– Я очень сочувствую в связи с произошедшим, – сказала Эрика.
– Почему вы не оставили его в покое? – гневно воскликнула Эзра. – Зачем вам понадобилось взламывать дверь и спасать ему жизнь? – она говорила с небольшим акцентом, но все слова произносила правильно.
– Меня учили спасать жизни.
Эзра посмотрела на Ивана. Весь серый, он был опутан сетью трубок и проводов и подключен к множеству аппаратов. Грудь поднималась и опускалась под шипение вентилятора. Эзра отвела взгляд и с гримасой боли закрыла глаза.
– Я ничего не знала – что он хочет уехать с ней. Как можно быть такой дурой?
– Вы не дура.
– Успокаивать людей вас тоже учили?
– Это у меня обычно не очень получается. Сегодня со мной что-то не то.
Эзра улыбнулась.
– Вы знали, что он вам изменяет?
– Да.
– Как все началось?
– Она разложила листовки по почтовым ящикам с предложением убраться в доме или погладить белье. Мать никогда о ней не заботилась. Мне стало ее жалко. Я подумала, что, если она хочет найти работу и выбраться из трудностей, это достойно восхищения. Я предложила ей прийти и погладить белье, – она взглянула на Ивана. – Я бы никогда не подумала, что он свяжется с молодой девушкой.
– Когда это было?
– Год назад. Может, чуть больше.
– Вы их застали?
– Нет. Мне было страшно об этом думать, и я была счастлива, что он не… что ему от меня ничего не нужно. Мы уже некоторое время спали в разных комнатах к тому моменту. И я просто спрятала голову в песок. Хотя… я и подумать не могла, что он оставит меня. Что решит меня бросить так хладнокровно. С изменой я могла бы смириться. А вот вранье и неуважение к нашей совместной жизни меня очень ранит.
– Что заставило вас вернуться?
– Свадебные клятвы, – неуверенно сказала Эзра, снова взглянув на своего мужа.
– Что делал ваш муж вечером накануне Рождества после 20:00?
– Он был наверху, в своем кабинете, работал с документами. Я собирала вещи.
– Почему вы выехали только в 23:00?
– А откуда вы знаете, во сколько мы выехали?
– По съемке с камер. В 23:30 вы покинули платную зону в северном направлении.
– И вы подозреваете его в убийстве? – спросила Эзра, удивленно взглянув на Эрику. Эрика молчала.
– Где был Иван с 20:00 до 21:30?
– Он сказал мне, что ему нужно поработать.
– Накануне Рождества?
– Он работает круглосуточно. Ему всегда нужно работать – и вечерами, и по выходным.
– Где вы собирали вещи?
– Наверху, в нашей спальне.
– А где Иван работает, в какой комнате?
– В кухне.
– Вы спускались вниз, пока собирали вещи?
– Нет. Я закончила к девяти. И смотрела телевизор наверху, в спальне.
– Вы видели, что Иван работал на кухне с 21:00 до 22:30?
– Нет. Я просто ждала наверху. Я могла заснуть, задремать. Как раз в это время ее и убили, да?
– Да, такова наша гипотеза. Что-то необычное в Иване вы не заметили в тот вечер? Может, хотите что-то еще мне рассказать? Он ревнив? Следит, с кем вы дружите, с кем разговариваете?
– Нет. По крайней мере, со мной – нет. Я думала, это просто его прихоть. Не знала, что он так серьезно к ней относится, что хочет строить с ней будущее. Что любит ее. Может, он и правда убил ее. Это лишь доказывает, что мы на самом деле не знаем людей, с которыми делим жизнь.
Эзра взяла одеяло и закрыла им подбородок Ивана.
– Он недостоин того, чтобы жить дальше. Это плохо, что я так думаю? – спросила она.
Эрика ничего не ответила.
Глава 39
В начале шестого вечера Макгорри в сопровождении двух полицейских позвонил в дверь Дона Уолпола. Они пришли взять у него образец ДНК. На улице было тихо, снег таял, и дороги постепенно превращались в серое месиво. Никто не открывал, и Макгорри снова нажал на кнопку, прислушиваясь к эху звонка в комнатах. Затем он подошел к окну и попытался что-то рассмотреть меж занавесок.
– Никого нет, – констатировал он.
Полицейские, поеживаясь, переминались с ноги на ногу. Макгорри достал телефон, набрал номер Дона, но попал на автоответчик. Через несколько домов у калитки стоял пожилой мужчина и курил, поставив пепельницу на столб. Макгорри пошел к нему.
– Вы знаете, кто там живет? – спросил он.
Старик затянулся, выдохнул и кивнул.
– Дон и Джанет.
– Вы их сегодня видели?
– Они днем уехали, где-то час назад. Торопились.
– А как вы поняли, что они торопились?
– По скорости движений. Вы видели Джанет? Она не худая. Быстро не ходит.
– Они не сказали, когда вернутся?
– Как вы это себе представляете? Сейчас никто друг с другом не разговаривает. Я просто видел, как они уезжали.
– На машине?
Он кивнул.
– Сумок у них не было?
– Нет.
– Черт, – сказал Макгорри. – Спасибо.
Уходя, Макгорри услышал, как старик зажег следующую сигарету и сказал себе под нос:
– Цирк, а не полиция. Втроем пришли, чтобы в дверь позвонить.
Глава 40
Эрика вышла из больницы в начале седьмого и в который раз осознала, что опять весь день ничего не ела и не пила. Через дорогу был «Старбакс», и она решила зайти и перехватить там сэндвич и капучино. Кафе было переполнено, и, встав в длинную очередь, она подумала, не взять ли все к себе в машину. Но в конце концов усталость и нежелание так быстро возвращаться на холод перевесили. Ей всего-то нужно десять минут, чтобы сесть и обдумать новую информацию. Был ли у Ивана мотив убивать Мариссу? Тогда получили бы объяснение его чувство вины и попытка покончить с собой.
Все места были заняты – в основном молодежью, не отрывавшейся от телефонов и компьютеров. В самом конце зала Эрика нашла маленький столик в окружении трех больших кресел. Два из них были заняты парочкой, держащейся за руки через стол и целующейся. На третьем кресле стояли их пакеты с покупками.
– Прошу прощения, – сказала Эрика. – Можно здесь сесть?
Парень, не прерывая поцелуй, открыл один глаз и посмотрел на Эрику.
– Эй, я с вами разговариваю. Уберите, пожалуйста, пакеты, – попросила она, жестом показывая, что у нее заняты руки.
Парочка, наконец, оторвалась друг от друга.
– Мм, извините, но мы здесь, как бы, кое-кого ждем, – вызывающе сказала девушка и вернулась к поцелуям.
