Я еще отхлебнул вина и снова ничего не сказал.
– Так вот, Владик, чтобы эти серьезные люди тебя простили, придется очень постараться.
Ага, значит, пугает. Интересно, чем меня можно напугать, если я сижу на Острове и никуда не собираюсь? Заодно и послушаем. Телефон в нагрудном кармане старательно записывает наш разговор. Дойдет этот придурок до конкретных угроз или общими словами ограничится? Законы-то тут местные, никакие заленточные связи не спасут. Один мой звонок, и отправится недалекий шантажист дороги строить лет на несколько.
А вообще прикольно наблюдать, как этот лощеный круглолицый персонаж пытается выглядеть страшным. Топырит подбородок, смотрит исподлобья. Детективов низкопробных он насмотрелся, что ли?
– Раз ты такой крутой хакер, для начала…
– Если твои серьезные люди – такие же клоуны, как ты, то единственное, что мне угрожает – умереть от смеха.
Мой собеседник затыкается на середине фразы и смотрит недоуменно. Похоже, для него ситуация, когда его кто-то прерывает – непривычна. Еще через какое-то время до него доходит смысл сказанного, он краснеет, надувается. И начинает орать неожиданно тонким голосом:
– Ты что думаешь, здесь спрятался и все? Не забудь, у тебя еще родители там остались…
А вот тут у меня просто сорвало крышу. Все-таки должно быть на свете что-то неприкосновенное – дети, старики. И когда эта лощеная мразь вспомнила моих родных…
Я в этот момент наливал себе вино, поэтому бросил ему в рожу бутылку. Без замаха, одним кистевым движением. Он дернулся назад, складной стул предсказуемо сложился, и мой визитер оказался на полу. А потом и до стола руки дошли.
Этот стол я с трудом двигаю. Когда спокоен. Он добрых два метра в длину, метр в ширину и сделан из какого-то неподъемного дерева, массивный и крепкий. Но в тот момент сил хватило. Я рывком поднял свой край стола и перевернул его на незваного визитера, сначала торцом по ногам, а потом и всей плоскостью по телу. Раздался грохот и хруст, почему-то подумалось, что гостевой стул придется покупать новый.
А вот о гуманизме не думалось совершенно. Посетитель моложе меня и физически крепче, пистолета под рукой нет. Если бы дошло до мордобоя, еще неизвестно, чем могло закончиться. А мне этот хрен лощеный нужен живым и сговорчивым, надо поспрашивать его про упомянутых в разговоре серьезных людей и мчаться спасать родителей.
Машинально осмотрел стол, порадовался, что он цел. Из-под столешницы торчит голова незваного гостя. Подошел, потрогал. Вроде дышит и сердце бьется, но без сознания. Вот и славно, кстати, а то я не некромант, чтобы мертвых допрашивать. Согнул средний палец фалангой вперед, от души нажал лежащему под носом. Рекомендую, хороший способ, когда нужно кого-то в чувство привести, гораздо лучше, чем по щекам хлопать. И да, сработало, пациент застонал и задергался. Нажал еще раз, дождался вскрика и открытых глаз, и сказал, повторяя интонацию одного знакомого полицейского:
– Ну что, очухался, дружок? Рассказывай.
– Больно…
– Это еще не больно, больно будет сейчас.
Я снова нажал, наконец-то увидел осмысленный, хоть и полный боли взгляд, и повторил:
– Рассказывай. Кто ты такой, каким боком ты к этому делу и кто тебя послал?
– Да иди ты…
Молча разгибаюсь, встаю на стол одной ногой, другой, радостно марширую. Снизу хрип:
– АААААА, гад, что ты творишь!!!!
– Иду. Как ты и сказал. Еще раз, медленно – кто тебя послал? И каким боком ты сам к этому делу?
– Я ща сдохну, и ты ничего не узнаешь!
Логично, в общем-то, и не поспоришь. Слезаю со стола. Под ногой хрустят осколки моего любимого бокала. Поднимаю с пола стеклянную ножку с острым краем, нагибаюсь к придавленному, демонстрирую новый инструмент:
– Говорить ты сможешь и без глаз…
И втыкаю стекляшку ему в бровь.
На человеческом лице множество кровеносных сосудов, они неглубоко под кожей и охотно кровят. Жизни такое кровотечение не угрожает, но очень больно и льется красиво. Так и теперь, полторы капли крови из пореза на брови мгновенно залили глаз. Совершенно целый, между прочим. Пациент взвизгнул, дернулся как от удара и чуть не вылез из-под стола, пришлось снова сесть сверху.
– У тебя остался еще один глаз. Мне продолжать или будешь рассказывать?
– Да, да, все расскажу, только не режь!
Вот идиот, рассказал бы сразу – был бы целее. И заикаться бы не начал.
– Кто тебя послал, кто ты сам и почему послали тебя?
Придавленный затараторил с такой скоростью, что я едва успевал понимать и задавать наводящие вопросы. Сам он – сотрудник по особым поручениям одного из российских «нефтяных королей». «Король» на орденские льготные кредиты строит в Новой Одессе нефтеперегонный завод. Кредитов набрали на порядок больше, чем реально нужно для стройки, и лишнее пустили в оборот. Хороший доход, жалко терять. А тут мы с проверкой, как им всем показалось. Когда не удалось нас прихватить по горячим следам, провели тщательное расследование, определили настоящие имена и места жительства. Из нас троих (про Димку они так и не узнали) выбрали меня как наименее стойкого. Хотели запугать и склонить к сотрудничеству. А для богатых людей поездки в Новый мир доступны без особенных проблем. Вот и отправили сюда моего нынешнего посетителя с железной, как им казалось, аргументацией.
– Почему прислали тебя, а не кого-то из профи?
– Мне сказали, что риска никакого и ты сразу согласишься. Да и раньше ездил, с шефом.
– А если не соглашусь, то тебя и не жалко, так? Что они сделали с моими родителями? Похитили? Ну, говори!
Острый осколок в моей руке оказался у второго глаза визитера. Он снова дернулся и завизжал:
– Не знаю, правда не знаю!
Я чуть отодвинул стекляшку.
– Сколько вас?
– Я один. Дорого очень сюда ездить.
– Когда возвращаешься назад?
– Как обычно, через три дня.
– Связь какая?
– Нет никакой связи, вернуться и доложить.
– Как попал сюда, на Остров Ордена?
– Приехал на Нью-Хэвен. Там меня встретил Мартин, привез сюда на «шаттле». Это регулярный рейс между островами…
– Знаю. Кто такой Мартин?
– Мартин Блюм. Он здесь, в Ордене, работает.
– Где он сейчас?
– Не знаю. Я один приехал, на такси.
– Так, полежи пока, я быстро.
Начинаю вставать, поскальзываюсь и падаю. Тут же звенит стекло, сверху сыплются осколки и щепки. Переворачиваюсь на четвереньки и бегу к входу в дом, не обращая внимания на боль в ладонях и коленях. Сзади как будто кто-то быстро-быстро рубит бревно, глухие тупые удары один за одним. И еще стекла осыпаются.
