– Я знаю. И я всегда убеждала ее оставить со мной Алису. Вот что делает всё намного хуже.
– Она теперь, наверно, думает, что не зря всё время была таким чертовым параноиком.
– Од, она не параноик!
– О, именно параноик. Несчастная женщина, измученная тревогами. Я начинала нервничать просто от разговора с ней.
– Она никогда не была настолько плоха, – вздохнула я. – Ты просто не знала ее, не хотела знать.
Я чувствовала, как Од пристально смотрит на меня, но не могла заставить себя взглянуть на нее в ответ.
– Я никогда не была ненавистницей Гарриет, – сказала она. – Ты знаешь это. Мне просто интересно, почему вы с ней так сблизились. Она очень отличается от нас.
Мне не хотелось сейчас в это вдаваться – как Гарриет искренне желала того, что было бы хорошо для меня, и как я могла рассказать ей о чем угодно. Как она никогда меня не осуждала. Но прямо сейчас я нуждалась в Одри и была благодарна ей за то, что она здесь.
– Гарриет, вероятно, сама этого не знает, но она захочет увидеть тебя снова.
– Нет. – Я коротко рассмеялась и покачала головой. – Я последний человек, который ей нужен, и я не могу винить ее в этом.
– Шарлотта. – Одри наклонилась через столешницу. – Ты не должна отказываться от попытки. Скажи мне честно, кто еще, по-твоему, поможет ей пройти через это?
Я оперлась на руки подбородком:
– Брайан? Видишь, как сильно он пытается защитить ее.
– Подруга потребуется ей так же, как и муж.
– Я знаю! – воскликнула я. – Неужели ты не видишь – я понимаю, что я ее единственная подруга. И это делает всё намного хуже. Чувство вины, которое я испытываю, потому что Гарриет оставила Алису со мной… – Я всхлипнула, прижимая руку к сердцу. – Со мной! – повторила я, сжав руку в кулак и сильно ударив себя в грудь. – Она никогда ни с кем не хотела оставлять ее раньше, ты права, но я всегда уговаривала так поступить. И я знаю, что у Гарриет больше никого нет, Од, но что я могу поделать, если теперь я для нее в первую очередь человек, который сотворил с ней такое?
– Ох, Шарлотта. – Одри обошла вокруг островка и приблизилась ко мне, обнимая меня. – Прости меня, прости. Возможно, ты права, и Брайан – это всё, что ей нужно, – добавила она, выпрямляясь.
Я запустила руки в волосы.
– Я понимаю, ты не веришь в это, но я действительно не представляю, что могу сделать, когда она не хочет видеть меня в своем доме. Гарриет не такая слабая, как ты думаешь, – сказала я, в то время как Одри потянулась за кофейником, чтобы снова наполнить чашки. Я прикрыла свою рукой и покачала головой.
– Я никогда не говорила – «слабая». «Хрупкая» – возможно.
– Я почувствовала себя хуже после посещения их дома.
– Я не удивлена.
– Не только потому, что меня так встретили. Когда я ехала домой, то ощутила безысходность. – Мой голос дрогнул от воспоминаний. – С одной стороны, они оба цеплялись за надежду и отчаянно ждали от меня чего-то, что ее бы поддержало. Но, с другой стороны, чувствовалось, что надежды там не осталось. Я вышла оттуда с ощущением, что худшее уже произошло.
– Это какая-то бессмыслица.
– Я знаю, что это не так. – Я вспомнила мрачную гнетущую атмосферу гостиной и ощущение, что ее стены сжимаются вокруг меня. – О Боже, Од! – Я уронила голову на руки. – Как всё это закончится?
– Алису найдут, – сказала Одри, глядя на меня над ободком своей чашки.
– Но что, если нет? – прошептала я.
– Ее найдут. – Одри была непреклонна, и я заставила себя поверить ей.
– Как отреагировал Том? – спросила Одри после того, как мы немного помолчали.
– Он… отреагировал, как Том, – ответила я пренебрежительно. – Хотя нет, это несправедливо. Он был очень хорош, просто не всегда всё делал правильно.
– Он старался, как лучше, – произнесла Одри, и я поняла, что мне нужно сменить тему.
– Я хочу, чтобы ты ответила честно. Ты оставила бы снова своих детей со мной?
– О, ради всего святого, прекрати!
– Мне нужно, чтобы ты сказала правду, – настаивала я.
Она закатила глаза:
– Ты же знаешь, что да.
Я промолчала, сделав глоток кофе.
– Шарлотта! – проговорила Одри твердым голосом. – Есть такие подруги, которым ты доверяешь своих детей, и такие, которым не доверяешь. Ты определенно из тех, кому я доверяю. И ты это знаешь.
Мы говорили однажды об этом на барбекю у Одри. Мы с ней обе были навеселе, когда Од кивнула на Кристен, свою соседку, которая никогда не опаздывала меньше, чем на четверть часа, забирая детей из школы.
«Я оставляла своих близнецов у нее на днях, – сказала Одри. – Когда я пришла за ними, ее старший, Бобби, был на стеклянной крыше теплицы. Они положили матрас на траву, и он прыгал на него. К счастью, мои двое оказались не такими глупыми. Или я просто пришла не в то время, – она засмеялась. – Я больше никогда в спешке не оставлю их с ней. Даже если я сломаю ногу, то сперва дождусь тебя, прежде чем поехать в больницу».
Сейчас Одри улыбнулась мне и сказала:
– Я всё равно сначала дождусь тебя, а потом уже поеду в больницу. Если это то, о чем ты думаешь.
– Спасибо, – пробормотала я, хотя и подумала – может, она такая одна.
Гарриет
В воскресенье утром Брайан и Гарриет в молчании сидели сзади в машине Ангелы, пока она везла их в отель, где им предстояло сделать публичное обращение. У Гарриет сводило желудок, когда они проезжали мимо знакомых ориентиров, размытых в тумане. Она бы не смогла никому рассказать, как они добрались до отеля, если бы ее спросили. Всё это казалось нереальным.
На парковке Гарриет взглянула в заднее окно и увидела, что отель был одной из тех типовых коробок, построенных на удалении от побережья, которые, кажется, всегда предпочитали заполнять бизнесмены, нежели отдыхающие.
Дверь оказалась открыта, и Гарриет вышла из машины, дрожа, хотя было совсем не холодно. Брайан взял ее под руку, с другой стороны подхватила Ангела, и они повели ее по бетонным ступеням в приемную.
Не было ничего привлекательного в оранжевых кирпичах или репродукциях картин, висевших за стойкой регистрации, и поток кондиционированного воздуха дул через весь конференц-зал, по-больничному окрашенный в белый цвет, вызывая у нее желание накинуть что-нибудь потеплее.
Комната уже была наполнена людьми, болтающими между собой и не обращающими внимания на нее с Брайаном. Ангела кивнула на переднюю часть зала и сказала, что они будут сидеть за столом, возле которого были заранее размещены микрофоны и камеры.
Гарриет неподвижно застыла в дверях.
– Не думаю, что у меня получится, – прошептала она.
