– Это просто ужас, – сказал он. – На стенах сырость и черная плесень. Не знаю, сколько здесь не убирались. – В руках у него был прозрачный пакет с препаратами, купленными по рецепту. – У него целый шкаф со старыми антибиотиками, сердечно-сосудистыми, статинами, кроворазжижающими, антидепрессантами. По всей видимости, он много раз начинал терапию, но не заканчивал ни одну из них, либо же принимал лекарства нерегулярно, потому что есть наполовину полные контейнеры, купленные по повторным рецептам.
Эрика набросила куртку и постаралась не обращать внимания на затхлый запах. Здесь всегда было так тепло и уютно. Что же случилось?
Когда она добрались сюда, было темно. Им удалось зажечь дровяную печь и улечься на диванах.
– Здесь газовое отопление, – сказала Эрика. – Нужно выяснить, почему оно не работает. Может, счет не оплачен или что-то с котлом.
Они спустились вниз по маленькому пролету ступенек и оказались в гостиной. Здесь было чуть чище, но вид портила грязная посуда на кофейном столике. Маленькая праздничная елка была украшена только с одной стороны. Пройдя в кухню, они увидели, что раковина завалена немытой посудой, а на столешнице повсюду крошки и остатки еды. Холодильник оказался почти пустым, не считая заплесневелого батона белого хлеба и чернеющей морковки в отделении для салата. Из-под перевернутой кастрюли на сушилке вдруг выполз таракан, и Эрика и Айзек отшатнулись. Таракан, не теряя времени, побежал дальше по столешнице.
– Господи! – закричала Эрика, схватила старую газету и прибила его. Теперь они оба взирали на раздавленный трупик.
– Там, где один, могут быть еще, – тихо сказал Айзек, нахмурив тонкие брови.
Эрика бросила газету и подошла к телефону на стене.
– Отключен, – заключила она, подняв трубку. – Он звонил мне на Рождество, – она опустила голову и терла глаза. – Сказал, что находится с соседями. Я подумала, что они здесь, с ним. Я и не знала, что у него есть мобильный телефон. Просто не знала. Потом, когда мы говорили с ним утром в Рождество, он путался немного, но в целом звучал хорошо. Надо было спросить у него, в состоянии ли он заботиться о себе.
Айзек взял ее за руку.
– Сейчас ты здесь. Мы здесь. Давай думать об этом.
Она кивнула.
– Тебе так же холодно, как и мне?
– Еще холоднее. Поедем куда-нибудь позавтракаем и выпьем по чашке горячего чая. Когда в желудке окажется горячая еда, нам будет легче принять нужные решения. Сейчас восемь, – сказал он, глядя на часы. – Приемное время – только часа через два. Как раз решим, что делать.
– Нужно будет здесь убраться, проверить его счета… и…
– Еда. И горячий чай, – решительно сказал Айзек. – Планы – потом.
Глава 45
В штабной комнате было многолюдно. Мосс заглянула туда через окно в коридоре. Сделав глубокий вдох, она вошла внутрь. С ней была суперинтендант Хадсон, и, когда команда увидела их вдвоем, стало тихо.
– Всем доброе утро, – поздоровалась Мелани.
– Доброе, мэм, – ответили они почти хором.
– Старший инспектор Фостер была вынуждена уехать по срочным семейным обстоятельствам. У нее заболел свекор, и ей пришлось отправиться к нему в Манчестер. Инспектор Мосс возьмет на себя обязанности старшего следователя по этому делу и будет исполнять обязанности старшего инспектора. Прошу относиться к ней с тем же уважением, что и к Эрике. Я понимаю, что это неожиданные новости. Есть ли у кого-то вопросы?
Все молча смотрели на Мосс, которая стояла рядом с Хадсон и ощущала себя немного не в своей тарелке.
– Хорошо. Тогда передаю бразды правления тебе, Мосс.
Как только Мелани вышла и удалилась на достаточное расстояние, Мосс забросали вопросами о том, как Эрика и когда она вернется.
– Я знаю ровно столько же, сколько и суперинтендант Хадсон, – ответила она, жестом призывая всех успокоиться. – Ничего не изменилось, мы по-прежнему продолжаем искать этого гада.
Она подошла к доске и показала на воссозданное изображение противогаза и рисунок, который был отправлен Джозефу Питкину.
– Нам нужно найти недостающие связи в цепочке. К сожалению, мы уже не можем допросить Джозефа Питкина, но я хочу поговорить с его родителями и задать вопросы про это письмо. Еще нужно продолжать попытки вскрыть телефон Мариссы. Планшетом и компьютером она не пользовалась, поэтому на ее «Айфоне» может содержаться критически важная информация.
Она передвинулась к фотографиям остальных жертв человека в противогазе.
– Нужно попытаться найти связь между жертвами, если она есть. Что-то, что привлекает преступника. И эта связь – она глубже, чем поверхностные критерии. Все жертвы – разного пола и возраста, им от двадцати до почти шестидесяти, среди них и женщины, и мужчины. А из двух мужчин один – традиционной сексуальной ориентации, а второй – гей. Убит всего один человек – Марисса Льюис. Она же стала единственной жертвой, на кого он напал так близко к дому. Остальные подверглись нападению либо на некотором расстоянии от дома, либо от места работы, либо от железнодорожной станции. Марисса тоже приехала на электричке, но успела отойти от станции на самое большое расстояние. Значит ли это, что у преступника что-то пошло не так? В самом последнем случае пострадавший пнул его и почти сбил с лица противогаз. Возможно, Мариссу убили потому, что она узнала нападающего? Может, он был ее знакомым?
Мосс перешла к фотографиям с места убийства Мариссы.
– В отчете Айзека Стронга говорится, что орудием убийства стал длинный нож с зазубренным краем. Мы так его и не нашли, и время уходит. Возможно, стоит обойти дома на Конистон-роуд и проверить столовые приборы соседей.
Послышались смешки. Мосс предупреждающе подняла руку.
– Да, да, я и сама люблю посмеяться, но сейчас я говорю серьезно. Как говорит наш босс? Глупых вопросов не бывает. Добавлю к этому: также не бывает глупых розыскных мероприятий.
– Но сейчас босс – ты, – сказала Кей.
– Да, я, – согласилась Мосс и перешла к фотографиям подозреваемых и причастных лиц. – Список подозреваемых у нас сокращается. Джозеф Питкин мертв, но вчера было совершено новое нападение человеком в противогазе, а значит, Питкин исключается. То же самое касается Ивана Стовальски – он умер вчера вечером в больнице от отравления угарным газом у себя дома. Газ включил он сам, и мы считаем, что это самоубийство. Далее идет Дон Уолпол. Ранее не судим, ухаживает за женой-алкоголичкой, которой изменял с Мариссой, когда той еще не было шестнадцати. Марисса шантажировала его, угрожая, что сдаст полиции за секс с несовершеннолетней. Вчера мы сделали попытку взять образец его ДНК, но дома его не было и на звонки он не отвечал. Сегодня я попытаюсь снова. Кроме этого, Марисса хвалилась, что своровала у миссис Фрятт бриллиантовые серьги. Танцовщица из клуба «Матрикс» утверждает, что ездила с ней в Хаттон-Гарден и была свидетельницей оценки этих серег. Но миссис Фрятт опровергает факт кражи, и сами серьги после смерти Мариссы нигде обнаружены не были. Чарльз Фрятт – процветающий ювелир из Хаттон-Гарден. Здесь стоит большой знак вопроса.
