Альбрехт кому-то махнул в свойственной ему аристократической манере, слуги вдали ринулась в сторону конюшни.
– Может, – сказал он без всякой надежды, – все-таки с отрядом?
– Мы прижаты к стене, – ответил я. – Каждая минута на счету.
– Да это понятно…
– Только посмотрю, – объяснил я, – а то такую хрень несут эти разведчики.
Он сказал злым голосом:
– Точно в то Зачарованное Место не полезете?
– Точно, – заверил я не моргнув глазом. – Я уже император, пусть другие лазят! А я буду указывать, кому куда лезть и какие песни петь во славу моего великого величества. Не волнуйтесь, сэр Альбрехт, я наглею быстро!
– Да это мы все заметили, – буркнул он. – Ладно, если через сутки не вернетесь, поведу туда армию!
– Через двое, – сказал я. – А лучше трое. Никто не знает, что там! Только чувствую, как и вы, что раз началось там, то и разгадка может быть в том же месте. Или в другом.
Послышался дробный и красивый цокот копыт. Двое конюхов, держа с обеих сторон под уздцы арбогастра, бегут в нашу сторону, лица испуганно-счастливые.
– Ваше величество, извольте…
Арбогастр, сверкая блестящей черной кожей, горделиво тряхнул роскошнейшей гривой и, наклонив голову, уткнулся лбом мне в грудь.
Я взялся обеими руками за его щеки и звучно поцеловал между глаз.
– Я люблю тебя, мой боевой друг!
Сбоку мощно пихнуло огромное и такое же горячее черное тело, Бобик требовательно подставил и свою голову.
– А как тебя люблю, – заверил я, – толстый мой жрун!.. Сейчас подрастрясем твой висцеральный, подрастрясем… Да и бока у тебя как у баронессы Редгрейв, только задница у нее пока шире…
Он посмотрел на меня с мимолетной обидой, но тут же весело взбрыкнул и сделал вокруг нас стремительный круг, его вожак стаи изволит шутить, по голосу понятно, а слова могут быть разные.
– Не рискуйте, – сказал Альбрехт снова, – время героизма осталось по ту сторону океана.
– Наша родина, – возразил я, – на подошвах наших сапог!.. Где мы, там и наши идеалы. Правда, на вас уже местные туфли… А шляпа так вообще, всем шляпам королева, а то и вовсе императрица!
Он смолчал, шуточки императора бывают обидными, поди разберись с ходу.
Я поднялся в седло.
– Трое суток, – напомнил я строго. – Трое суток никаких поисков!
Все верно, бешеной собаке сто верст не крюк, сперва на багере, а оставшиеся триста миль на арбогастре с бегущим впереди Бобиком.
Я с пространственной ориентацией не очень, не представляю, как эти дуры-птицы осенью улетают за моря-океаны, а потом после зимы возвращаются в те же гнезда.
Зато для таких продвинутых эволюцией существуют карты, я дал понюхать Бобику и велел искать село, что расположено вот тут, видишь, прямо у самого леса, дураки набитые, лесные кабаны придут ночью копаться в огородах…
Еще в Волсингсборе просмотрел то немногое, что узнал о княжестве Зааненское, на землях которого и существует с самых древних времен Проклятое Болото, а когда несся от причальной пирамиды через владения еще двух самостоятельных князей и одно баронство, узнал ближе к концу пути от встреченных крестьян, что князь Колозерд добр и милостив, особо не притесняет, хотя в своем лесу охотиться не разрешает, но позволяет собирать грибы и ягоды, а также заготавливать сушняк на зиму.
Еще ближе к его дворцу наткнулся на углежогов на окраине леса. Эти, боязливо косясь на огромного Адского Пса и на арбогастра, чьи глаза горят таким же багровым пламенем, торопливо поведали, что да, вон в той стороне с месяц тому полыхало жуткое пламя, лес горел, оттуда доносился даже грохот, но потом все отдалилось, лес там выгорел дотла, а теперь там каменная площадка такая ровная и красивая, как будто ее готовили для короля…
– Благодарю, – сказал я и бросил им серебряную монету, – с какой стороны лес начал гореть?
– Вон оттуда, господин…
Зайчик рванулся в ту сторону, уловив по движению моих ног, куда нужно. Бобик обиженно взвизгнул и ринулся догонять, а потом понесся впереди через лес, пугая лесных жителей.
К местному князю я заезжать не стал, слишком велика честь принимать самого императора. А еще неизвестно, что у него за жена, вдруг старая, а дочери уродины, да и вообще, нужно поменьше отвлекаться на формальности приема у местных правителей, пусть даже это и льстит мелкому самолюбию.
Глава 11
Деревушка крохотная, всего семь домиков, правда рассчитанных на большие семьи, добротных и массивных, сложенных из толстых бревен. Все приподняты на фундаментах, то ли из-за талых вод, то ли еще почему-то, сельскую жизнь не знаю, хотя весьма упорно добиваюсь подъема и расцвета сельского хозяйства, это, как слышал где-то, для державы очень важно.
Я еще не въехал на околицу, а с улицы разбежались, как вспугнутые воробьи, дети, теперь пугливо наблюдают за нами через невысокие заборы, особенно за огромным черным псом с багровыми глазами.
Да и сам я, понимаю, не совсем привычный углежог. Не каждый день между домами лесной деревушки проезжают всадники на огромных черных конях, когда хоть и не в золоте, но в явно дорогой одежке, а у коня вся сбруя в золотых бляшках.
Женщины остались во дворах, вместе с детьми смотрят поверх заборов, а мужики вышли на улицу, сняли шапки, кланяются.
– Староста? – спросил я.
Из группы мужчин вышел кряжистый бородач, степенно поклонился.
– Господин… Меня зовут Якоб Томлинсон. Я местный староста… чего изволите?
– Просто проездом, – сообщил я небрежно. – Зайду к тебе напиться воды да поеду дальше.
Арбогастр, оставшись без хозяина, подошел к забору, посмотрел на калитку и, подумав, с хрустом оторвал засов и начал с удовольствием, как ребенок хрустит леденцом, жевать железку.
Бобик, гордо выказывая, что он вхож туда, куда копытному вход заказан, успел проскочить внутрь дома раньше хозяина.
Староста поспешно забежал мелкими шажками, неприличными для такого могучего взрослого, спросил искательно:
– Господин?..
– Вообще-то император, – сказал я и сел на лавку, развернувшись к нему лицом, – но в такое разрешаю не верить. Я здесь не воду пить и не баб таскать на сеновалы. Ваша деревня ближе всех подобралась к Зачарованному Месту…
– Болоту?
– Пусть Болоту, – согласился я. – У вас болото, у других лес или Каменная Плешь, но везде эта опасная опасность… Рассказывай, как ходите туда собирать клюкву или морошку и что, кроме ягод, находите еще!
Он замер посреди комнаты, остолбенелый и насмерть испуганный.
– Ваша милость!.. Да как же… да никто к тому проклятому месту и близко не подходит! Говорят, всего колотить начинает, как только подходишь ближе, а если продолжать переть, то и копыта можно в сторону!
