявила подруге.
Разве можно придумать большую глупость? Я уже два раза ввязывалась в крупные неприятности, и всякий раз Эсташ меня выручал, но он не стал ходить за мной, как…
На этом месте мысли резко оборвались, а Селеста подскочила ко мне с возгласом:
— Маришка, ты что? У тебя губы посинели!
Подруга кинулась налить воды и сунула в мои трясущиеся руки стакан. А я привалилась спиной к стене и пыталась осознать простую истину: это моя вина. Все, что произошло, я пожелала! Вот оно, воспоминание, которое не давало покоя, проговоренное в полусне, не высказанное вслух. Оно звучало как вопрос: «А если бы Эсташу приходилось спасать меня от действительно опасных ситуаций, это пробудило бы его инстинкт защитника?»
Неужели, неужели я это загадала? Кажется, просто подумала. Или все-таки хотела, чтобы исполнилось? Селеста тормошила меня, но, не обращая внимания на подругу, я пыталась вспомнить все ощущения после происшествия на мосту и тот разговор с девчонками об инстинктах защитника. Выходит, действительно хотела, чтобы он спасал меня и я стала для него особенной. Тьма! Мрак! Ужас! С таким пожеланием невозможно дожить до окончания школы! Почему именно эти бредни сбылись в точности? У меня практически ни одна мечта не исполнялась так, как задумывала, всегда выходило нечто несуразное, а тут… Но ведь не бывает таких совпадений.
— Да что с тобой? — Селеста тряхнула за плечо. — Ты о чем думаешь?
— О бреднях, — выпалила, не особо вникнув в вопрос.
— Каких бреднях?
— Несуразных.
— Маришка! — Селеста забрала стакан и легонько похлопала меня по щекам. — На тебя так ожидание встречи с семьей сенатора действует? Понимаю, и я бы волновалась, люди видные, влиятельные, нужно в их присутствии строго за собой следить, но ты возьми себя в руки.
— Сеша, что-то мне нехорошо, не хочу никуда ехать. Мне нужно посидеть и подумать.
— Начинается! Ну достает тебя Арто, что с того? Подобный шанс ни в коем случае нельзя упускать. Не волнуйся, ты будешь выглядеть замечательно. Давай помогу выбрать платье, твои уже через час приедут.
Подруга заторопилась; как обычно, подняла веселую суету, а я примеряла наряды, слушала ее щебетанье и ужасалась в душе: что же теперь будет? Когда тен Лоран оказывается рядом и в состоянии спасти от беды, со мной происходят всякие ужасы, — эта мысль не оставляла. И отсюда напрашивался самый неутешительный вывод: мне нужно держаться подальше от защитника.
Чуточку позже, когда инспектриса провожала до ворот, где должен был ожидать экипаж с родителями, то самое «подальше от защитника» и случилось. То есть мы обе спокойно шли по коридору, когда в другом его конце я заметила тен Лорана с директором и еще двумя учителями. Бедная инспектриса, видимо, сильно удивилась, когда я, резко развернувшись на каблуках, практически бегом бросилась в обратную сторону, откуда мы только что пришли.
— Тэа Эста, — окликнула меня женщина, устремляясь вдогонку.
— Я там кое-что забыла, — промямлила в ответ, ускоряя шаг и по возможности стремительно наращивая расстояние между мной и защитником, чтобы он точно не успел меня спасти.
— Где там, тэа?
— В комнате.
— Мы встретились с вами возле входа в преподавательскую башню, и теперь вы направляетесь туда же. Общежитие в другой стороне.
— Вы правы, прошу прощения, — торопливо пробормотала я, выбегая на лестницу, уводящую вниз. — Вот здесь мы тоже можем спуститься в главный зал.
— Вы собирались вернуться в комнату.
— Я решила, что вполне обойдусь без носового платка, — ляпнула не подумав.
— Разве не кончик платка выглядывает из вашего кармана? — проявила удивительную наблюдательность инспектриса.
— Ой, — приняв удивленный вид, на ходу вытащила платок и помахала им в воздухе, — это действительно он.
— Какая рассеянность, тэа. Из-за того, что вы выбрали эту дорогу, нам придется идти дольше, здесь нет прямых коридоров. А ваши достопочтенные родители уже ожидают.
— Я извинюсь перед ними.
Думаю, открывая для меня, а после запирая входные ворота, уважаемая дона еще не раз покачала головой, сетуя на молоденьких гимназисток, которых совсем не заботит, что у пожилых преподавательниц пения каждую среду и субботу (и еще, пожалуй, понедельник, вторник и пятницу) ужасно ноют ноги. А что подумал о странном маневре Эсташ, который в тот момент как раз повернулся в нашу сторону, я и судить не берусь, ведь благодарности от дважды спасенной девицы он пока так и не дождался.
Особняк Орселей, как и полагалось, выглядел внушительно и поражал воображение. Он будто раздавался вширь, не в силах вместить огромного количества привезенных в него богатств. Даже наружная отделка сверкала, подсвеченная парящими огоньками, вспыхивавшими через каждые десять секунд и складывающимися в разные узоры прямо на стене. Отлаженная и весьма дорогая иллюминация, которая производила неизгладимое впечатление, особенно в сгущающихся сумерках.
Но самое удивительное было в том, что по соседству, практически напротив, находился другой дом. Гораздо более скромный по виду, но старинный, а потому привлекший мое внимание. Я с интересом рассматривала потемневшее дерево, четкие строгие линии и детали отделки, придававшие строению очень гармоничный и завершенный вид, однако лишавшие его какой-либо помпезности, чем явно грешил особняк напротив. Каждая линия этого дома словно устремлялась ввысь, и весь он выглядел чуточку выше других сооружений и мог, казалось, вот-вот оторваться от земли. Удивительное ощущение воздушности для вполне земного строения. Однако стоило мне увидеть знак над крыльцом, высеченные на камне крылья, как я мигом поняла, кому мог принадлежать особняк, в котором не освещалось ни единое окошко.
Я взяла отца под левую руку, в то время как мама заняла место с правой стороны. Мы вместе отправились к празднично украшенному широкому крыльцу.
