— Они там, — кивнул Эсташ, — но нам не дано увидеть. Пойманы в ловушку цикличного времени, подобно мне, подобно ему.
— Знаешь, это единственная точка, откуда заметно, что гимназия асимметрична. Для стороннего наблюдателя внизу просто ущелье, и никто не догадается, что прежде на том месте высилось три башни.
— Камни на дне ущелья сточила вода, раньше они больше походили на обломки стен.
— Ущелье тоже разрастается. С этой высоты дна совсем не видно. К тому же там постоянно туман, как в тот день, когда башни рухнули.
Олайошу вдруг стало ужасно тоскливо, даже слезы навернулись на глаза, и он упер локти в колени, закрыв лицо.
— Как же горько думать об этих девочках, — приглушенно промолвил он. — Если не считать наставниц, ведь совсем юные были. Семнадцать, восемнадцать, девятнадцать. Как же враг подобрался к нам тогда настолько близко?
— Нет хуже предательства самого близкого друга и того, кому верил. Но не будем об этом, Олайош. Я пришел сюда не для того, чтобы предаваться воспоминаниям. Мне нужно обдумать ситуацию, найти выход.
— Я искал тебя, чтобы сказать, — временное закрытие гимназии лучший из возможных вариантов. Самый безопасный. Ты уже говорил с директором?
— Да.
— И как?
— Он столкнулся с резкими возражениями со стороны многих опекунов. На их взгляд, прерывать учебу в самом разгаре без веских причин не имеет смысла. Сказать, что в академии небезопасно, значит подставить школу под удар. В таком случае учеников просто заберут навсегда. Гимназия более не находится под опекой моей семьи, повлиять на руководство школы в приказном порядке мы не можем.
— Но защитников всегда слушали. Одного вашего слова достаточно, чтобы гимназию закрыли на пару месяцев, скажем, для укрепления старого фундамента.
— В попечительском совете недавно была замена состава, теперь руководящая должность отдана представителю нижней палаты Сената. Угадай, кто занял место инспектора?
— Неужели Орсель?
— Ты как всегда проницателен.
— И именно он против закрытия гимназии?
— Возражает категорически. Ему нужны доказательства, смета ремонтных работ по тому же фундаменту, заключение специалистов, что в некоторых башнях требуется укрепить свод, и подтверждение всех прочих причин, по которым мы могли бы временно закрыть гимназию.
— Если сказать ему об истинной причине, он не поверит. Решит, что ты набиваешь защитникам цену, поскольку твоя семья пострадала от принятых законов.
— Решит, — кивнул Эсташ, — и все последние происшествия — знаки лишь для нас, для Орселя они ровным счетом ничего не значат.
— Что же делать?
— Искать места, где сможем укрыть детей, сделать упор на занятиях по магической защите и добавить количество отведенных на предмет часов. На своем уроке постарайся также переориентировать темы на профиль самообороны. Не для всех я могу провести занятия, а твой урок является обязательным.
— Хочешь сказать, будто кто-то не желает посещать магическую защиту? — От удивления у Олайоша все тревожные мысли вылетели из головы. — Таких ведь попросту не найти!
— Есть.
— И кто? На кого мне обратить повышенное внимание? Чья прелестная головка до сих пор не забита всецело мыслями о тебе и твоем предмете?
— Тэа Эста отказалась посещать факультатив.
— Не понял. Какая тэа? Ты сейчас о моей Маришке?
Эсташ коротко кивнул.
— В каком смысле отказалась от защиты? А что она посещает?
— Я не интересовался. Но если она захочет прийти к тебе на консультацию, используй и эту возможность. Насколько я заметил, у учениц много слабых сторон, теории было явно недостаточно, чтобы они научились применять усвоенные заклинания.
— Учитель, который вел теорию, уже ушел на покой, поэтому и преподавал он соответственно. Полагаю, половина гимназисток его уроки благополучно проспала. Как понимаю, этот предмет вообще не считался важным для девушек. Им вон этикет, осанку, шитье, готовку преподают и даже пение. Воспитывают для света будущих жен и матерей, которым не нужно знать и уметь применять против любимого мужа защитные заклинания, например, в пылу ссоры. А вообще, думаю, следует задать Маришке нагоняй.
Эсташ промолчал, и Аллар вновь заметил, как на кончиках пальцев защитника пляшут крохотные язычки пламени.
— То есть в прошлый раз я не ошибся? — уточнил он у друга, указав на его руки.
— Не ошибся в чем?
— Тогда это пламя тоже было связано с Марионой? Она выводит тебя из равновесия?
— Сложно сохранять равновесие, когда слабая девушка оказывается в самом центре чудовищных событий.
— Это, конечно, верно. Прежде не замечал за ней способности попадать в неприятности, а тут два случая подряд, но при этом она еще и от магической защиты отказалась! Вот что у юной тэа в голове?
— Не выпытывал, — усмехнулся защитник.
— А мог бы. Всего лишь чуточку воздействия и один маленький вопросик: «Мариона, отчего вы отказались от уроков?» — и она бы все рассказала.
— Возможно, она не желает рассказывать. В такой ситуации у меня нет морального права применять воздействие.
— Эх вы, наследники неизмененной крови! Совсем нет в вас людской способности заранее извинять свои действия благими намерениями. При вашей силе как просто было бы управлять людьми. Но спросить все равно можно.
— Для этого ее нужно поймать.
— Не понял.
— Завидев меня на расстоянии в пятьдесят шагов, тэа убегает столь стремительно, что я не успеваю о чем-либо спросить.
— Она от спасителя еще и бегает? Теперь я совсем ничего не понимаю.
Глава 5
РАЗГОВОР
Поднимаясь по винтовой лестнице, я все думала, кто же прислал мне такие роскошные цветы. На Арто мало похоже, хотя кроме него и некому. Я просто не знала парней с такими же инициалами. В последнее время количество одолевавших меня вопросов все росло и росло, а ответов на них не появлялось.
Так, консультации с Олайошем для разъяснений касательно жриц следовало ждать до пятницы, свидания с папой, способного пролить свет на личность возможного жениха, — до субботы, ну а встречи с Эсташем, которая позволила бы убедиться в своих подозрениях относительно опрометчивого желания, и вовсе ожидать не стоило. Третий раз мог меня добить. По крайней мере, предыдущее свидание с низшим чуть не окончилось самым плачевным образом. При этом ведь не столько себя подставляла, сколько защитника. Именно ему предполагалось меня спасать, и поэтому я продолжала соблюдать приличную дистанцию и старалась избегать мест, где мы могли случайно столкнуться.
Обидно, конечно, ведь тен Лоран мне постоянно помогал, вот и в случае с Эстель не остался в стороне, а я шарахалась от него, словно от заразного больного. Грустно. Еще и потому, что наблюдать за защитником теперь выходило лишь издалека, на очень приличном расстоянии и, кажется, я ужасно соскучилась по общению с ним, по его занятиям, объяснениям. Уже сто лет прошло с тех пор, как перемолвилась с мужчиной хотя бы парой словечек. Но пока иного выхода не находилось и потому, желая подняться в класс, я и сейчас предпочла короткой дороге узкую винтообразную лестницу, уводящую на верхние этажи. Мало кто ею пользовался, а в этот час она вовсе оказалась пустой, если не считать одаренной гимназистки, которой приспичило выбрать для подъема самые дальние от классов ступеньки.
