— Я еще не закончил с этой сделкой, как не закончил с поисками своего единокровного брата. — Рауль зло взглянул на Карлоса: опять этот человек бросает ему вызов, намеренно или нет.
— Так или иначе, но долг должен быть погашен до конца этого года. По возможности, даже раньше.
— Так до конца года еще три месяца. Я еще успею найти своего единокровного брата, уладить вопрос с проклятым долгом и уберечь мать от скандала.
— Если нет, то тебе придется встретиться с Лидией Картер-Уилсон, — осторожно напомнил Карлос.
— Если она осталась такой же, как десять лет назад, то я лучше потеряю бизнес своего отца. — Рауль вспомнил жеманную шестнадцатилетнюю девочку, как она смотрела на него, будто на обожаемого щенка. Не тогда ли его отец начал занимать деньги у ее отца?
— А что будет со всеми теми, кто потеряет работу? Ты не из тех, кто закрывает компании, Рауль. Ты спасаешь и укрепляешь компании, ты даешь работу всем, кто в них работает, надежду на безопасную жизнь.
— Мне нужно больше времени.
— Если ты не найдешь своего единокровного брата до конца ноября, я буду ждать твоего объявления о помолвке с Лидией Картер-Уилсон.
— А что, если дама не согласится?
Карлос засмеялся, снимая, в некоторой степени, напряжение:
— У тебя все получится, Рауль. Ты умеешь общаться с дамами. Твое обаяние тебя никогда не подводило.
Глава 1
Конец ноября
Лидия мысленно подготавливала себя к битве. Именно эту битву она была не готова проиграть. Все двадцать шесть лет своей жизни она совершенствовалась в искусстве скрывать эмоции и сейчас намеревалась в полной мере использовать полученные навыки. Рауль Перес Вальдес не узнает, откуда нанесен удар. Десять лет назад он заставил ее чувствовать себя абсолютным ничтожеством, избалованной богатой девчонкой, и она его за это ненавидела. После той встречи она переехала жить к бабушке и с тех пор усердно работала над тем, чтобы избавиться от этого клейма.
Он может приехать в любую минуту; войдет в один из лучших ресторанов Лондона и неторопливым шагом двинется к заказанному им столику с горящей свечой, которая создает такую интимную обстановку. В своем тупом электронном письме он написал, что ресторан — это якобы нейтральная территория. Он из тех, кто в такой обстановке чувствует себя как рыба в воде, ей же здесь очень неуютно.
С каждой минутой ее раздражение росло. Он опаздывал. Назначенное им время уже давно прошло. Неужели этот человек хочет, чтобы она помучилась? Чтобы разнервничалась до такой степени, что стала бы шарахаться от собственной тени? С этой сделкой отец дошел до такой низости, что оставил ее расплачиваться по счетам.
С нее хватит. Она ничем не обязана своему отцу, тем более после стольких лет безразличия. Он не игнорировал ее, лишь когда это, естественно, шло на пользу деловым переговорам. Например, когда ее, шестнадцатилетнюю, словно приманку, выставили напоказ перед тем самым мужчиной, с которым ей предстоит встреча. Тот план провалился — во всяком случае, она так думала.
В приступе гнева Лидия схватила со стола свою сумочку и встала, намереваясь уйти. Она отказывается зря тратить время в ожидании Рауля Вальдеса. Если он хочет, чтобы долг ее отца был погашен, пусть побегает за ней по всему Лондону.
— Собрались куда-то? — Страстный голос задел чуткую струну в ее душе, она повернулась и посмотрела в лицо мужчине, такому красивому, что он просто не мог быть виновником всех ее переживаний. Он сильно изменился, однако за пристальным взглядом черных, как угли, глаз Лидия разглядела того самого Рауля Переса Вальдеса, генерального директора испанского инвестиционного банка, которому ее отец задолжал такую огромную сумму, что захватывает дух.
Каждая черта его выразительного лица, от широких скул до римского носа и глубоко посаженных глаз, вызвала у нее небывалый восторг. К этому восторгу добавились воспоминания о первой встрече, когда она была впечатлительной девочкой, и Лидия уже ничего не могла поделать с участившимся пульсом.
— Вы опоздали на десять минут. — Ее резкие слова никак не подействовали на этот образчик холодной сдержанности. Его густые брови слегка приподнялись в недоумении — или в веселом удивлении? Лидия не смогла определить. Она сердито посмотрела на него, надеясь, что сумела во всем великолепии проявить свое искусство демонстрировать ледяную холодность. Она уже не та впечатлительная шестнадцатилетняя девочка.
— Извиняюсь за опоздание. — Он придержал за спинку стул, с которого только что встала Лидия, и всем своим видом показывал, что ждет, когда она сядет обратно.
Лидия подняла на него глаза. Она старалась сохранять самообладание и при этом ненавидела то возбуждение, что вспыхивало в ней, пока он оглядывал ее с ног до головы. С каждой минутой ей все труднее было показывать свою холодность. Она смело встречала взгляд его темных глаз, который, казалось, срывал с нее черную приталенную юбку и белую деловую блузку. Она все острее ощущала свою уязвимость, и в конце концов в ней пробудилось желание дать отпор. Раз он позволяет себе так откровенно изучать ее, она ответит ему тем же.
Сделав над собой усилие, Лидия вынырнула из бездонных глубин его глаз и перевела взгляд на гладко выбритое лицо, на сильную шею. Белоснежный воротничок рубашки подчеркивал оливковый тон его кожи. У него были густые черные как смоль волосы, широкие плечи и мускулистые руки. Он производил впечатление очень сильного человека, способного решить все проблемы. Пряча раздражение под маской безразличия, он стоял, придерживая стул, и было видно, как под тонкой тканью пиджака перекатываются мышцы.
Интересно, каково это — оказаться в объятиях этих сильных рук? От этой мысли сердце Лидии едва не выпрыгнуло из груди.
— Если наша встреча действительно очень важна, как вы, мистер Вальдес, меня уверяли, вы бы не опоздали. — Злость на себя, на бурную реакцию собственного тела.
Однако бреши в удивительном самообладании так и не появилось.
— Мы с вами, мисс Картер-Уилсон, оказались в ситуации, в которой никто из нас не хотел бы оказаться. У меня есть решение, и я предлагаю вам присесть.
Лидия увидела, как у него на скулах заиграли желваки, — это был единственный признак напряжения при внешнем спокойствии.
— Ситуация, в которой мы оказались? Вы имеете в виду странные условия, которые ваш отец прикрепил к договору и вынудил моего отца подписать? — Лидия опять ощутила ту саму беспомощность, с которой она боролась на протяжении нескольких недель. От волнения она заговорила громче.
— Именно так. — Спокойные интонации вкупе с низким тембром только усилили ее волнение.
— Выхода из этой ситуации нет. — Понимая, что паника лишает ее самоконтроля, Лидия решила не продолжать.
— Если вы присядете, мы все это обсудим. — Он указал на стул и снова вопросительно изогнул бровь — или опять весело?
