И мадам погрозила кулаком неведомым «демонам».
— Я очень скучала, — призналась ей искренне. — Коллеж — это лучшее, что было в моей жизни.
— Рано так говорить, Полли. — Мадам Жаннетта взяла меня за руки. — Все еще впереди.
— Если бы! Я вообще-то пришла к мадам Симоне. Она здесь?
— К сожалению, она вернется только к концу недели. А что такое?
— Мне нужен пропуск в городской архив.
— Ты знаешь, я могу сама тебе помочь, — заулыбалась мадам Жаннетта. — Главный архивариус — мой кузен. Давай напишу ему записку, и он тебя примет.
— Я была бы очень благодарна!
Неужели хоть какая-то хорошая новость за последние дни?
— Вот. — Мадам Жаннетта бегло набросала на листе послание к брату. — Он — хороший человек, не откажет. Может, выпьешь со мной чаю?
Я хотела было отказаться, но мадам лучилась такой радостью, что пришлось ответить:
— С удовольствием.
Около часа мы сидели и пили чай. Я вкратце поведала мадам Жаннетте о своих злоключениях. Конечно, то, что можно было рассказать. Она охала и качала головой.
— Ты всегда можешь прийти сюда, Полли, — напутствовала меня напоследок. — Мы будем только рады.
— Спасибо. — Крепко обняла мадам Жаннетту и пошла прочь, но камень на сердце стал немного меньше. Однако, чем дальше я уходила от коллежа, тем сильнее становилось чувство, что за мной наблюдают.
Я не знала, чем его объяснить. Только тревога все нарастала и нарастала. Свернула за угол и решила выждать немного, не повернет ли кто-то за мной. Уловка оказалась действенной. Не прошло и минуты, как из-за угла показался мужчина в черном плаще. Он остановился, пытаясь понять, куда я подевалась, а мне удалось рассмотреть его лицо. Какая неожиданная встреча!
— Здравствуйте, герцог Дареаль, — окликнула его я. — Не меня ли ищете?
— Здравствуйте, мадемуазель Лерьер, — главный дознаватель магистрата обернулся и неожиданно улыбнулся. — Вы меня заметили. Теряю сноровку.
— Чем обязана? — подошла ближе.
— Увидел знакомое лицо, хотел поздороваться, — спокойно лгал герцог.
— И поэтому так и не подошли?
— Как раз собирался.
И взглянул на меня честным, пронзительным взгладом.
— Тогда вы достигли своей цели. Я могу идти?
— Конечно, — кивнул он.
Я продолжила путь. Герцог, уже не скрываясь, пошел за мной. Мы миновали улицу или две прежде, чем снова пришлось остановиться.
— Еще скажите, что вам со мной по пути, — окликнула главу «демонов».
— А вы сомневаетесь?
Да он издевается! Но почему-то не было обидно. Я ведь и не сомневалась, что за мной станут приглядывать.
— И куда же вы едете одна без сопровождения, мадемуазель Лерьер? — поинтересовался герцог.
— В городской архив, — решила, что стоит сказать правду.
— Что юная мадемуазель забыла в архиве? — изумился он.
— Стремлюсь к самообразованию, знаете ли. Люблю много читать, — говорила уже на ходу, потому что герцог не отставал.
— Библиотека Лерьеров оскудела? — продолжал потешаться он.
— Иногда полезно пройтись. А если начистоту, зачем я вам понадобилась, герцог Дареаль?
— Если начистоту… — Лицо герцога посерьезнело. — Я бы советовал вам оставить дело Вейранов, Полина. Для вас это может быть опасно.
— Угрожаете?
— Предупреждаю. Уверен, за убийством Таймуса стоят серьезные силы. И вас они просто пожрут.
— Как Анри?
Я снова остановилась и теперь гладела на герцога с вызовом.
— Как Анри, — согласился он. — Все же мне не дает покоя это убийство. Другого магистра света до сих пор нет. Посмотрите, что происходит с погодой. Жара стоит немилосердная.
Двое оставшихся не справляются, это не в их власти. Кому помешал Таймус? Зачем? Связано ли его убийство с Анри Вейраном? Или он просто попался на пути, как удобная мишень?
Слишком много вопросов.
— Если у вас остались вопросы, то где же тогда справедливость? — тихо спросила я. — Почему Анри отвечает за чужое преступление?
— Потому, что так было надо, — нахмурился герцог.
— Кому?
— Уж точно не мне. Убийство магистра вызвало бы волнения в народе, сомнения в самой власти магистрата. Поэтому суд произошел так быстро. Но вы ведь и сами это понимаете, мадемуазель. Я по-прежнему вас предупреждаю — не вмешивайтесь. Сам граф Вейран не справился с этой силой, а Виктор был одним из сильнейших магов, которых я знал. Куда уж вам? Хотите, я провожу вас домой?
— Проводите, — ответила я.
Поработать в архиве герцог все равно не даст, да и я была немного выбита из колеи этой встречей. И у мадам Жаннетты провела дольше, чем планировала. Но завтра я все-таки доберусь до архива. Что такого было в семье Анри, что от них поторопились избавиться? И правдив ли рассказ магистра тьмы? Мне нужны были ответы, потому что вопросов становилось все больше.
Герцог предложил мне локоть. Оставалось только опереться на его руку, и мы медленно двинулись к особняку Лерьеров. Представляю, что скажет матушка, если увидит нас вместе.
Без сомнения, у неё появится еще один кандидат в мои будущие мужья. Дареаль молчал. Я тоже.
— Послушайте, Полина, — заговорил он, когда до дома осталось всего ничего. — Я вижу, что вы — настойчивая девушка. Мой совет остается в силе, но если вы все же узнаете нечто важное, придите ко мне.
— Зачем? — спросила я. — Вы вернете мне жениха?
— Увы, я не властен над пустотой. Но все-таки надеюсь, что рано или поздно правда восторжествует. Таймус не был моим близким другом, однако был хорошим человеком, который не давал этим двум… магистрам сталкиваться лбами. И мне не хотелось бы, чтобы его убийца остался безнаказанным. Надеюсь, мы друг друга поняли.
Я кивнула. Пусть думает, что хочет. Раньше надо было действовать! Раньше, когда можно было спасти Анри. Теперь же справедливость нужна только мне и Филиппу, потому что нам с этим жить.
Поэтический бонус
Пустота (Анри)
Взгляни, мой мальчик. Мир — всего лишь сон.
Он — сон, тобой уведенный напрасно.
Я — Пустота, а пустота прекрасна,
В ней нет чужих проклятий и имен.
В ней нет ни понятых, ни палачей,
Ни горечи, что сердце разрывает
— Что? Счастья в этом мире не бывает?
Опомнись, мальчик! Ты никто, ничей.
Никто, ничей… Опять летишь на свет,
Как будто свет твои излечит раны.
Ты — не такой, как все они. Ты странный,
Других таких в моих объятьях нет.
Ну, посмотри! Не отверни лица,
Не проклинай, как проклинают люди.
Вот есть они — а через миг не будет,
Но я с тобой останусь до конца.
Не надо звать ни брата, ни жену —
Они, мой милый, о тебе забыли.
А, может, никогда и не любили,
А ты ведешь за них свою войну.
Иди же, мальчик! Будет сладок плен,
Утешу я навек твои печали,
И клятвы, что когда-то прозвучали,
Верну назад, а дам тебе взамен
Незримый бег времен.
Здесь солнца нет?
Ну что ты! Ты в груди запрятал солнце.
Захочет — и оно к тебе вернется,
Но только ты свой потеряешь свет.
Глава 28
Филипп
