— Что за дрянь? — прошипел Орсель.
Тварь ответила ему шипением пятнадцати жутких глоток.
— У нее шипы должны быть ядовитыми, ты их видишь?
— Еще как вижу, — сквозь зубы проговорил гимназист, начиная выплетать нечто очень сложное. — Отходи ко мне за спину, Эста, и не вздумай никуда нестись сломя голову.
Тварь зашипела яростнее и поползла к нам.
— Не прав был отец, это точно не выдумки. Я бы сейчас не отказался от присутствия рядом защитника.
— Арто! — вскрикнула я, когда несколько шипов со свистом рассекли воздух и ударились в наш щит.
Ну зачем Орсель только бросился за мной? Сама бы я дошла к Эсташу без помех.
Мы попятились, а тварь угрожающе приподнялась над землей, напоминая сейчас змею перед прыжком.
— Арто, позволь уйти. Со мной ничего не случится, поверь. Иначе ты из-за меня пострадаешь.
— Не случится? С тобой постоянно что-то случается, Эста, и даже понятно почему. Просто мозгов не хватает тихо сидеть со всеми в убежище. Пригнись!
Обхватив голову руками, я быстро наклонилась, и Арто швырнул в головастого змея заклинанием. Оно по форме оказалось похожим на диск, который, вращаясь вокруг собственной оси, помчался к твари и, пролетев по дуге, отсек ей разом пятнадцать голов. Ох, и правда силен Арто в боевых заклинаниях! Змеиное тело чудища забилось в конвульсиях, а Орсель опустил руки и сгорбился.
— Ты в порядке? — Я вгляделась в бледное лицо.
— Лучше не бывает, — прохрипел гимназист. — А теперь двигай обратно, к башне.
Мое «нет» оборвалось испуганным вскриком, когда Арто вдруг вздрогнул и крепко сжал меня, обхватывая руками, словно пытался закрыть со всех сторон. А потом стал медленно заваливаться вперед, уронив меня на землю и придавив своим телом.
— Арто! — Парень не двигался, хотя, кажется, еще дышал. Когда я выбралась из-под него, увидела воткнувшийся в спину Орселя кончик зеленого хвоста, весь усеянный шипами. Змеиное тело уже перестало содрогаться, но даже безголовая тварь умудрилась добить противника подлым ударом.
— Только не умирай, не умирай из-за меня, — прошептала, сжимая его холодеющую руку.
Входить в состояние молитвы в условиях, когда весь мир рушится буквально на глазах, было невероятно сложно. Чувства бурлили, не желая подчиняться внутреннему приказу, но я не могла не справиться. Каким бы ни было воспитание старшего Орселя, Астаил не сумел вытравить все светлое, что крылось в душе сына. Арто и правда был лучше, намного лучше своего отца.
Пожелав, чтобы его спасли, я аккуратно вытащила плетениями отраву из спины юноши и, с трудом сдерживая слезы, побежала вперед. На путь к Эсташу ушло слишком много времени, мне безумно страшно было, что я не успею.
Глава 16
ХРАНИТЕЛЬ
Место на краю скалы, где прежде росли деревья, оказалось выжжено дотла. Черная земля, куда ступил защитник, уже была мертва.
— Я долго ждал тебя, Царим, — промолвил монстр, обнажив в жуткой ухмылке пасть. — Отчего не спешил на встречу? Раздумал умирать?
Не радуя умную тварь ответом, Эсташ опустился в круг, и по его периметру взревел огонь, отделяя непроходимой стеной от любой призванной на помощь хозяину сущности.
И снова битва. Еще одна. И каждую из них он помнил. А теперь опять наступил момент, ради которого и рождался наследник.
— Не пора ли разорвать этот круг, Царим, тебе не надоело?
Не надоело? Существовать ради одной лишь битвы, принимая невозможность жить подобно остальным. Желать, чтобы древнее проклятие не сбылось, а после вновь приходить на это место, окунаться в воспоминания, даже забывая порой, что теперь его зовут иначе, а Царима больше нет. Спустя века, отыскав и обретя единственную, которую отчаялся встретить, оказаться не вправе ее любить. Все, что дано ему, — это память, ощущения, испытанные от прикосновений к ее губам, коже, телу. Стук собственного сердца, боль, наслаждение, грустное счастье, — они останутся. Позабудутся черты нежного лица, цвет ее глаз, запах волос, любимый голос. Лишь самые яркие впечатления пройдут сквозь годы — ощущения, какие возможно испытать защитнику, сжимая в объятиях свою жрицу.
— Что тебе стоит прекратить все? — искушал его повелитель самых отвратительных и жутких существ. Монстр, надеявшийся выбраться из ловушки круга, желавший сразиться снова и, возможно, на сей раз победить. — Ты защитил людей, но что это дало вам, защитникам? Посмотри на меня. Я возродился. Пускай мне не под силу разорвать твой круг, но именно люди, которых оберегаешь, спустя века возродили меня. Не только тебе дано вновь появляться на свет и помнить. Скажи теперь, что успеваешь сделать за свою короткую земную жизнь? Опять спасти чьи-то жалкие душонки, исцелить слабые тела с гнилой сущностью? Завтра они отплатят тебе ненавистью и презрением. Спустя еще несколько веков, когда очнешься снова, о защитниках могут совсем позабыть. И на это я трачу годы своего существования, Царим. Вселяя в человеческие сердца страх, через своих сторонников внушая людям мысли, как вы опасны, их руками подписывая законы, которым вы, сильнейшие, одержавшие победу, вынуждены подчиняться, подводя вас к нищете, к жалкому существованию рабов собственного долга. Ты поймал меня в ловушку, но это не мешает мстить твоему роду. Разорви круг, и я оставлю все так, как оно есть сейчас, дам шанс изменить настоящее. Что же ты молчишь, Царим?
— Круг не разорвать.
Вопль взбешенной твари ударил по ушам, напомнив о том дне, когда они встретились в первый раз, и монстр понял, что загнан в ловушку.
Ужасающий грохот сотряс воздух. Скала раскололась, и рухнули три башни, а каждый защитник перестал ощущать, как бьется сердце его жрицы. И он сам, подобно остальным, едва не сошел с ума, осознав, что не смог ее уберечь. В невыразимом отчаянии призвал дар и активировал круг времени, а пока замыкался цикл, искал и искал своего врага.
Они сошлись тогда на этом самом месте, огонь отрезал предводителя от его верных слуг. И когда монстр пал от меча защитника, испустив дух, вся сила, питающая и направляющая чудовищ, иссякла. Люди оказались под надежной защитой цикла времени, им больше не страшны были твари, а нападение, принесшее такие колоссальные жертвы, более не могло повториться.
Но стоило ли оно того? Стоило ли?
Круг не разорвать, время не повернуть вспять. Эсташ не владеет даром Царима, но именно ему расплачиваться с древней магией. Рождаться вновь, вспоминать и смиряться с собственной участью, возвращаться в башни и ждать того дня, когда главный недруг опять призовет воскресшее войско. Понимая, что дальше башен они не пройдут, беснуясь от собственной беспомощности и участи пленника времени, чудовище в который раз позовет: «Царим!»
Монстр кинулся на него, стремясь излить в этой схватке собственную ярость, и был отброшен назад. Еще один бросок, и снова Эсташ его отразил. При следующем ударе когти чудовища прочертили глубокие борозды на лезвии древнего клинка, каждый раз возникавшего в руках наследника в час решающей битвы.
