— Валар ей чем-то навредил?
— Тебе прекрасно известно, чей он ученик, и на что способен. А она его боится. Не думаю, что он устоял перед соблазном.
— Но так же ему известно, что мы не позволим… — посмотрев на Данталиона, Родгар слегка побледнел.
— Пошли своих ищеек. Пусть найдут Валара, где бы он ни скрывался. Совет позволил нам уничтожить полукровку. Забери у него Регину.
— Ты хочешь отдать ее в руки Совета?
— Сейчас я хочу уничтожить Валара. Крейг знал, чем может меня заинтересовать.
— Но что будет после?
— После? — Данталион холодно улыбнулся, — после будет ад на Земле.
— И скольких ты убил? — полукровка внимательно смотрел на подвешенного на цепи Глеба. Высшие неплохо над ним поработали — избитое тело было покрыто засохшей коркой крови, оба глаза скрывали гематомы.
— Недостаточно, чтобы очистить этот мир от такой мерзости как ты, — пленник сплюнул кровью.
— Девчонку ты тоже от скверны очищал? — холодно улыбнулся Валар.
Глеб бросил на полукровку ненавидящий взгляд из-под опухших век:
— Я ошибался.
— Охотник признает свою ошибку? Это что-то новенькое, — усмехнулся полукровка, — что ты с ней сделал?
Глеб закрыл глаза и постарался отрешиться от боли в разбитом теле, вопросов полукровки, этого места, которое он, скорее всего, покинет истерзанным трупом. Но разве это теперь имеет значение? На миг он вспомнил бледное испуганное лицо Регины, застывшие слезы в ее глазах.
— Почему она тебя защищает? — Валар схватил пленника за короткие волосы и заставил смотреть себе в лицо.
— Не знаю, — скривился в болезненной улыбке охотник.
— Лжешь! Что ты с ней сделал?
— Пытал, — выдавил из себя Глеб, по его измученному лицу пробежала тень, — избивал, был готов уничтожить, растоптать.
— И что же тебя остановило?
Глеб напряженно всматривался в лицо Валара. Уже который раз он задавался вопросом — что демону может быть нужно от человеческой женщины? Почему он оставляет ее живой?
— Я задал тебе вопрос, — напомнил Валар, заведя голову пленника назад.
— Она назвала меня чудовищем, — внезапно сказал Глеб, — после того, как я увидел шрамы у нее на спине, понял, что я в ее глазах не лучше таких как ты.
— Не смог больше причинять ей боль? Не поднялась рука? — хмыкнул Валар, — странно встретить столь жалостливого охотника.
— Скажи, — продолжал полукровка, повысив голос, — каково это, будучи человеком, идти напролом, не щадя никого, уничтожая всех, кто мешает тебе подобраться к цели? Убивать и мучить себе подобных ради мифических иллюзий добра?
— Заткнись! — выдавил Глеб
— Это не легко, правда? Остановиться, когда ее глаза выдают боль и ужас. Она так слаба и уязвима! Кажется, достаточно одного прикосновения, чтобы сломать это хрупкое тело. Вкус ее страха не сравним ни с чем.
— Ты дьявол!
— Дьявол? — рассмеялся полукровка, — да ты не видел настоящего зла, человек!
— Я видел достаточно, чтобы возненавидеть тебя и весь ваш род.
— И все же, решил пожалеть одну из нас, — зло улыбаясь сказал Валар.
— Она не одна из вас! Не знаю, зачем ты заставил ее жить с тобой! — почти выкрикнул Глеб, — она не заслуживает такого — быть отданной во власть демона!
— И ты решил поиграть в ее спасителя? — с наигранным удивлением спросил полукровка, — не думаю, что у тебя хватит сил и глупости на это. Мне жаль тебя разочаровывать, но Регина не человек. Да, она лишена демонических сил, но это не изменит того, кем была ее мать, даже если отец всего лишь человек.
— Это невозможно! — Валар с наигранным безразличием наблюдал, как напрягся охотник. Оковы впились в его тело, нанеся новые раны, — она не может быть демоном! Она другая! Ты лжешь! Ее матерью никогда не могла бы быть демоница!
— Я понимаю, как тебе тяжело смириться с правдой, и я, пожалуй, даже не обижусь за твои обвинении во лжи.
— Этого не может быть! Ни одна демоница… — Глеб запнулся, его тело сотрясла дрожь.
— Что такое, охотник? Ты, наконец, поверил словам демона? — с интересом спросил полукровка.
— Будь ты проклят, — прошептал пленник разбитыми губами.
— Я уже проклят, но ты все еще не сказал то, что меня интересует, — Валар угрожающе подался к нему.
Внезапно в камере появился Отис:
— Хозяин, прошу меня простить, но вам необходимо это знать.
— Что-то срочное? Я не хотел бы прерываться, — обернувшись, недовольно бросил Валар.
— Боюсь, что да.
— Как не вовремя!
Два демона уже давно растворились в переходе, а в голове охотника все еще звучал безжалостный голос полукровки, вдребезги разбивающий все его надежды и мечты. Он никогда не верил в то, что жизнь может быть справедлива, он взял себе роль палача, истребителя зла, но теперь столкнулся с тем, с чем мириться не в силах. Регина дочь его брата и той демоницы! Невероятно, но это объясняет все! И то, что ее принял клан, и ее брак с этим полукровкой. Она это знала! Поняла все, после его рассказа, поэтому и пыталась его защитить.
— Господи! Роман! Неужели мне придется…
— Неужели это не могло подождать! — с трудом сдерживая гнев, Валар вошел в свой кабинет.
— Господин, — низко склонившись, Артем заметил, как его пальцы мелко неприятно дрожали, — наши шпионы в клане Данталиона передали информацию о готовящейся войне.
— Кто цель?
— Боюсь что мы, — потупился юноша.
— Чего они хотят? — улыбнулся полукровка краешком губ.
— Официально — они опасаются за жизнь госпожи Регины, и хотят ее вернуть под защиту клана.
— А чего они хотят в действительности? Хотя, я, пожалуй, и сам могу догадаться… Совет поставил Данталиону условие, и он не может их послать прямо сейчас. Он не готов выступить против этой своры.
— Значит — война? — испуганно спросил Артем.
Валар, мрачно усмехнувшись, посмотрел в окно. Солнце садилось за горизонт, природа дышала каким-то спокойствием и безмятежностью. Даже не верилось, что скоро привычный мир перестанет существовать. Война между кланами могла не просто уничтожить сотни демонов, она угрожала существованию тех, кто жил, не подозревая о том, что рядом с ними существуют демоны. Отчего вдруг он подумал о людях?
Мысли полукровки наполнились картинами давнего прошлого. Столько лет он гнал от себя эти воспоминания. Но возможно, сегодняшняя ночь была толчком, помогающим вспомнить все…
Замок Рокуэл, Англия 1527 год
Сегодня, в свой пятый день рождения, среди подарков, торжественно врученных ему матерью, он увидел тот самый меч! Он не мог его не узнать — фамильный меч, принадлежащий его деду, а до него, прадеду!
