Очень тяжело, когда в деле, которому ты отдал всего себя, финал зависит от других, и ты имеешь лишь ограниченные возможности повлиять на них. Ты просто ждешь и надеешься, что твои усилия не пропадут зря. Но ведь Стрельцов может и не успеть. Прибудет, допустим, часа через два – и найдет здесь дымящиеся развалины, кучу трупов и, возможно, Источник, полностью подчиненный Пауком… К тому же есть еще одно «но», которое волнует меня ничуть не меньше, чем первое…
Ну уж нет! Нельзя думать о поражении, пока оно не стало свершившимся фактом! Особенно это справедливо для тех, кто способен, пусть даже в ограниченном диапазоне, корректировать реальность. Как я. Поэтому именно мне и нельзя падать духом.
Я посмотрел на Ларису Козыреву. Очнувшись от своего беспамятства, она так и осталась сидеть вместе со мной. Говорили мы мало и, по сути, только о том, что с ней произошло. Да еще немного о Стрельцове. К моему удивлению, ее чувства к нему никуда не ушли после уничтожения программы. Неужели настоящие? Впрочем, мне ли не знать, что такое бывает! Сам их испытывал. Настоящие. Больше не могу, но помню хорошо. Разумеется, ей я не рассказал всего. Особенно последнего нюанса. Для нее пока это лишнее, особенно после всего, что ей пришлось перенести. А так она сидела, почти все время молчала и постепенно изменялась. Уверен, когда изменение завершится, чувства для нее тоже останутся в прошлом. Оно и к лучшему, учитывая, что здесь может произойти…
Я же с удовлетворением наблюдал, что именно из нее получается. Сирена – один из редчайших видов Измененных. Ее дар в чем-то сродни дару псиоников, а в чем-то – принципиально другой. Сила голоса – это массовое воздействие, это воздействие без ограничения по расстоянию, это воздействие, передающееся через радио и телевизионный эфир. И в то же время это не порабощение, как у псиоников, а убеждение. Источник внял моей просьбе, что не может не радовать: ведь сложно переоценить то, что дар сирены достанется именно тележурналистке. Если у нас здесь все получится, Лариса Козырева станет одним из наших козырей на будущее.
Я вздрогнул: со стороны площади Труда Паук сделал еще одну попытку прорыва. Не сумел. Одновременно пять аномалий предприняли новый натиск на барьер. Он пока держится, но энергетические резервуары Новых-доноров истощаются с пугающей быстротой. На севере и западе идут ожесточенные бои за мосты. Правда, один уже сожжен нашими пиромантами. На юге вспыхивает схватка у большой арки: в протоку ломится одна из аномалий. Там же собрался крупный отряд Измененных Паука…
Я подошел к Ларисе, и она подняла на меня глаза.
– Как думаете, он появится?
– Даже не сомневайтесь!
– Но он же отослал меня там…
– Вы же знаете почему. Теперь в вас этого нет.
Она робко улыбнулась:
– Очень хочется надеяться…
М-да. Все-таки пока она еще слишком человек. По-хорошему, отослать бы ее отсюда, но куда? Новая Голландия – очень маленький остров, и более надежного места, чем это, на нем не сыскать.
– Возьмите. – Я протянул ей две бусины пси-блокираторов. – Они полностью заряжены.
– Даже две? Зачем?
– На всякий случай. Наденьте одновременно.
Послушалась… И тут я вздрогнул снова. У арки что-то происходило. И это что-то было не связано со штурмом. Я подключился к глазам одного из обороняющихся там Новых и увидел того, кого с таким нетерпением ждал… Вернее, увидел то, что он творил. Сувайвор вошел в сверхрежим и ввязался в схватку… Болван! Он же так привлечет внимание Паука! Ему бы тихо проскользнуть к мосту, а там… Впрочем, я, можно сказать, впервые видел Стрельцова в действии во всей красе и был очень впечатлен – невероятная смертоносная эффективность! Его появление существенно ослабило давление на наш отряд у арки и в конечном итоге провалило эту попытку штурма, но… Ох, вот чего и следовало ожидать. Паук!
Дальнейшее я наблюдал с затаенным ужасом и ждал удобного момента, чтобы вмешаться. Он наступил, когда удар здоровенной тополиной веткой отшвырнул Стрельцова к дереву, а Паук взял маленькую паузу, чтобы чуть-чуть посмаковать свой долгожданный триумф. И в этот самый момент я сделал единственное, что мог, – открыл рядом со Стрельцовым пространственную аномалию. Разумеется, он ее почувствовал – не мог не почувствовать. А главное – успел в нее нырнуть, после чего я эту аномалию сразу ликвидировал.
Стрельцов медленно поднимался с пола.
– Ну, здравствуй, Миша, – сказал я, веря и не веря своей удаче. – Давно не виделись! Ты чуть не опоздал.
* * *
– Однако! – медленно произнес Стрельцов, глядя на меня со странным выражением, которое я никак не мог истолковать. – Ну, ты даешь, Олег!
Честно говоря, после всей разыгранной многоходовки этот момент был самым опасным, когда все еще может сорваться. Если сувайвор мне не поверит. Если сочтет мое предложение неприемлемым. Если возненавидит за мою роль в появлении Питерской Зоны. Или если просто испугается (в последнее я, впрочем, не верил).
После первого удивления и восторженной встречи Ларисой долгожданного гостя я попросил ее удалиться. Двум сувайворам предстоял без преувеличения судьбоносный разговор, не предназначенный более ни для чьих ушей. И времени на него у нас было в обрез.
Я рассказал ему все. Изложил в подробностях весь свой план и теперь ждал его реакции… Вариантов было с десяток – от попытки убить меня до согласия.
– Ты мне не веришь? – задал я прямой вопрос.
– Верю, – так же прямо и просто ответил он. – Она знает, что это правда. И знала, к чему все идет, все это время. Поэтому и паниковала.
– Кто? – недоуменно спросил я. – Лариса?
– Нет. Моя пророческая сила.
Вот тут он меня просто поразил.
– Ты еще и пророк?!
– Есть немного. Но пока нестабильно. Долго рассказывать. Случайная флуктуация Верхнеобского Источника.
У меня не было времени ни на шок, ни на любопытство, поэтому я сразу перешел к главному.
– И… что скажешь?
– Ты сволочь, Олег, – произнес он тоном, каким обычно говорят «доброе утро» коллегам, с которыми не шибко дружны.
– Что ж, ожидаемо. И пожалуй, справедливо. Но это не ответ.
Он пожал плечами.
– Учитывая, что ты не врешь, вариантов у меня нет. Согласен.
Я моргнул.
– Вот так, просто?
– Нет, блин! – вдруг разозлился Стрельцов. – Сейчас я буду два часа кочевряжиться и спорить, что есть другой путь, а в результате сюда ворвется Паук и всех к чертовой матери порешит!
Я молча слушал эту вспышку и ждал – мне почему-то было очень важно узнать… И дождался.
– Я устал быть монстром. – Слова, казалось, с усилием прорывались сквозь зубы почти против его воли. – Надо же наконец и что-нибудь по-настоящему хорошее сделать. Чтобы хоть закончить по-человечески. – Он улыбнулся и развел руками. – А тут такой шанс! Короче, делай свое дело, Посвященный! А я сделаю свое.
