Не в силах ждать и доли секунды, она запустила пальцы в его волосы и поцеловала в губы. Жадно, горячо, словно доказывая, как долго она этого ждала. Анастейша не забыла, сколько потеряла и сколько потеряет снова. Но сейчас они вместе, и она насладится каждым мгновением. Она отчаянно нуждалась в его близости. Иван стал целовать ее шею и грудь, постанывая от удовольствия.
Он хотел ее, в этом не было никаких сомнений. У нее задрожали колени, когда он коснулся ее возбужденным членом через одежду. Он покусывал ее соски через ткань свитера.
Анастейша вскрикнула, дрожа от удовольствия и окончательно теряя голову:
— Иван, пожалуйста, возьми меня!
Зарычав, словно дикий зверь, он снова взял ее на руки и уложил на кровать.
Он жадно оглядывал ее с ног до головы, потом опустился на нее, опираясь на руки, но тут у нее вдруг заурчало в животе.
— Ты голодна. — Иван резко отстранился от Анастейши и посмотрел на нее с осуждением.
Он постоянно беспокоился о том, что она мало ест.
Иван начал вставать, но Анастейша схватила его за руку.
— Мне не нужна еда, мне нужен ты.
— Анастейша… — простонал он и снова скользнул в ее объятия.
Ее губы опалило огнем, когда она стала целовать скулы, подбородок и шею Ивана. Она поглаживала его широкую спину, льнула к нему и упивалась каждой секундой их близости после многих лет, что провела от него вдали.
— Ты не представляешь, как я по тебе скучала…
Иван снова отстранился от Анастейши и быстро стянул с нее одежду. И в этот момент она внезапно устыдилась своего тела. Доктор Балдуччи мастерски провел операцию, на ее животе был очень аккуратный шов. Она почти привыкла к нему, но не знала, как на него отреагирует Иван. Боясь спровоцировать его сочувствие, она попыталась закрыть живот простыней.
Иван схватил Анастейшу за запястья и поднял ее руки над головой.
— Не прячься от меня, душа моя.
Услышав его ласковые слова, она всхлипнула:
— Я не хочу, чтобы ты видел меня такой.
Отпустив одну ее руку, он коснулся пальцами ее подбородка, заставляя Анастейшу встретиться с ним взглядом.
— Мне больно видеть твой шрам. — Он нежно провел по нему дрожащими пальцами. — Это напоминание о том, что я мог тебя потерять. Но благодаря ему ты выжила. И ты все равно прекрасна.
Не выдержав, она отвернулась, по ее лицу потекли слезы.
Иван снова заставил Анастейшу посмотреть ему в глаза.
— Ты красавица, — прошептал он.
Она поерзала под ним и простонала:
— Мне не найти слов, чтобы описать, как ты красив. Пожалуйста, Иван, давай сделаем это! Покажи, как сильно ты меня хочешь. Я хочу радоваться тому, что выжила.
Его глаза вспыхнули от страсти, но он снова уложил Анастейшу на спину с невероятной осторожностью и нежностью. Понимая, что он собирается делать, она смутилась, на нее нахлынули воспоминания.
Анастейша попыталась сжать ноги и закрыться от Ивана, но он, подняв голову, произнес:
— Откройся мне. Позволь мне насладиться тобой.
Застонав, она снова попросила его поторопиться.
— Нет, мы сделаем это медленно, — сказал он.
Как только она снова решила протестовать, он припал к ее губам в долгом поцелуе, опустил руку и стал неторопливо ласкать ее между ног.
Но, несмотря на невыносимое желание, после ранения и долгой разлуки с Иваном она была слишком напряженной. Лаская Анастейшу, он внимательно наблюдал за ее реакцией. Потом он снова покрывал ее тело страстными поцелуями и касался его языком. Как ни старалась Анастейша ему помешать, он опустил голову ей между ног и стал ласкать ее языком.
От его умелых прикосновений она испытала несколько оргазмов подряд, а потом лежала неподвижно, пресыщенная и довольная, не в силах пошевелиться.
Каждая клеточка ее тела ликовала. Но Анастейша чувствовала, как сильно напряжен Иван. Она попыталась прикоснуться к нему, но он тут же ее остановил. Отведя руку Анастейши в сторону, он поцеловал ее в губы.
Она прильнула к нему:
— Я хочу чувствовать тебя.
Приподнявшись, он быстро разделся. Увидев его обнаженное тело, она в очередной раз подумала, что он красив как бог.
Анастейша попыталась обхватить его торс ногами, но Иван мягко уклонился. Он нежно опустился на нее, и их тела соприкоснулись.
Он горячо целовал ее шею и щеки, шептал страстные слова. Когда Иван наконец ею овладел, Анастейша могла думать только о том, что он единственный мужчина, рядом с которым она ощущает себя защищенной и желанной. Только он может возродить ее к полноценной жизни.
Или погубить ее.
Купаясь в приятных ощущениях, Анастейша медленно просыпалась. Она открыла глаза. Из-под плотных штор в комнату пробивался свет. Анастейше показалось, что она снова в больничной палате, но в следующую секунду она все вспомнила. Все, что случилось с тех пор, как она приехала домой, чтобы увидеться с Иваном.
Он по-прежнему лежал рядом с ней.
— Я здесь, — произнес Иван, словно догадываясь о ее сомнениях.
Он отвел волосы от ее щеки и заправил их ей за ухо. От невероятной нежности его прикосновения у нее сжалось сердце, а внизу живота разлилось тепло.
Он уложил ее в кровать на закате. Сейчас солнце уже взошло, а значит, она проспала не менее двенадцати часов. То есть…
Иван снова заговорил:
— К тебе приезжали твои родители. Скажем так, они удивились, обнаружив меня в твоей постели. — В ответ на ее смущенное «ох» он едва заметно улыбнулся. — Не волнуйся. Я сделал так, чтобы мы выглядели… прилично.
Только теперь Анастейша поняла, что на ней ее любимая ночная рубашка из темно-бордового шелка, облегающая ее тело, словно вторая кожа. Иван же был полностью одет.
— Они…
— Они просто спросили, как у тебя дела. Я заверил их, что у тебя все в порядке, и твоя мать настояла, чтобы я что-нибудь поел.
— Узнаю свою маму. Хотя она ученый, по ее мнению, хорошая еда — лучшее лекарство.
— Я выпил чаю и съел большой кусок вкусного домашнего яблочного пирога.
У Анастейши покраснели щеки. Она вела жизнь затворницы, и ее родителям ни разу не приходилось общаться с ее парнями. Свою связь с Иваном она держала в секрете даже от Алекса. После Ивана у нее никого не было. Именно поэтому она продолжала жить в родительском доме.
Внезапно снисходительный блеск в глазах Ивана померк. Он напрягся и встал с постели.
Судя по всему, он собирается с ней попрощаться.
Анастейша села в кровати, ее сердце часто забилось, она задрожала всем телом.
