И магистр дернулся, чтобы уйти, а у меня было еще столько вопросов!
— Да постойте же вы! — С силой дернула за балахон.
Капюшон слетел с головы моего собеседника, и я беззвучно прошептала:
— Пьер?
Нет, это не могло быть правдой! Пьер же защищал Анри в присутствии магистра. Да и схожесть была крайне расплывчатая. У магистра Эйлеана волосы были серебристыми, как лунный свет, и опускались ниже плеч. И глаза были другими — тоже оттенка серебра. И лицо, которое на первый взгляд показалось таким знакомым, при более пристальном внимании выглядело тоньше, аристократичнее. Но в глазах магистра я читала правду.
— Значит, нам придется поговорить, — хмуро сказал он. — Иди за мной, Полли.
И зашагал к башне. Я бросилась следом, мечтая, чтобы это оказалось сном. Просто сном, который был — и закончился, растаял с рассветом. Вот только мой собеседник был реален.
Слишком реален! И я не знала, как с этим быть.
Мы снова миновали знакомые коридоры, только в кабинет магистра подниматься не стали. Вместо этого прошли в личные комнаты. Это сразу стало понятно, потому что после серых и темных цветов здесь было куда светлее и даже уютнее. Пьер толкнул дверь в гостиную.
— Присаживайся, — указал мне на большое кресло, а сам сел напротив. Я заметила, что голос его снова стал прежним и принадлежал Пьеру, а не магистру. Что все это значит?
— Думаю, у тебя есть вопросы, — хмуро сказал мой недавний друг, неожиданно ставший чужим человеком.
— Есть, — тихо ответила я.
— Так задай их.
— Как? — Это, наверное, был один из основных вопросов, которые следовало задать Пьеру.
Тот задумчиво крутил в пальцах серебристую прядь волос.
— Что тебе ответить? Начну, наверное, с начала. Когда я услышал о смерти Таймуса, то находился очень далеко. А когда вернулся в столицу, выяснилось, что убийца найден. Только что-то не давало мне покоя, и я решил сам проверить, виновен ли Анри Вейран. Мне как-то не верилось, что он смог справиться с таким опытным магом, как Таймус. Вот я и искал… Решил, что ты-то должна знать нечто полезное. Так мы и познакомились.
— А твое лицо… И зачем… зачем мы проникали в светлую башню?
Пьер пожал плечами.
— Тот облик, который ты видела, был дан мне от природы. Увы, он изменился после тесного знакомства с пустотой. А башня… Мне нужно было проникнуть туда незамеченным.
Видишь ли, если бы кто-то прознал об официальном визите магистра пустоты, вокруг бы крутились ненужные люди. Следы бы еще раз старательно затерли. В общем, множество ненужного шума. Пройти тайно? Моя аура слишком примечательна, и надо было замаскировать её под чью-то еще. Например, твою.
Меня использовали. Вот и все, что я чувствовала. Но больно было не оттого, что Пьер оказался магистром пустоты, а оттого, что он лгал мне, а я считала его другом.
— А на суде? — спросила я, хотя уже догадывалась об ответе.
— Вместо магистра была моя тень. Я же хотел оправдать Анри методами закона. Увы, не вышло. Обычно я не люблю прибегать к правосудию пустоты. Она, знаешь ли, дама переменчивая и капризная. Но мне не оставили выбора и времени.
Я молчала. Что еще ему сказать? Позиция магистра была ясна, как день. Во мне накопилось столько горя и разочарования, что сил удивляться не осталось.
— Злишься? — спросил Пьер.
— Нет, не злюсь.
И это была правда. Внутри царило опустошение, сродни тому, что испытываешь, когда долго идешь к чему-то, а потом понимаешь, что ловила пальцами мираж. Вот и мой личный мираж водой протекал сквозь пальцы.
— Я пойду, — поднялась с кресла.
— Постой, — Пьер догнал меня у двери. — Что ты будешь делать дальше?
— Последую твоему совету. Вернусь домой и забуду.
Конечно, я лгала, но пока что ответа, что делать дальше, не было. Нужно было вернуться в квартиру Пьера, забрать Фила…
— Кстати, чуть не забыл. Раз уж нет необходимости дальше скрываться…
Серебряный взгляд будто проникал под кожу, и становилось холодно.
— Филиппа не ищи. Дома его нет.
— Что?
Он издевается надо мной? Точно издевается!
— Где Фил? — спросила, стараясь сохранять спокойствие.
— Ему нужно учиться контролировать магию, Полли. Ты ничем ему в этом не поможешь. А я могу, так что его ждет обучение.
— Где?
— Какая разница? Главное, что Фил станет сильным магом. Да и пока что ему лучше находиться подальше от чужих глаз. Не хочу, чтобы его постигла участь семьи.
Так, значит?
— Если тебе нужно остаться в той квартире, где мы жили, — продолжал Пьер, — оставайся.
Она принадлежит мне, но я там, как понимаешь, не обитаю.
— Я съеду, как только смогу, — ответила безразлично.
— Полли…
— Не надо, не говори ничего. Я благодарна, что ты пытался помочь Анри. Благодарна, что его не казнили. Но надеюсь, что мы больше не увидимся. Прощай.
И пошла прочь. Слез больше не было. Горечи не было. Была пустота — та самая, всепроникающая и вездесущая. Я шла по пыльным душным улицам в квартиру, в которой никто не ждет. И понимала, что есть всего две причины жить дальше. Первая — дождаться Анри. И вторая — найти настоящего убийцу магистра Таймуса, чтобы больше никто и никогда не смел обвинить в этом моего любимого.
Часть вторая
Глава 16
Филипп
Бывают минуты, когда сердце замирает от боли и ужаса. Я никогда и никому не признался бы в том, как мне страшно! Наследнику Вейранов — и страшно. Стьдно… Брат бы рассмеялся в лицо, но судьба брата сейчас висела на волоске. И я не знал, чего ждать.
Мысленно готовился к худшему. Только бы Анри оправдали! Но шансов на это не было. Я понимал — и надеялся, потому что после смерти родителей… Не думать! О чем угодно, только не об этом, потому что сразу становилось так больно, что дыхание обрывалось. Я не знаю, как пережил эти дни. Каждую ночь снились кошмары. Они душили меня, выворачивали наизнанку, и я едва сдерживался, чтобы не кричать. Не хотел будить Полли, она и так спала крайне мало.
Почему их с Пьером так долго нет? Ничего хорошего это означать не могло. Да и кому я лгу? Себе? Надежда давно уже угасла, и сейчас я пытался сыграть в игру «убеди самого себя, что не все еще потерянно». На самом деле — все. Я понимал это с той самой минуты, когда оказался перед виселицей на площади. Все потеряно. Прошлого не вернуть. То, что было во мне хорошего и светлого, умирало в агонии, а я никому не смел об этом сказать. Хотелось одного — найти и уничтожить тех, кто совершил это с моими родителями. И я сделаю это, не будь я Филиппом Вейраном.
