— Мы пробудем здесь целый день. Мне необходимо отдохнуть и привести себя в порядок. Чувствуй себя как дома, — с иронией бросил Глеб, пройдя на кухню. Достав откуда-то аптечку, он принялся инспектировать ее содержимое.
— Могу я тебе помочь? — я нерешительно подошла ближе, с тревогой отметив, что успевшие затянуться коркой раны снова стали кровоточить.
— Сам справлюсь, — отрезал охотник, извлекая из закромов отсутствующего хозяина дома пол-литра водки.
— А как же твои раны? — я положила руку ему на плечо, стараясь не причинять боли, — не отказывайся от моей помощи только потому, что не доверяешь мне.
Я видела в его глазах сомнение, смешанное с легким раздражением, но, неожиданно осмелев, потребовала:
— Сними рубашку.
— Тебе не понятно слово «отстань»? — нахмурившись, спросил он.
— А тебе слова «заражение», «потеря крови», «столбняк»?
— Никогда не сдаешься? — его рука перехватила мою в нескольких сантиметрах от лица.
— Стараюсь, — я осторожно высвободила руку, и стала изучать рану на голове. Она выглядела достаточно жуткой, но кровь уже остановилась. Подавив внезапный приступ дурноты, я потянулась рукой за ножницами, замечая, как напряглась спина Глеба. Неужели он считает, что я способна…
— Потерпи, будет больно, — зачем-то предупредила я, начисто забыв, что подобные ранения в жизни охотника не так уж и редки. Мне не потребовалось много времени, чтобы выстричь волосы вокруг раны. Затем я смазала края раствором найденного в аптечки йода, и потянулась за бинтом.
— Не надо.
— Но…
— Этого вполне достаточно, — возразил Глеб, — и если действительно хочешь помочь, промой раны на спине.
— Как скажешь, — не стала я возражать, взяв из его рук бутылку водки и ватный тампон. Вся процедура заняла не более получаса, и хотя пациент не стал от этого выглядеть лучше и здоровее, но хотя бы чище и менее устрашающе.
— Красиво! — заметила я, увидев на его запястье небольшую татуировку готовящегося к прыжку ягуара.
— Это не для красоты, — холодно ответил он, и вдруг неожиданно спросил, — каково это?
— Что?
— Жить с демоном.
— Опасно, непривычно, пугающе, — подумав, ответила я.
— И только-то? — он пренебрежительно усмехнулся.
— Неужели ты ждешь, что я стану расписывать подробности своих мучений в его логове? — не удержалась я от иронии.
— Думаешь. Это все игра? — я вскрикнула, когда его пальцы впились в мою руку.
— Ты желаешь услышать подробности кровавой расправы этого деспота надо мной? — не меняя тона, продолжала я, — вынуждена тебя разочаровать: до сир пор Валар вел себя вполне прилично.
— В таком случае, почему ты так хотела оттуда вырваться? Если жизнь с этим монстром тебя устраивала?
— С чего ты взял? — пришлось отвести взгляд, чтобы он, наконец, отпустил мою руку. Было бы глупостью назвать истинную причину моего желания освободиться от полукровки.
— Ты не слишком сопротивлялась, когда я уводил тебя от твоего полукровки, — с каким-то непонятным злорадством сообщил Глеб.
— Это лишь моя проблема, — я поспешила покинуть кухню как можно быстрее, — здесь можно принять душ?
— Конечно. Я же говорил, что можешь чувствовать себя как дома.
Уже выходя, я услышала его оклик, и обернулась:
— Ты веришь в то, что ты дочь моего брата?
— А ты? — ответила я вопросом на вопрос.
— Я бы не хотел, чтобы это оказалось правдой, — после минуты молчания ответил он.
— Почему?
— Потому, что ненависть может оказаться сильнее родственных чувств.
Я решила воспользоваться советом охотника и действительно ощутить домашний уют. Ну, или, хотя бы его подобие. Поэтому, первым делом обследовала платяной шкаф, на предмет женской одежды. Таковой не обнаружилось, и это навело меня на мысль, что знакомый Глеба, скорее всего, был закоренелым холостяком, предпочитавшим одиночество семейному очагу, либо его личная жизнь проходила за пределами этой квартиры. В любом случае мне пришлось позаимствовать одну из новых рубашек хозяина, в тайне надеясь, что когда-нибудь Глебу придется ответить тому на несколько неприятных вопросов.
Заперев дверь ванной, и став под обжигающе горячие струи воды, я постаралась рассуждать здраво. Я же не рассчитывала, что он из непримиримого врага станет преданным другом? Более того, для меня это было совершенно излишне. Чем бы ни руководствовался Глеб, уводя меня из дома Валара, родственные чувства играли в нем последнюю роль. Слишком давно он на этой войне, где понятие добра и справедливости давно утратили свое первоначальное значение. Разве не странно, что борьба со злом занимает умы людей гораздо сильнее, чем путь добра и света. Так что же люди стремятся выбрать — добро, или вечную, бесконечную борьбу, в которой никогда не будет победителей, лишь побежденные и жертвы? Дав людям возможность выбора, Создатель предоставил им неограниченные возможности, и одна из них — быть творцом своего собственного мира. Воспользуются ли люди этим бесценным даром, или погребут его под гнетом тысячелетних кровопролитных войн?
Что сделали Падшие, свергнутые с небес на землю? Они стали воевать друг с другом, за силу, власть, души и тела, опустившись до уровня тех, кого ненавидели и презирали, считая недостойными преклонения. Отвергнутые небом, Падшие стремились сделать все, чтобы Создатель увидел людей такими, какими их воспринимали сами изгнанники. Было ли это отчаянной попыткой вновь обрести потерянный рай? Или та ненависть и презрение, что люди заслуживали в их глазах, подвигли их на новую войну?
И вот, пребывая по ту сторону всего, что когда-то знала, я отчаянно пыталась понять — почему именно я стала объектом внимания одного из первый и самых могущественных Падших? Воскресив в мыслях наш разговор, не могла избавиться от мысли, что попала в ловушку, и в этом мне совершенно некого винить, кроме себя.
Выйдя из душа, я протерла запотевшее зеркало и замерла, пораженно глядя на свою руку. Странно! Как я могла этого не заметить раньше? На правой руке у основания указательного пальца проступило несколько темных линий, сливающихся в непонятный узор. Сутки назад его еще не было. Что же, будем решать проблемы по мере их возникновения. Рука не болит, значит ничего страшного, остальное вылечит время и йод.
Тщательно вытершись полотенцем, я примерила позаимствованную рубашку. Достаточно длинная, чтобы доходить почти до колен. Значит, мне не придется щеголять перед охотником в полотенце. Покраснев, я попыталась изгнать из памяти незваные воспоминания, о единственной ночи, когда мне отчаянно захотелось кому-то поверить. Теперь это не имеет никакого значения. Что бы ни связывало Валара с Советом, я не дам им шанса мне навредить.
Кто бы ни помог бежать пленнику, он достаточно силен, чтобы уничтожить все следы. Наиболее вероятных подозреваемых пришлось тут же отмести — ни Совет, в полном составе, ни Данталион, ни тем более, Родгар не оставили бы в живых охотника. К тому же, вряд ли кто-то из них был способен в одно мгновение погрузить в забытье десяток демонов. Значит, это был кто-то другой. Но такой силы он никогда не встречал… у демонов.
