Скрипнула, открываясь, дверь. Я бросился в коридор, чтобы столкнуться с мрачным, усталым Пьером.
— Что? — спросил тихо.
— Идем. — Пьер увлек меня в гостиную. — Сядь.
— Его казнят? — Кулаки стиснулись сами собой.
— Филипп, выслушай…
— Нет, отвечай, Пьер. Анри казнят?
— И да, и нет. Так как суд не смог определиться, виновен твой брат или невиновен, было принято решение отправить его в пустоту.
— В пустоту?
Отец рассказывал мне о ней. Говорил, что это — особое пространство, другой мир, который возник в результате неудачного магического эксперимента. А Анри после таких рассказов ночами пугал меня. Мол, не буду слушаться — и пустота меня заберет. Она представлялась мне почти живой. Некое полубезумное существо, которое наказывает непослушных детей. Но она пришла не за мной, а за Анри.
— Филипп, если у твоего брата хватит сил, он выберется.
— Не утешай меня.
Я качнул головой, с удивлением понимая, что почти не больно. Боль отступила, оставив… пустоту. Пьер смотрел на меня с беспокойством. А я уже знал, что буду делать дальше.
— Я все равно найду его, — сказал Пьеру. — Убийцу. Раз нет правосудия по закону, значит, я добьюсь его сам.
— Не стоит, Филипп, — ответил тот. — Даже если ты узнаешь, кто убил магистра Таймуса, что ты можешь сделать? Тебе не хватит магии превратить муху в пылинку, а наш соперник силен.
— Я не только о Таймусе. И о родителях тоже. Мне кажется, за этим стояли одни и те же люди. Может, Анри узнал что-то лишнее? Или отец?
— Ты меня не слушал, — вздохнул Пьер. — Но я тебя понял. Знаешь, что я тебе скажу? Есть несколько мест, с которых можно начать поиски. И одно из них мне недоступно.
— Тебе? Зачем тебе…
— Я так просто не отступлю, — перебил меня Пьер, предупреждая вопрос. — Не люблю бросать дела на полпути. Так как, Фил? Рискнешь пойти туда, куда не могу пройти я?
— Куда же это?
— В гимназию «Черная звезда». В её ворота пускают только темных магов, а я, как понимаешь, совсем не темный. Тебе как раз исполнилось шестнадцать, а вступительные экзамены уже начались.
— Зачем же мне туда? — Я не понимал, какое отношение гимназия имеет к смерти Таймуса.
— Зачем, я расскажу тебе после. Сначала поступи, — усмехнулся Пьер, будто не верил, что мне это удастся. Глупо поймал, как ребенка, потому что во мне уже поднимался знакомый дух противоречия.
— Только предупреждаю сразу: легко не будет, — продолжал защитник. — Это элитная гимназия, и пока ты не сдашь выпускные экзамены, путь за её пределы будет закрыт. Я смогу посетить тебя только после сдачи экзамена-посвящения.
— А само обучение? Сколько длится оно? — спросил я.
— Тоже по-разному. От года до восьми лет. Если по истечении восьми лет студент не доказывает, что обрел силу, он уходит без диплома. Или же никогда не возвращается, такие случаи тоже бывали.
— Я согласен.
Решение пришло быстро и просто. Я даже не сомневался, что поступаю правильно.
Согласен — и все тут. Меня ничто больше не держало. Точнее, никто не держал. Полли проще будет без меня. Она уже получила диплом, сможет себя защитить, а я буду вечно ярмом на шее. Анри… Я верил в брата, но понимал, что шансы слишком малы. Значит, «Черная звезда» — не худший выбор. По крайней мере, мне некогда будет думать о том, что произошло. Некогда будет себя винить.
— Тогда собирайся, — ответил Пьер, будто и не сомневался в моем ответе. — Чем раньше ты попытаешься сдать вступительный экзамен, тем лучше. Количество мест ограничено.
— А Полли? Мне надо хотя бы попрощаться.
— Я сам ей расскажу, где ты. И передам, чтобы не беспокоилась.
— Хорошо.
Я покорно поднялся с диванчика и пошел в спальню, собирать скудные вещи. Пьер откуда-то притащил потрепанную сумку.
— Туда поместится, что угодно, — пояснил на мой недоуменный взгляд. За сумкой последовали письменные принадлежности.
— Деньги тебе не понадобятся, — говорил Пьер. — Поэтому, если хочешь, можешь оставить их мне на сохранение.
— Нет, передай лучше Полли, — ответил я.
— Как скажешь. Готов?
Я окинул взглядом комнату, которая пусть на несколько дней, но стала моим домом.
Когда Полли вернется, меня тут уже не будет. Хотелось написать ей хотя бы пару слов, но Пьер поторапливал. Видимо, он куда-то спешил. Я захватил сумку и пошел за ним.
Мы шли пешком. Идти оказалось не так уж близко, и я едва перебирал ногами. Это что, часть вступительного испытания? Заморить кандидата до того, как он попадет в стены гимназии? Но, конечно, жаловаться не стал. Надо идти — значит, буду идти.
Пьер больше не заговаривал со мной. Чем дольше мы общались, тем яснее я понимал, что он лжет. О своем происхождении, о прошлом. Но у каждого есть свои тайны. Так к чему обижаться? Пьер и так сделал для нас больше, чем кто-либо другой. Не знаю, чем это вызвано, но я был благодарен ему. Тогда, когда другие испугались и отвернулись, Пьер не побоялся выступить на защиту Анри. Да, это не помогло. Но я верил, что у Анри хватит сил вернуться. А если нет… Если нет, я найду того, по чьей вине остался один в этом мире, и заставлю пожалеть.
— Пришли. — Пьер остановился посреди пустыря. Это он так шутит, что ли?
— И где же ворота? — спросил я.
— Апена! — громко сказал мой провожатый и начертил пальцами в воздухе знак, отпирающий замки. Задрожал воздух, и прямо перед нами появились черные ворота.
— Дальше ты сам, — сказал Пьер. — Помни, тебе надо продержаться как можно дольше.
Как только пройдешь посвящение, увидимся. Удачи, Фил.
— Спасибо, — ответил я.
— И на будущее… За этими воротами ты перестанешь быть Филиппом Вейраном. К лучшему, чтобы тебя никто не узнал.
Я кивнул, прекрасно понимая, чем вызвано такое предупреждение. Да, наша семья теперь вне закона. И пусть моя причастность к убийству Таймуса осталась недоказанной, кто знает, как это аукнется в будущем?
— До встречи, Фил. — Пьер протянул мне руку.
— До встречи.
Я пожал прохладную ладонь. Что ж, пора. Пьер дождался, пока я подойду к воротам, и пошел прочь. Я не оглядывался. Ни к чему. Неужели за этими воротами придется провести несколько месяцев, или даже лет? Почему Пьер сказал, что срок обучения не нормирован? Я слабо представлял, что будет дальше. Знал только, что это — мой шанс. Собрался с мыслями и постучал. В воротах открылось маленькое окошечко.
— Чем обязаны? — поинтересовался мужской голос.
— Я хотел бы сдать вступительные экзамены в гимназию, — ответил громок.
