Похоже, эти слова задели Даниэль за живое – как только адвокат закончил фразу, у нее вырвался стон. Хлои никогда не слышала такого от Даниэль, и ее сердце дрогнуло. Она бросила ненавидящий взгляд на Джексона. Тот вздохнул и вышел из комнаты, закрыв дверь за собой.
Только тогда Даниэль встала и подбежала к Хлои. Сестры обнялись так, как не обнимались с детства, и на Хлои нахлынули воспоминания о веселых летних каникулах, и об общих ночных кошмарах. Она задушила на корню собственный скорбный стон и крепче сжала Даниэль.
«Я хочу сказать тебе, что все будет хорошо, но пока не могу», – сказала Хлои.
«Я знаю», – ответила Даниэль ей на ухо. «Ничего страшного. Это не твоя работа».
Но Хлои не была с ней согласна. Если она собиралась стать агентом, то лучшим способом пробить себе дорогу было раскрыть это железное дело и спасти сестру.
Если она как агент хоть чего-то стоила, это была ее работа.
Глава двадцать третья
Из двух сестер Файн Хлои однозначно была более сентиментальной и эмоциональной. Но бывают моменты, когда от эмоций мало толку. Очень редко они приводят к нужному результату. именно с таким настроем Хлои покидала Риверсайд всего через четверть часа после приезда.
Когда она добралась до штаба ФБР, слезы еще не до конца высохли на ее лице. Она пулей пронеслась мимо своего кабинета, и, даже не поздоровавшись с Грином, помчалась в лабораторию для стажеров. В субботу там было пусто и тихо, а тишина требовалась Хлои для размышлений.
Она вынула письма, найденные в квартире Даниэль, из портфеля для ноутбука и начала работу. Сперва она взяла стандартный набор для улик, чтобы изучить письма и конверты поближе. В реальной жизни ей доводилось делать это лишь раз, когда она помогала снять отпечатки пальцев с лома в начале стажировки. Зато за время учебы она повторяла эту операцию многократно, и не боялась повторить то же самое самостоятельно.
Первым делом она взяла кисточку со специальным порошком и осторожно прошлась ею по конвертам и их содержимому в поисках отпечатков. Под порошком проявились очертания нескольких отпечатков, которые, конечно, вполне могли принадлежать Даниэль. Тем не менее, Хлои отсканировала отпечатки, загрузила их в базу и стала ждать результатов сравнения – процесс, который мог занять от десяти минут до двух часов.
Пока программа искала соответствия, Хлои вновь и вновь перечитывала записки. Она надеялась найти в них какие-то символы, какие-то подсказки, способные указать на личность автора. Увы, ничего не бросилось ей в глаза – записки казались бредом человека с серьезными психическими проблемами.
Тогда Хлои достала ноутбук и открыла папку с файлами по делу Мартина Шилдса. Там нашлись довольно подробные отчеты с фотографиями машины, озера и тела. Взгляд Хлои невольно остановился на колотых ранах – она не могла вообразить, чтобы Даниэль безжалостно вгоняла нож кому-то в грудь.
Ей это казалось совершенно невозможным.
Но ведь она призналась в том, что утопила машину, – думала Хлои. Если она оказалась способна на это, значит, уже переступила черту. Отсюда до убийства не так уж далеко.
«Нет», – сказала вслух Хлои, обращаясь к пустой комнате и обрывая мрачные мысли.
Даниэль этого не делала. Иногда мы кажемся чужими друг другу, но я ее знаю, черт возьми.
Она снова стала перебирать конверты руками в латексных перчатках, теперь проверяя язычки с клейким краем. Она искала любые царапины, любые малейшие повреждения – следы того, что отправитель мог лизнуть конверт и оставить на нем свою ДНК. Но ничего такого не нашлось. Этот человек был осторожен.
Как раз когда она собрала конверты в аккуратную стопку, пришли результаты сравнения отпечатков. Они не стали сюрпризом – все отпечатки на конвертах принадлежали Даниэль. Конечно, она держала их в руках. И, конечно, не могла даже вообразить, что однажды ее отпечатки прикрепят к делу об убийстве.
Хлои выругалась себе под нос и стукнула кулаком по столу. Она была рассержена и напугана, и эти две эмоции плохо сочетались друг с другом. Не зная, что еще сделать, она почувствовала себя ребенком, который слишком много на себя взял, и набрала агента Грина.
«Привет, Файн», – сказал он. «Как там твоя сестра?»
«Боится до смерти», – сказала Хлои. «И на то есть причины. Агент Грин… Я понимаю, что вы меня не так давно знаете, но вы должны мне поверить. Моя сестра невиновна. Я не знаю, как это объяснить, это просто сестринское чутье. Я знаю ее. Она этого не делала».
«В таком случае, докажи это. Думай, как агент. Не как стажер, а как настоящий полевой агент ФБР. С чего нужно начать, если хочешь доказать ее невиновность?»
«Нужно связать с местом преступления кого-то другого», – ответила она. Хлои заметила, что агент Грин в первый раз говорил с ней так строго, но понимала, что он хочет помочь. Ей стало интересно, успел ли он сделать собственные выводы по делу Даниэль».
«Верно мыслишь. И как это сделать?»
«Ну, нужно вернуться на место преступления. Но машину уже забрали, а к тому моменту, как я получу разрешение на осмотр – учитывая, что она наверняка уже на свалке – Даниэль вынесут приговор. Так что…»
Она замолчала, соображая. Так что – что? Какой следующий шаг?
Озарение пришло неспеша, но она сразу почувствовала, что сделала огромный шаг вперед от стажера к профессионалу. «Агент Грин, где вы сейчас?»
«В городе, опрашиваю свидетелей по краже со взломом. А что?»
«Когда вы сможете встретиться со мной в морге?»
«А зачем мне там с тобой встречаться?» – спросил Грин с дружеской издевкой, давая ей понять, что и так знает ответ.
«Потому что я должна осмотреть тело».
«Молодец, Файн. И, да… Встретимся через час».
Глава двадцать четвертая
На втором году обучения в академии Хлои была обязана пройти курс, который студенты привыкли называть «времечком в морге» – такой курс был необходим, в основном, для того, чтобы учащиеся могли привыкнуть к виду трупов, с которыми им неизбежно пришлось бы иметь дело при сборе улик. Нельзя сказать, что «времечко в морге» было для Хлои приятным опытом, но и особых беспокойств оно ей не доставило.
Осматривая с агентом Грином тело Мартина, она поняла, что посещение морга на занятиях – это одно дело, а находиться совсем рядом с телом умершего знакомого тебе человека, которого ты видел живым совсем недавно – дело совершенно другое.
Когда они с Грином получили доступ в кабинет для вскрытия, весь мир, казалось, погрузился в полную тишину. Хлои увидела это совершенно голое тело, лежащее в свете галогенных ламп.
Колотые раны были не до конца очищены от крови. Было сложно отчётливо разглядеть следы ранений. Хлои поражало, что они выглядели настолько ненатуральными. Но всё же такова была действительность… и это к этому нужно было привыкать.
