– Получается, здесь есть еще как минимум один шпион?
– Да, мы по номеру телефона нашли этого Мартина. Орденский чиновник среднего звена, неоднократно ездил и на Нью-Хэвен, и на материк, и за ленточку. Задержать его пока не удалось, скрылся. Но он где-то на Острове. Пара дней, и поймаем.
– Если он не скроется на частные территории, не покинет Остров на частном корабле или самолете. В любом случае надо спасать моих родителей. У вас есть возможность быстро переправить их из России сюда? Или хотя бы спрятать их там, чтобы до них не добрались?
– У нас довольно скромная сеть офисов в России, и кому там можно доверять – я пока не знаю…
3
За неделю до этого.
Вечер был прекрасен, как и большинство вечеров на Острове. Люди, выбравшие это место для базирования Ордена, не зря получали свою зарплату. Летом здесь не так жарко, как на материке, в сезон дождей идут именно дожди, а не вселенский потоп трехмесячной продолжительности, про пыльные бури и засуху в здешних краях и вовсе никто не слышал, как и про комаров. Повезло мне с местом жительства, грех жаловаться. И с работой повезло, в этом диком мире очень немногие имеют возможность сидеть в уютном офисе и втыкать в компьютер. Правда, решение о моем переезде сюда приняли совсем другие люди и моего мнения не спрашивали, но… Если бы Ордену потребовались не программисты, а молотобойцы в каменоломню, я бы уже наверняка сдох. А так пока бодр и весел, и живу, пожалуй что, получше, чем раньше. Не было у меня в Москве яхты и домика с видом на океан, пусть и съемного.
Вот выбор вина здесь похуже, и сильно. Есть, в принципе, любые заленточные, из Старого мира, но с учетом доставки цена получается… Не по моим доходам, учитывая, сколько я этого вина выпиваю. И есть пара десятков местных сортов, островных и континентальных, из которых мне нравятся ровно два – темпранийо, которое делают испанцы у себя на северном берегу Залива, и каберне с соседнего острова. У местных французов что-то с вином не заладилось, хотя и делают, и продают, но – не то. Вроде как почвы достались неправильные. Зато их сидр и особенно кальвадос – полный восторг.
А вот здешние испанцы – молодцы, в отсутствие старосветских торговых ограничений заняли процентов восемьдесят местного винного рынка. Даже сюда, на вроде бы закрытый для посторонних Остров Ордена, заходят их кораблики с бочками и бутылками. Мне повезло, зацепился в баре языком с командой одного такого виновоза и по приятственным оптовым ценам заполнил себе подвал ящиками с крианцей. До следующего урожая должно хватить, даже с учетом большей длительности здешнего года. Полезно знать несколько фраз по-испански!
Так вот, сидел я на веранде, смотрел на закат, макал нос в бокал и тренькал на недавно купленной гитаре. Инструмент был откровенно паршивый, но музыкальных магазинов в здешних краях нет, увидел в пакистанском лабазе «Все за пять экю» и схватил не глядя. Где-то допилил, что-то подложил, в результате получилось что-то типа тех «гитар», что продаются в супермаркетах в отделе лопат. Нельзя нормально настроить, неудобно играть и звук как у ведра, зато зеленого цвета, ага.
Но морду можно кривить, когда есть выбор. За отсутствием гербовой – будем писа́ть хоть на туалетной, лишь бы чистая была. А с каждым новым бокалом замечаний к звучанию инструмента становилось все меньше. Думаю, при достаточно здоровой печени можно было бы и вовсе одним вокалом обходиться, лежать и мычать, например. Но пока – тренькал, вспоминал подзабытое за прошедшие месяцы.
Оттого и не сразу услышал стук в дверь. Но стучащий был настойчив, пришлось отложить инструмент и дойти до двери. Включил свет, открыл. На крыльце стояла… Барышней называть уже поздно, скорее молодая женщина. Или не очень молодая, но много работает над тем, чтобы таковой выглядеть. Легкое платье, босоножки – здесь все так ходят, даже вечером.
– Добрый вечер!
Английский. Правильный и красивый, не чета моему.
– Добрый!
Я посторонился, пропуская гостью вовнутрь. Пока она оглядывалась по сторонам, поставил напротив гостевой стул, выставил второй бокал, плеснул вина. Вернулся в кресло. Поднял свой бокал. Был я слегка нетрезв, хотелось общаться и дурачиться.
– Как говорят на Востоке, гость в дом – счастье в дом. Садитесь, и давайте выпьем.
Гостья покладисто уселась напротив, взяла бокал, покрутила вино, улыбнулась:
– Вроде бы на Востоке не принято выпивать?
– Люди на Востоке разные… У Омара Хайяма половина стихов про вино:
Закон, запрещающий вино, учитывает многое –
Кто пьет, с кем, когда и сколько.
Если все сделать по закону,
Питье из порока превращается в мудрость.
Вино – мой друг, вино – ученый,
Вино решит проблемы и споры,
Вино, как философский камень,
Превращает в золото серость бытия.
Перевод получился корявый, ни в склад, ни в лад, но вроде как смысл передал точно.
– За такое не грех и выпить.
Она протянула вперед руку с бокалом. Мы чокнулись.
– Неплохо, очень неплохо. Это испанское?
– Чувствуется знаток. Распознали букет? У испанцев две трети красного из темпранийо, а его трудно с чем-то спутать, очень характерный.
– Нет, все проще. На бутылке по-испански написано.
Смеемся. Забавно наблюдать, как эта ухоженная, но не особенно красивая женщина хорошеет, улыбаясь.
– Вам добавить? Или могу предложить каберне. Оно более традиционное, но тоже неплохое.
– Тоже испанское?
– Нет, с соседнего острова. Производитель – американец. А это, которое мы пили – с материка. Но производители – испанцы. Вот такая здесь винная география.
– Давайте сравним.
Я дошел до винного шкафа, принес бутылку и штопор. Вытащил пробку (увы, пластик, правильные пробковые дубы в здешних краях не растут), плеснул по стаканам.
– Пока вино подышит, я спою. Потерпите? Инструмент паршивый и я так себе шансонье, но, возможно, минус на минус даст плюс?
Опять улыбка (боже, какой у нее великолепный стоматолог!), я беру гитару и пытаюсь изобразить что-то похожее на «Портвейн-Блюз» Мищуков. Вроде получилось не совсем отвратительно. Среди септаккордов не так заметен нестрой на отдельных ладах.
– А о чем песня?
– Это очень грустная история. У них была последняя бутылка порто на двоих, и она ее случайно разбила. Новую бутылку взять неоткуда, романтическое свидание сорвалось, а он еще долго будет помнить весну, бутылку портвейна и ее неловкие руки.
– А что, для вас, для русских, алкоголь действительно настолько важен?
– Скорее, мы, русские, любим об этом шутить. Примерно как австралийцы любят шутить про бумеранги и кенгуру. В любом случае нам подобное не грозит. Во-первых, у нас не романтическое свидание, а во-вторых, у меня хороший запас вина.
