— Ты уверен? — спросила тихо.
— Да. Пустота не лжет. По крайней мере, мне.
— Спасибо.
Именно об этом я и хотела спросить. Мне нужно было знать, сражается ли еще Анри, в порядке ли он. И ответ Пьера придал мне сил.
— Полли…
Музыка затихла. Пьеру оставалось только поклониться, и я поспешила прочь. Слишком много эмоций. Не справлюсь! Придется искать другой повод познакомиться с магистром тьмы.
Я выбежала в сад, чтобы хоть немного остудить голову. Бежала по аллеям, пока хватало сил, а затем рухнула на скамейку и сидела долго-долго. Вечер пах розами и мятой. А я чувствовала, как из меня уходит жизнь. Нет, рано сдаваться. Если у Анри получается, то получится и у меня.
Я поднялась со скамейки и медленно пошла обратно к бальному залу. Перешагнула его порог. Еще пару танцев оставалось до небольшого перерыва. Надо попросить матушку после обеда поехать домой. Я отыскала глазами маму и сделала пару шагов к ней, когда дорогу мне заградил мужчина в черной мантии.
— Могу я пригласить вас на танец, мадемуазель Лерьер? — мягко спросил он. Это был сам магистр тьмы.
Глава 21
Филипп
Никогда не думал, что звук собственного имени сможет показаться мне громом среди ясного неба. За эти дни я привык быть никем. Даже испытывал от этого какое-то облегчение.
А главное — почти не помнил парнишку, который узнал меня. Кажется, он бывал на праздниках в нашем доме со своими родителями. Потому что вряд ли мы могли пересекаться где-то еще.
Но сейчас мне было все равно, кто он и откуда. Важнее было то, что все студенты, находившиеся в общем зале, уставились на меня так, будто я был болен опасной, смертельной и безумно заразной болезнью.
— Молчать! — гаркнул куратор Синтер, но дело уже было сделано. Что ж, я не собирался стыдиться своего имени. И уже не был наивным ребенком, чтобы не понимать, что последует дальше. Хотя, конечно же, не представлял полных масштабов катастрофы.
Мы разбрелись по комнатам. Со следующего дня все претенденты на звание первокурсников должны были тренироваться вместе. В кои-то веки я порадовался, что живу один. Иначе пришлось бы наблюдать картину под названием «сосед по комнате собирает вещи». В том, что так было бы, я даже не сомневался. Но Майк переехал куда раньше, и я имел возможность побыть наедине со своими мыслями. А мыслей иногда бывало так много, что не знал, куда от них деваться. Боялся ли я следующего дня? Нет. После смерти родителей и приговора Анри страх стал чем-то иллюзорным, кажущимся. Я почти его не испытывал, за исключением редких минут сомнений — и ночных кошмаров, после которых каждую ночь просыпался в холодном поту. А в реальности кто-то будто набросил полог на мои эмоции. Я чувствовал — и в то же время не так. Не так, как до последних событий.
Вот и в эту ночь я боялся уснуть. Долго бродил из угла в угол, пару раз брался за учебник базовой магии — и снова возвращал его на стол. Наконец, решился и лег. И стоило уснуть, как тут же оказался на знакомой площади все перед той же виселицей. Когда это закончится?
Наверное, никогда.
Проснулся от собственного крика. Это тоже вошло в привычку. Поднялся, налил в стакан холодной воды и выпил меленькими глотками. Сердце ухало так, будто хотело пробить грудную клетку. Пытка и безумие. Иначе и не назовешь. Я пытался найти в учебнике средство, которое помогло бы не думать о доме и родителях, не беспокоиться о брате. И не находил. А ведь оно должно было быть. Что ж, пока оно не найдено, придется забыть о сне. Я зажег светильник, придвинул к себе книгу и углубился в чтение. Некоторые заклинания испытывал сразу. Большая часть получалась без труда. Все-таки моя магия тоже видоизменилась. Даже ощущать её начал по-другому, будто маленький огонек, который тлел в груди, превратился в пламя. Теперь бы научиться этим пламенем пользоваться!
А еще я помнил слова Пьера, что как только я сдам первый экзамен, и ко мне начнут допускать посетителей, он расскажет, что именно нужно найти в стенах гимназии, чтобы оправдать Анри. Пустота — пустотой, но людям рот не заткнешь. А о том, что брат может не вернуться, я и думать не хотел.
Утро застало меня за книгой. Голова гудела после бессонной ночи, но я привычно умылся холодной водой, оделся и, как только раздался звон колокола, направился на завтрак. Обычно вся группа завтракала в небольшой комнатушке неподалеку от спален, но на полпути меня догнал один из ассистентов куратора и сообщил, что нас ждут в общей столовой.
Я пошел за ним. Оказалось, что столовая находится этажом выше. Это было огромное светлое помещение, и сейчас его наполнял гомон и смех. Курсанты толкались, пытаясь поскорее заполучить заветную порцию, рассаживались вдоль столов. Я взглядом отыскал свою группу. Майк и еще двое парней уже сидели за столом, поэтому, забрав свою порцию, я двинулся к ним.
— Свободно? — спросил у Майка, указывая на три пустых стула.
— М-м-м, занято, — покраснел он.
— Понятно.
Я огляделся. Дальний стол все еще оставался пустым, и я прошел туда. Как и рассчитывал, последствия не заставили себя ждать. Но я и до этого мало общался с однокурсниками, так чему удивляться? Ожидаемо, мой стол обходили стороной, даже когда за другими не осталось мест. В толпе я узнал того самого парня, который вчера во всеуслышание назвал мое имя.
— А не слишком ли шикарно? — как раз говорил он приятелям. — Целый стол для него одного. Не хотел бы ты убраться, Вейран?
Выделил мою фамилию так, будто выплюнул. Я сделал вид, что его не слышу. Только быстрее заработал челюстями. До обеда еще далеко, а на голодный желудок не думалось. И магия страдала, поэтому я заставлял себя есть, как полагается.
— Эй, ты еще и оглох? — Парень замер напротив. В столовой воцарилась тишина. Все прислушивались к нашему разговору.
— Ты кто такой? — спросил я, подвигая к себе чай и обдумывая, какое заклинание применить, если кое-кто не угомонится.
Парень побагровел. Он что, магистр, чтобы я знал его по имени?
— Роберт Гейлен, — наконец, ответил он.
Точно, сын бывшего сослуживца отца. Родители общались с Гейленами не особо часто, и Роберта я видел раз или два. Зато он хорошо знал, кто я такой. Забавно.
— Приятно познакомиться, — ответил я.
— Так мы знакомы! — Роберт начинал злиться.
— Да? Извини, не припомню. Но если так, то неприятно.
Роберт пошел багровыми пятнами, а я залпом допил остывший чай и поднялся из-за стола.
— Увццимся на лекциях, — махнул Роберту рукой и пошел прочь.
— Выродок, — крикнул он мне в спину.
От выродка слышу. Плевать на оскорбления. А перейдет к активным действиям, найду, как его угомонить. Жаль, магию не применишь, запрещено. А вылететь из гимназии мне никак нельзя. Придется терпеть.
