– Рискуете, – сказал я без одобрения, но и не осуждающе, все взрослые, сами определяют степень риска. – Есть какие-то подозрения насчет типа, который выпустил этого зверя?
Он покачал головой, не сводя с меня испытующего взгляда.
– Полностью отбрасываете версию, что зверь сам выбрался из какой-то норы, где спал тысячи лет?
– Не полностью, – признался я, – но верю в нашу победную дурь, я имею в виду человечество, что обязательно во что-то вляпывается, а потом героически преодолевает, о чем само же слагает победные песни.
– Я тоже в нас верю, – ответил он. – И как?
– Потому больше склоняюсь к мнению, что некий дурак случайно выпустил джинна из бутылки. Из свойственного всем нам любопытства.
– Джинна?
– Потом объясню!.. Выпустил, но обратно загнать не может, а на все попытки связаться с ним не отвечает, что и понятно.
– Почему понятно?
– Никто не хочет признавать свою беспомощность, – объяснил я. – А так нагадил и в кусты. А этот джинн… Демон Огня, повинуется ранее услышанной команде.
– Какой?
Я взглянул с интересом. Карл-Антон смотрит с таким ожиданием, словно вот щас выложу, что это за Демон Огня, зачем создан и какую цель преследует.
Он понял, усмехнулся с неловкостью.
– Простите, ваше величество, я уже привык, что обязательно чем-то удивите. Мы продолжим наблюдение… с вашего разрешения, конечно.
– Разрешаю, – ответил я милостиво. – Только гибнуть не позволяю. Я хозяйственный. И вообще, берегите себя. Вы же знаете, магия с переходом в алхимию – наше все. Рыцари уйдут в старинные летописи, а мы, маги и ученые, останемся.
Он поднялся с усмешкой на лице, явно прибыл еще в самом начале нашего сбора и слышал мои заверения насчет того, как лихо перебьем всех магов на свете.
Неловко получилось, но, надеюсь, понимает, что не все, что говорится громко и на публику, осуществляется в реальности.
Когда поклонился и отступил на шаг, я поинтересовался мирным голосом:
– Карл… вы же можете… прямо отсюда?
Он усмехнулся, указал глазами на Хрурта по эту сторону двери. Я молча кивнул ему, Хрурт, не говоря ни слова, вышел и плотно прикрыл дверь.
Карл-Антон отступил на середину комнаты, красивым и стремительным движением закутался в плащ по самые брови, только глаза сверкнули ярко и пронизывюще между шляпой и краем плаща.
Воздух моментально уплотнился вокруг его фигуры, завертелся смерч. Лишь мгновение я видел через серую пелену блестящие глаза чародея, затем все исчезло, а я вскочил, поспешно хватая на лету разлетевшиеся по кабинету бумаги.
Ладно, в другой раз пусть все-таки стартует из какого-нибудь потаенного угла. Даже в моих покоях пустых комнат много.
Ближе к вечеру Хрурт заглянул в кабинет, рожа хитрая, сказал вполголоса:
– Ваше величество… к вам старшая…
– Кто? – уточнил я.
– Которая старше младшей, – пояснил он, – но насчет официальной еще не понял…
Я сказал рассерженно:
– Еще и ты будешь меня донимать?.. Так и скажи: герцогиня Самантелла!..
– Ну да, – сказал он, – все точно! Она же старшая, да?.. А которая из них главная?
Я бросил коротко:
– Впусти.
В кабинете словно стало светлее, герцогиня вошла в том же светлом платье цвета расплавленного золота, крупные золотые серьги оттягивают розовые мочки ушей, ожерелье не столько ожерелье, как монисто, вместо жемчужин крупные плоские кружки из золота с затейливым рисунком.
Даже волосы будто из золотых нитей, как только женщины и творят такое, а лицо посыпано золотой пудрой с блистающими искорками.
– Ваше величество…
Он присела в церемонном поклоне, показывая совершеннейшую прическу с золотым гребнем и заколками с головками из золота.
Я выждал, так надо, ответил легко:
– Рад вас видеть, герцогиня. Подойдите.
Она приблизилась, всем видом выказывая смирение и готовность служить императору.
Я небрежным жестом указал на свободное кресло:
– Присядьте, герцогиня. Какие-нибудь новости?
Она растопырила платье и грациозно опустилась на сиденье, улыбка не сходила с ее сияющего лица.
– Поздравляю, ваше величество, – сказала она с жаром.
– Э-э, – ответил я с некоторым недоумением, – с чем? Пока никаких побед…
Она всплеснула руками.
– А королева Эрмессинда?..
Я сказал кисло:
– Тоже мне победа.
Она с жаром всплеснула руками, подалась в мою сторону всем телом.
– Ваше величество! Вы очень удачно заполнили последнюю вакансию.
– Чё, правда?
– Несколько партий, – пояснила она, – что проталкивали своих избранниц, сейчас рвут на себе волосы, потерпев сокрушительное поражение.
– Гм, – сказал я, – это вообще-то операция нашего лорд-канцлера. Он ухитрился провернуть все за моей спиной, если честно. Но я человек не конфликтный, в интересах империи ситуацию принял. Я же простой император, простодушный.
Она загадочно улыбнулась.
– Но ее кандидатуру подсказал и очень настойчиво отстаивал Грейгор Армстронг, я его вам представляла…
– А-а, – сказал я с упреком, – так за всем за этим стоите вы, герцогиня?.. А я уж думал, вы друг!
Она воскликнула с жаром, даже подалась вперед, словно предлагая свой бюст в мои ладони:
– Ваше величество!.. Империя превыше всего. А сэр Джуллиан умен, он быстро все понял, а так как работает на вас честно и бескорыстно, то почти сразу и принял этот вариант!.. Вы доверили ему такой пост, он жилы будет рвать, но все сделает для вас.
– Ну да, – сказал я кисло.
Она заверила жарко:
– За королеву Эрмессинду можете быть спокойны!.. Ваш лорд-канцлер всегда тщательно все проверяет, прежде чем сделать движение. Королева Эрмессинда может склонять вас в пользу своего королевства, но никогда не будет интриговать против вас, у них такие старомодные нравы.
– Не то, – подтвердил я, – что здесь, верно?
Ее щеки чуть заалели, словно у юной девушки, но взгляд не опустила, ответила мягким голосом:
– Ваше величество, вы вполне можете быть уверены как во мне, так и в тех, кого я порекомендовала вернуть из ссылки. Мы не просто благодарны вам! Мы понимаем, что, если с вами что-то случится, полетят и наши головы. В лучшем случае нас вернут снова в ссылку, но императорского дворца больше не увидим.
Я кивнул, признавая ее правоту. Она вздохнула с сочувствием, взгляд говорит, что да, мир держится на корысти, а корысть заставляет их служить мне верно и преданно.
