Потом я увидела, как Алиса свернулась у него на коленях, словно довольная кошка, в восторге от его карточных фокусов, и подумала – действительно ли имеет значение то, что произошло в прошлом. Куда важнее то, что я не позволила этому разрушить будущее. Теперь у Алисы был дедушка, и она в нем души не чаяла. И я тоже втайне радовалась, что мой отец снова со мной.
Лесс чувствовал, как моя настоящая жизнь далека от мира, и я начала рассказывать ему урывками о человеке, за которого вышла замуж, уверенная, что он никогда не встретит Брайана. Это было хорошо – наконец-то поделиться правдой с кем-то, тем более со своим отцом. В конце концов я рассказала ему, как Брайан заставляет меня поверить, что я сумасшедшая.
– Уверяю тебя, ты в здравом уме, – сказал отец.
– Он вбрасывает это в разговорах. Что я – как мама.
– Он никогда даже не знал твою мать, – заметил папа сердито. Мы потягивали горячий шоколад в кафе Национального трастового дома, наблюдая, как Алиса играет снаружи. – И она не была сумасшедшей. У нее просто было много тревог.
Я не стала говорить ему, что мы с мамой похожи больше, чем хотелось бы, но подумала об этом.
– Кроме того, – продолжил он, – быть похожей на нее неплохо. Она была очень хорошей матерью и всегда ставила тебя на первое место. По-своему.
Я опустила голову, чтобы отец не увидел слез, которые навернулись на мои глаза.
– Я не вижу выхода, – призналась я.
– Выход есть всегда.
– У меня нет денег. Ни одного собственного пенни. У меня нет своего банковского счета. Если я уйду, то даже не смогу купить Алисе и себе еду на следующий раз.
– Ну, я могу помочь, – предложил он.
– Спасибо, но из чего? Ты уже рассказывал мне, что твоей государственной пенсии едва хватает, чтобы протянуть неделю
[9]. – Лесс не имел собственного дома и по-прежнему жил в съемной квартире, в которой они с Мэрилин прожили долгие годы.
– Тогда тебе нужно идти в полицию, – продолжал он.
– И что я там скажу? У меня нет шрамов, чтобы показать им. – Я закатала рукава. – Нет синяков. У меня нет способа доказать, что он издевается надо мной.
– Но тебе как-нибудь надо просто уйти, забрать Алису и…
– Я пыталась! – воскликнула я. – Брайан находит меня. Он уже делал это раньше. Каким-то образом ему удается выследить меня и отвезти домой, и я знаю, что он отберет у меня Алису. Он докажет, что я сумасшедшая, в этом вся прелесть того, что он делает, – добавила я с сарказмом. – Брайан всё это прора-ботал.
– Ты действительно думаешь, что он хочет отобрать ее у тебя? – спросил папа. – У меня не сложилось впечатление, что он питает какие-то чувства к Алисе.
Я смотрела, как Алиса поднимает опавший листочек и бережно кладет в свой карман.
– Он любит ее, – сказала я. Но я тоже видела, как неуклюже выглядели их беседы и как он не всегда знал, о чем с ней разговаривать. Когда мы втроем находились вместе, Брайан частенько болтался где-то с краю, будто посторонний. Наверное, он и сам это замечал? – Я не сомневаюсь, он проследит, чтобы ее у меня забрали, – добавила я. – Если решит, что это то, что он должен сделать.
– Позволь мне помочь, – настаивал отец. – По крайней мере, приходи и оставайся со мной, пока ты всё не уладишь. Вы можете занять мою кровать, а я буду спать на диване. Позволь мне сделать это для тебя и Алисы, пожалуйста. – Он взял мою ладонь и крепко сжал. – Я хочу этого.
– Но все думают, что ты мертв! – воскликнула я. – Разве ты не понимаешь? Если я вдруг объявлю, что ухожу к своему покойному отцу, с которым встречаюсь последние несколько месяцев, это будет только на руку Брайану. Мяч окажется на его стороне. Я пишу «мать и отец умерли» во всех документах. Моя лучшая подруга думает, что ты умер, когда мне было пять. Если все узнают, что я лгала им всё это время, Брайан станет кричать с крыш, что именно об этом он и говорил.
– Но должно же быть что-то, что я могу для тебя сделать, – сказал отец.
– Возможно, есть один способ. – Я глубоко вздохнула и рассказала о семье Харбриджа и о мыслях Шарлотты, запавших мне в голову.
– Ты хочешь, чтобы я похитил Алису? – Он был явно ошеломлен этой идеей.
– Тссс! – Я оглянулась по сторонам, но кафе пустовало. – Давай-ка пойдем отсюда. – Мы схватили наши пальто и вышли на улицу, помахав Алисе, всё еще занятой набиванием своих карманов листьями и веточками, из которых потом она соберет какую-нибудь поделку. – Это будет временно, и ты ее не похитишь. Ты подержишь ее в безопасном месте до тех пор, пока я не найду способ разоблачить Брайана.
– Нет, Гарриет. Мне это совсем не нравится.
– Никто не заподозрит тебя, потому что тебя не существует, – продолжала я.
– Нет. – Лесс отрицательно покачал головой. – Слишком многое может пойти не так. Полиция взглянет на это с другой точки зрения.
– Если что-то пойдет не так, я скажу им, что это моя идея, – пообещала я.
– Это просто смешно. Ты отправишься в тюрьму. Ты когда-нибудь думала об этом?
– Да, – солгала я. Я думала только о том – как сбежать от мужа.
– И чем, по-твоему, это закончится, Гарриет? Что ты планируешь делать дальше? Ты сбежишь с Алисой и будешь жить за границей?
– Нет. – Я размышляла об этом, но не могла представить, что нам придется скрываться всю оставшуюся жизнь. В некотором смысле это было бы не лучше, чем то, как мы жили сейчас. – Нет, – осторожно повторила я. – Я думаю так – когда придет время, ты ее где-нибудь оставишь. В безопасном месте, где есть люди, и скажешь ей позвонить в полицию. – Я старалась говорить так убедительно, как только могла. Нам обоим требовалось верить в благоприятный исход. – К тому времени ты должен завоевать ее доверие, и она поймет – нельзя говорить, что это был ты. Всё, что они от нее получат, – описание какого-то человека, который ее забрал. Ей всего четыре года, они будут ожидать неточностей и противоречий и не станут полагать, что Алиса точно знает, где находилась.
– Да, ей четыре, – сказал отец. – И ты доверяешь четырехлетнему ребенку нести эту ложь? Это настолько неправильно, что я не могу поверить своим ушам.
– Алиса верит мне. И ты поверь, – ответила я. – Она умница, она поймет, если мы скажем ей, что это единственный путь оказаться в безопасности.
– Ох, Гарриет, – вздохнул папа, покачивая головой. – Боюсь, это неправильный путь.
– Сделай это для меня, – умоляла я, не обращая внимания на его колебания. – Если тебя больше ничем не проймешь, то хотя бы вспомни, что ты должен мне это.
– Не дави на меня.
– Но ты сам так говорил. Когда мы встретились первый раз, ты сказал, что сделаешь всё, что я захочу. Это – то, чего я хочу, – заявила я. – И ты сейчас можешь либо уйти, либо остаться в нашей жизни, – попыталась я использовать последнее средство.
