Парень прикрыл глаза, будто боясь даже смотреть на меня. Я увидел черную вспышку атакующего заклинания, поднял щит — и вдруг щит исчез, а заклинание врезалось в грудь, и перед глазами заплясали черные круги. Я попытался удержаться на ногах, но приглушенная боль всколыхнулась волной, и пришел позорный обморок.
Сознание возвращалось урывками. Дико болела голова — так, будто сверло проворачивали в висках. Как же больно! Я то выплывал из тумана, то нырял опять, а надо мной слышались голоса.
— Говорил же тебе, что от Вейрана будут проблемы, — рычал кто-то.
— Проблемы и студенты — это синонимы, — отвечал куратор Синтер. — Но тому деятелю, который так над мальчишкой поработал, я бы руки оторвал._
— Скорее, ноги, — меланхолично заметил его собеседник.
— Нет, руки, чтобы создавать заклинания не смог. И почему этот дуралей сразу к целителям не пошел? — негодовал Синтер.
— Упрямый. Виктор был таким же в годы нашей юности.
Собеседник Синтера знал отца? Я попытался открыть глаза, но ничего не вышло.
— Намучаемся мы с мальчишкой, — вздохнул Синтер. — Если пройдет, конечно.
— А ты сомневаешься? Мне интересно одно — почему Виктор молчал? Он ведь понимал, что рано или поздно его сын придет к нам.
— Откуда мне знать?
А я все-таки сумел открыть глаза. Передо мной был только Синтер — хлопнула дверь.
Значит, второй собеседник поспешно удалился.
— Жив? — склонился надо мной куратор.
— Жив, — пересохшие губы слушались с трудом.
— Ничего не хочешь мне рассказать?
— Нет.
Синтер усмехнулся. Похоже, другого ответа он и не ожидал.
— Откуда синяки? — спросил он.
— Упал.
— На кого?
— На пол.
Куратор тихо рассмеялся. Я же осторожно сел. Боль ушла. Видимо, целители все-таки поработали надо мной.
— А ты забавный парень, Филипп, — сказал Синтер. — И как пол? Нам ждать второго обморока?
— Нет, пол был не один. А я не хочу вылететь, поэтому магию не применял.
— Правильно, — тут же посерьезнел куратор. — Нарушать правила нельзя. На это никто глаза не закроет. Но могу дать тебе совет. В следующий раз, если пол окажется у тебя на пути, вызови его на магический поединок. Для этого есть защищенные залы, где вы особо друг другу не навредите, и это не будет считаться нарушением. Но — только в зале!
— Спасибо, — ответил я, понимая, что это действительно выход. — Воспользуюсь вашим советом.
— Позовешь — стану твоим секундантом, хочу посмотреть на тебя в бою. А пока отдыхай, на сегодня ты свободен. Обед принесут сюда.
И Синтер пошел к двери медпункта.
— Спасибо, — сказал ему вслед.
— Рано благодаришь, — ответил он, не оборачиваясь. — Может, для тебя и лучше было бы вылететь отсюда как можно раньше.
Дверь закрылась, я остался один. Вылететь? Нет, куратор, не выйдет. Сначала я найду то, что поможет Пьеру в расследовании. Да и потом, обучение обещало быть интересным.
Глава 24
Полли
Свидание с магистром тьмы. Я не понимала, что могло ему понадобиться от меня.
Подозревал, что у меня к нему свой, особенный интерес? Но я ведь это ничем не выдавала.
Даже не смотрела в его сторону, а мысли читать он вряд ли умел. И, тем не менее, записка говорила о том, что приглашение мне не привиделось. Оно было реальным, осязаемым. Лежало на прикроватном столике. Конечно, матушка заставила меня написать ответ. И он был положительным. Но я понятия не имела, как себя вести, что делать. Не спрашивать же прямо, какие конфликты были у него с семьей Вейранов, и не известно ли ему, случайно, о сути противоречий между Виктором Вейраном и его предшественником. А раз я не могу задать этот вопрос, значит, прадется юлить и стараться ничем не выдать своего интереса. Как же мне поступить?
Для прогулки с магистром я выбрала светло-зеленое платье. Достаточно легкое, чтобы не чувствовать, будто поджариваюсь на солнце, и достаточно закрытое, чтобы не допустить и мысли о том, что у нас свидание. Не хватало еще, чтобы весь город судачил. Хотя, разговоры и так пойдут. Но что мне эти разговоры? Одной темой больше, одной меньше. Моей репутации уже ничто не повредит. Поэтому улыбнулась своему отражению в зеркале. Ничто не напоминало о том, в каком ужасе я провела последние недели. Синяки под глазами от постоянной бессонницы замазали умелые служанки, а худоба… Девушка и должна быть тоненькой, как тростинка. Это даже приветствуется. Так что к встрече я была готова. Если бы еще не такая растерянность внутри…
Пора! Села в экипаж. Белый бульвар был один из любимых мест для прогулок в столице.
Он тянулся вдоль реки, а название свое получил из-за белой плитки мостовой. Здесь чаще всего прогуливалась знать, а у других сословий были свои любимые местечки. Сама я не помнила, когда была на Белом бульваре в последний раз. Во время учебы было некогда, с Анри мы гуляли зимой, а у речки всегда дул ветер, и мы выбирали другие места. По всему выходит, что уже лет пять моя нога не ступала на белую мостовую. Матушка навязала мне в сопровождающие глупенькую служанку. Та озиралась по сторонам с суеверным ужасом, а я думала о том, как бы от неё отделаться. Но приличная девушка не может встречаться с мужчиной наедине.
Экипаж остановился. Я осторожно спустилась на мостовую и огляделась. В полдень вся река казалась залитой солнцем. На воде играли блики света, делая её изумрудно-бирюзовой.
Вдалеке плавали прогулочные лодки. Красиво!
— Простите, что заставил ждать, — раздался голос у меня за спиной.
Я обернулась, чувствуя, как сердце ухнуло в пятки от страха. Магистр тьмы поклонился и улыбнулся.
— Кажется, к тому же я вас напугал.
— Да, вы очень тихо подошли, — призналась я.
— Тогда прошу извинить.
И магистр Кернер предложил мне руку. Я опустила пальцы на его локоть. Все-таки мы не близкие люди, чтобы позволять себе нечто большее.
— Я рад, что вы пришли, Полина, — говорил магистр. — Можно называть вас по имени?
— Можно, — кивнула я.
— И вы зовите меня Фернан. Мне будет приятно.
— Хорошо, Фернан.
Имя казалось чужим — и чуждым, как и этот мрачный, суровый мужчина, который по какой-то прихоти пригласил меня на прогулку. Я обернулась. Служанка, как и положено, следовала на пять шагов позади нас.
— Наверняка, вы спрашиваете себя, чем вызвано такое настойчивое желание видеть вас с моей стороны, — говорил Фернан. — И я готов дать вам ответ, но взамен на услугу.
— Какую же? — Я старалась оставаться спокойной.
