«Действительно ли так необычно, что ты нашла его там?» – Я вздохнула, испугавшись, что, возможно, сказала это Гарриет вслух, когда вновь закрыла глаза. Я слышала голос Од так ясно, как если бы она сидела на скамейке между нами.
«Шарлотта, я не сомневаюсь, что твоя подруга очень мила, но она добрую половину времени выглядит так, будто улетела с феями».
Я вспоминаю, как повернулась, чтобы взглянуть на Гарриет, которая пристально смотрела в одну точку где-то вдалеке, мимо Алисы, мимо деревьев, выстроившихся вдоль парка. Ее губы подрагивали; она глубоко погрузилась в свои размышления. Я полностью потеряла Гарриет, а Эви зашевелилась, и я знала, что в любую минуту она начнет кричать. И я почувствовала, как раздражение распространяется внутри меня, словно огонь.
– Когда вы спрашиваете меня, были ли какие-то признаки, – говорю я детективу Роулингс, – всякие нелепые воспоминания приходят мне в голову, и я думаю, что, если продолжу всё это вспоминать – вдруг я упущу что-то действительно важное?
Она не отвечает мне, и меня окатывает обжигающая волна разочарования, что мы ходим вокруг да около и каким-то образом продолжаем всё время возвращаться к тому, с чего начали.
Моя спина сутулится, а руки, обмякшие, как желе, безжизненно свисают по сторонам. Я подаюсь вперед, уронив ладони на стол.
– Пожалуйста, – говорю я, – мне нужно домой. Я хочу уехать прямо сейчас.
Но я точно знаю – если бы я почувствовала, что происходит за закрытыми дверями Гарриет, – то могла бы помочь. Я бы никогда не стала уговаривать ее оставить свою дочь со мной, убеждая, что Алиса будет в безопасности. Я знала больше, чем многие, о том – как контролировать некоторых отцов и мужей, потому что мой собственный отец являлся таким же. Гарриет понимала это, но всё равно не поделилась со мной. Она не верила, что я сумею помочь ей.
А Брайану было известно гораздо больше, чем она предполагала.
Некоторое время назад
Гарриет
В четверг утром, через двенадцать дней после пропажи Алисы, Гарриет проснулась с чувством, что к добру или к худу – но всё вот-вот изменится. Она выдохнула с облегчением, вспомнив, что сегодня Ангела не доберется к ним домой раньше четырех часов пополудни.
Она осторожно следила за Брайаном, пока тот кружил рядом, словно бомба замедленного действия. Он не произнес ни слова с тех пор, как вышел из спальни накануне вечером, оставив ее разглядывать их свадебное фото. Но по тому, как он сновал вокруг, Гарриет видела, что он всё еще взвинчен.
В ванной комнате над ее головой скрипнули половицы. Было уже позднее утро, а Брайан еще не оделся. Много раз вот так же сидела она за кухонным столом, сжимая в руках кружку с чаем и ожидая появления мужа, но никогда настолько поздно, как в тот день. Гарриет не знала, чего ожидать, пока ее разум метался по событиям прошлого вечера в попытках выявить, не сделала ли она чего-то неправильно. Гарриет была уверена, что Брайан ей напомнит. На протяжении многих лет воспоминания исчезали в темных глубинах ее сознания, и раньше у нее не имелось способа вытащить их обратно. Она знала, как трудно приходилось Брайану, потому что он говорил ей об этом достаточно часто. Однако ее муж всегда был непоколебим в своей поддержке.
Брайан всегда будет рядом с ней. Ради нее.
Это он тоже говорил ей часто.
Он клялся в этом.
Угрожал этим.
Сперва Гарриет не хотела верить, что у нее проблемы с памятью, но Брайан оказался настойчив. Два года назад он впервые отвез ее к частному доктору, имеющему практику на другой стороне Чидденфорда. Гарриет сидела молча, пока муж описывал ее проблемы, множество ошибок, которые она совершала, и свое беспокойство о безопасности жены и дочери.
«У меня не было проблем в детстве», – ответила она доктору на вопрос – знает ли она, когда это началось.
«Ну, они часто приходят с возрастом», – сказал тогда Брайан многозначительно.
«Как в тот день, когда я встретила тебя?» – задумывалась Гарриет теперь.
Неизвестность приводила в ужас. Сначала твердая уверенность в чем-либо, а затем единственный человек, которого любишь и которому доверяешь, – говорит обратное.
Однажды Гарриет обнаружила себя стоящей посреди супермаркета в лихорадочных попытках вспомнить – предпочитает Брайан бисквиты, покрытые молочным шоколадом или темным.
«Я столько раз тебе говорил, Гарриет, – сказал он, когда вечером того же дня она протянула ему пакет с молочно-шоколадным десертом. – Мне больше нравятся темные».
Когда в следующий раз Гарриет пошла в супермаркет, она всё время перекатывала его слова на языке. «Темный шоколад. Темный. Алиса, запомни, что темный».
Они стояли в проходе с выпечкой, и ее пальцы дрожали, когда она заносила их над темными. «Алиса, что я тебе сказала?»
«Темные». – Дочка кивнула, когда Гарриет осторожно положила бисквиты в корзину.
Когда они вернулись домой и она положила один из них рядом с его кружкой, Брайан взял свой бисквит и повертел в руках, как будто никогда не видел ничего подобного. Затем взглянул на Гарриет и сказал: «Ох, любовь моя. Поди-ка сюда. Ты сделала это снова, не так ли? Я предпочитаю молочный шоколад».
Гарриет теряла рассудок. К тому времени она была в этом уверена. Она боялась, что в конце концов потеряет всё.
«Однажды ты потеряешь Алису», – часто говорил он ей.
Он оказался прав насчет этого. Теперь она потеряла дочь.
Поскрипывание над ней прекратилось, и Гарриет застыла, прислушиваясь к его шагам вниз по лестнице. Конечно, теперь она знала, что больше не теряет рассудок. Она прекрасно понимала, что Брайан пытался убедить ее в этом. Она твердо уяснила это за последние двенадцать месяцев, с того дня как начала писать в свой блокнот.
Однако, честно говоря, нечто безумное она всё же совершила.
Когда Брайан вошел в кухню, то встал у стола и взглянул на нее, но всё равно не произнес ни слова.
– Всё в порядке? – спросила Гарриет так спокойно, насколько могла.
– Мне надо выйти. Мне нужно кое с кем поговорить, – ответил он, не двигаясь с места.
– С кем?
Брайан слегка дернул головой. Казалось, он сомневался – можно ли оставить жену одну в доме. И это заставило ее задуматься, настолько ли важно его дело, чтобы он всё равно решился уйти.
– Помни – Ангела скоро придет.
– Да. Я знаю.
– Она появится здесь через полчаса, так что у тебя нет времени никуда отлучиться.
Гарриет кивнула. Часы позади Брайана показывали почти полдень. Ангелы не будет здесь еще четыре часа.
– Двенадцать тридцать, Гарриет. Вот в какое время она придет, – продолжал он, как будто провоцировал ее противоречить, но Гарриет только снова кивнула. В конце концов Брайан насупился и вышел из кухни.
