Райли заметила, что рядом с хижиной стоит новый фургон.
– Вижу, ты купил новые колёса, – сказала она.
– Да, не стал бы тратить деньги, – проговорил он, всё-таки прервавшись на мгновение и вытерев лоб, – но мне её отдали за бесценок.
Он сухо рассмеялся.
– Не знаю только, зачем, – сказал он. – Разве что, в церковь ездить.
Райли с удивлением почувствовала, как её губы растягиваются в улыбку в ответ на шутку. Её отец был отнюдь не любителем церкви, но ему нужна была крепкая машина, чтобы передвигаться по горам, особенно в плохую погоду.
Он снова принялся за работу. Райли, скрестив руки на груди, наблюдала за ним.
– Тебе правда нужно рубить дрова в это время года?
– Да, если я хочу пережить зиму. Для этого нужно много дров. Рубить никогда не бывает рано. И дереву нужно время высохнуть.
Райли подошла к нему и протянула руку.
– Не хочешь сделать перерыв? – предложила она.
Отец с готовностью отдал ей топор. Райли поставила полено вертикально на пне, подняла повыше топор и чисто разрубила полено. Её поразило, как приятно было снять напряжение. Отец учил её рубить дрова с тех самых пор, как она выросла достаточно, чтобы удержать топор. Теперь она поняла, как ей не хватало подобного бездумного физического труда.
Отец упёр руки в бока и стал наблюдать с подобием улыбки на лице.
– Сегодня что, не учебный день? Или тебя вышвырнули из школы?
– Не, я всё ещё в этом проклятом колледже, получаю ненужным диплом, который, по-твоему, мне вообще не нужен. Мне просто захотелось приехать и увидеть тебя.
– Как мило с твоей стороны.
Райли поразила мягкость в его голосе.
«Он говорит так, будто серьёзно имеет это в виду», – подумала она.
Райли разрубила ещё пару поленьев, а потом её отец сказал:
– Я слышал, произошло ещё одно убийство.
Райли воткнула топор в пень и повернулась к нему.
– Откуда ты знаешь? – поинтересовалась она. – Я думала, ты не следишь за новостями.
Он пожал плечами с нарочито незаинтересованным видом.
– Так и есть. Но я временами езжу в Милладор, покупаю газеты, вижу отрывки теленовостей в баре. И до меня долетели слухи.
Её слова привлекли внимание Райли.
Она почувствовала, что слухи не сами долетели до него.
С их последнего разговора после убийства Реи он, должно быть, частенько заезжал в Милладор, чтобы следить за новостями из Лантона.
«Он волнуется за меня», – поняла она.
Какое-то время они молча смотрели друг на друга.
Он спросил:
– Ещё одна твоя подруга?
Райли кивнула, не собираясь показывать ему свои эмоции.
– Моя соседка по комнате, Труди.
– Чёрт, – сказал её отец.
– Я нашла её тело. И я была вторым человеком, который увидел тело первой девочки. Им обеим перерезали горло.
– Чёрт, – повторил он.
Её отец повернул голову к лесу и помолчал.
«Кажется, это весь наш разговор на эту тему», – подумала она с разочарованием.
Она должна была сразу понять, что не стоит ожидать, что её отец будет выражать заботу о её безопасности.
Она потянулась за топором, чтобы снова начать рубить дрова, когда вдруг почувствовала, как рука её отца крепко обвилась вокруг её горла. Прежде, чем она успела заметить, она уже лежала на земле, а её отец стоял коленом на её груди, приставив нож к горлу. Остриё лезвия больно вонзалось в кожу.
Райли охнула от ужаса.
Он совсем свихнулся?
Он убьёт меня?
Глава двадцать девятая
Прижатая отцом, Райли чувствовала себя маленьким зверьком, попавшим в ловушку и широко раскрытыми глазами смотрящим в глаза хищника, намного более сильного. Он держал лезвие совершенно неподвижно напротив её горла.
Мысли носились в голове Райли как сумасшедшие.
Откуда у него нож?
Тут она вспомнила, что её отец всегда носил охотничий нож у лодыжки. Он выхватил его так быстро, что она не успела заметить.
Но почему он напал на неё?
Она не имела представления. Тем не менее, если он собрался убить её, она никак не сможет помешать ему.
Они не сводили друг с друга глаз. В его взгляде не было ни капли кровожадности. Он был мрачен, но убивать не хотел, он был хитрым, но не помешался.
Так же внезапно он убрал нож, поднял колено с её груди и встал на ноги.
– Ты мертва, девочка. По крайней мере, должна была бы быть. Я бы сказал, заслужила.
Райли, дрожа, поднялась с земли.
– Какого чёрта только что было? – воскликнула она.
– Ты мне скажи, – возразил её отец. – Сначала убили твою подругу. Потом соседку по комнате. Что с тобой? Неужели тебе не приходило в голову, что ты можешь стать следующей?
Райли была ошарашена.
«Нет, эта мысль действительно никогда не приходила мне в голову», – поняла она.
Она была так подавлена этими двумя смертями, особенно Труди, и так зациклена на том, что смогла узнать об убийце, что ни разу не задумывалась о собственной безопасности.
Её отец недовольно покачал головой.
– Если это всё, на что ты способна, можешь считать себя трупом, – протянул он.
Он встал, слегка расставив ноги, и бросил ей нож. Райли удивилась – и обрадовалась, – поймав его точно за рукоятку. Затем отец махнул ей рукой.
– Ну же, – скомандовал он. – Нападай на меня.
Заряженная недавним всплеском адреналина и злостью, Райли подняла нож и бросилась на него. Её мало волновало то, что она могла ранить его.
Через мгновение она получила ряд ударов и снова оказалась на земле.
– Что это за вид боя, чёрт побери? – спросила она, пытаясь отдышаться, пока он помогал ей встать на ноги.
– Это крав-мага, – сообщил её отец. – Израильская система рукопашного боя.
Он прорезал воздух дикими и агрессивными взмахами руки и объяснил:
– Она была придумана ещё до Второй мировой войны. Евреи в Восточной Европе пользовались ею, чтобы защититься от фашистов. В этой технике сочетаются элементы нескольких дисциплин, включая айкидо, дзюдо и карате. Но по большей части это самый обыкновенный грязный уличный бой. Здесь можно всё – всё, что сработает. Поэтому мне нравится этот вид боя.
Райли наблюдала за его движениями с отпавшей челюстью.
