Между тем лысоватый скомандовал водителю трогать, и громада лимузина двинулась к выезду со стоянки.
– Ну, здравствуйте, Александр Леонидович! – произнес лысоватый, не сводя с директора телекомпании своего препарирующего взгляда.
– З-здравствуйте! – Заикание снова вернулось к Мокрушину, несмотря на все его усилия. – С кем им-мею честь?
Однако лысоватый вопрос проигнорировал и продолжал:
– Признаться, я не планировал нашей встречи, но вы стали доставлять мне хлопоты. А я этого очень не люблю.
– Д-да к-какие х-хлопоты? – почти искренне удивился Мокрушин, хотя в мозгу уже барабанным боем отдавалась короткая мысль: «АПБР!» – Я ж-же…
– Большие хлопоты, Александр Леонидович. Не в обиду вам будь сказано, не по рангу большие. Такие, как вы, должны вести себя осмотрительнее и понимать, с кем стоит связываться, а с кем нет.
И тут Мокрушин едва не вскрикнул от внезапного воспоминания. Точно! Валерий Арсеньевич Сивакин. Полковник АПБР, куратор Северо-Западного сектора! Его фотография была в файлах у Козыревой, когда она приносила их ему на просмотр. Но если АПБР, надо же им сказать, что этот проект он затеял не с бухты-барахты, и на то имелось указание чуть ли не от первого лица государства! Тогда он умерит свой пыл…
– Э-э-э, вообще-то… – начал было Александр Леонидович, но закончить ему не дали.
– Вообще-то слова вам пока не давали! – сурово отрубил Сивакин. – Успеете еще наговориться. Мы вам предоставим такую возможность. Идиотом вы не кажетесь, как с первого взгляда, так и по вашему досье. И если вылезли не на свой уровень, то на это у вас наверняка была очень серьезная причина. Сейчас вы мне ее назовете. И еще скажете, от кого вы получали информацию.
– Но послушайте же! Это заказ. Очень крупный заказ. Из… – Мокрушин непроизвольно понизил голос, – администрации президента. Понимаете теперь?
Все присутствующие переглянулись. Главный хмыкнул.
– Однако! Судя по вашему убежденному выражению лица, вы сами верите в этот бред. Но мы не будем полагаться на физиогномику. Еще один простой вопрос, и приступим к серьезному дознанию. Кто источник информации?
То, что слова о высочайшем прикрытии не произвели на апэбээровцев никакого впечатления, оказалось для Александра Леонидовича серьезным ударом, и успевшая лишь приподнять голову его уверенность мгновенно испарилась.
– Я не з-знаю, – пролепетал он. – К-клянусь! Это аноним! И общался он т-только с К-козыревой! Это ж-журналистка моя, автор п-проекта. У н-нее сп-п-п-росите!
– Спросим, – кивнул Сивакин. – Не сомневайтесь. Но сейчас мы спрашиваем вас, а вы дурака включаете. Но если думаете, что от нас можно что-то скрыть, то ошибаетесь.
– Шеф, – осмелился подать голос блондин. – У него стойкость к ментальному воздействию. Пси-блокиратора нет, я проверил.
– Вот даже как? – Полковник приподнял брови. – Дело становится интереснее! Можно было бы применить воздействие на уровне центров боли… – тут Мокрушин вздрогнул и съежился, внутренне трясясь от ужаса, – но подозреваю, что это ничего не даст. С ним хорошенько поработали, и очень бы хотелось знать, кто…
У Александра Леонидовича непроизвольно вырвался вздох облегчения, но Сивакин этого даже не заметил. Возникло ощущение, что он вообще перестал воспринимать своего пленника как живого человека. Теперь это был только любопытный ребус в человеческом теле.
– Что же, для таких трудных случаев у нас имеется свой метод, верно, Татьяна Николаевна?
Женщина в халате кивнула.
– На кушетку его! – скомандовал Сивакин.
Блондин и усатый тут же подхватили онемевшего от ужаса Мокрушина, сняли с него куртку и кепку, подтащили к кушетке, бросили на нее и туго притянули ремнями. Александр Леонидович даже не сопротивлялся. Почему-то именно в этот миг он вдруг совершенно уверился в том, что «свой метод для трудных случаев» окажется для него намного хуже, чем новая пытка болью. Руки и ноги Мокрушина разом отнялись, и все тело словно приняло консистенцию студня. Он пытался что-то лепетать, но из его бессвязной речи удавалось внятно вычленить только многократно повторяющееся слово «нет».
Женщина тут же прикрепила к его голове и рукам несколько электродов, немного подумала, расстегнула рубашку и добавила еще парочку на грудь. Затем на шее Мокрушина защелкнулся холодный металлический зажим. Только тут, совершенно обезумев от страха, он попытался дернуться. Хотя попытка успехом не увенчалась, женщина скомандовала: «Успокоительное!», и через несколько секунд в ее руках оказался шприц с прозрачной жидкостью, которую она ввела в вену пленника.
Сквозь туман, заполняющий его сознание, Александр Леонидович услышал голос Сивакина:
– Ну что, можно начинать?
– Пусть сначала отключится, – ответила женщина. – Его дикий страх будет вносить помехи в показания.
Она начала говорить что-то еще, но Мокрушин ее уже не слышал – он полностью перестал воспринимать действительность.
* * *
Ему кажется, что он плывет в каком-то странном океане из зеленоватого тумана, сквозь который проступают фрагменты его ближайшего прошлого. Словно череда стоп-кадров в обратной перемотке… Визит блондина с усатым… Он, Мокрушин, с чашкой кофе за столом… Утро, он вскакивает с ошалелыми глазами, весь в поту после кошмара… Ночь, он мечется в кровати, время от времени поскуливая, будто обиженный пес… Вчерашний вечер… Он, спокойный не как удав даже, а как танк, пьет с друзьями пиво… Вчерашний день… Он на работе, обычные рутинные дела… Орет за что-то на начальника рекламщиков… Ах да, из-за Натальи – неприятно получилось… Середина вчерашнего дня… Он заходит в кабинет и обалдевает – в его кресле кто-то сидит… Странно, он об этом совсем забыл! Мужчина среднего роста, лет пятидесяти, с серыми волосами, среди которых почти не заметна седина… Лицо еще такое… неприметное… А ведь они знакомы… кажется…
Внезапно внутри Александра Леонидовича что-то екает, и череда «стоп-кадров» сменяется «видеороликом»… Похоже, этот момент кого-то очень интересует – Мокрушин прямо ощущает давящий интерес и внимание… чьи? Это же его голова, кто еще может в нее залезть и подсматривать воспоминания? Такое невозможно же… Или возможно? Мокрушин слышит свой голос:
«– А… Н-наталья? Она ост-тавалась в офисе… Вы… ч-что-то с ней?..
– Беспокоитесь о ней? Ай-ай-ай, господин Мокрушин! Спать со своей подчиненной – это так по́шло!
– В-вы ее…
– О нет! Ничего такого. Можно сказать, что она… гм… решила стать поближе к природе. А теперь, если вы не возражаете, я хотел бы перейти к делу».
К делу… К делу… Какое же у него дело?
«– Скоро вам нанесут визит некоторые весьма… гм… агрессивные личности.
– Н-но кто?! И з-зачем?!
– Вам этого знать не надо. Все равно, когда я уйду, вы все забудете. Но вас следует хорошенько подготовить…»
