Книга Инквизитор, страница 95. Автор книги Борис Конофальский

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Инквизитор»

Cтраница 95

— А вот и он, черный ворон, вон он каков, глаз недобрый, рука крепкая. Всю жизнь убивал и к нам приехал убивать. Скоро опять убивать будет. Кровь — еда его.

Монах, да и сержант стояли, словно в оцепенении, слушали бормотание ужасной старухи, а Волков, видя это, произнес:

— Ну, хватит уже чушь нести. На меня твоя болтовня не действует. — Он глядел ей прямо в глаз.

— Силен, силен коршун-ворон, — продолжала бормотать старуха. — Ни глаза, ни руки не боится.

Она стала чуть раскачиваться из стороны в сторону, завывать и водить перед лицом Волкова лампой, а Волков наклонился и достал из сапога стилет. Левой рукой схватил старушечью руку с лампой, подтянул ведьму к себе и кончиком оружия коснулся нижнего века здорового глаза, и сказал:

— Говорят, что сглаз сразу заканчивается, если вырезать глаз у сглазившего, слыхала про такое?

— А-ха-ха-ха! — Залилась сухим смехом, дыша в лицо солдата тухлятиной. — Силен коршун-ворон, ничего не боится, всех видит, все знает. Глаз у него черный, кровь пьет да через смерть перешагивает. Да вот только долго ли он будет через смерть шагать?

— Хватит нести чушь, — солдат толкнул старуху.

Та выронила лампу, улетела в ворох мусора. В хижине стало темно, только чуть тлевшие угли в очаге давали свет.

— Ну, что встали? — Чуть раздраженно произнес солдат. — Пошли отсюда.

Ни монаху, ни сержанту повторять было не нужно. Они тут же выскочили из землянки ведьмы. Солдат вышел последний, он никогда бы не признался, но ему стало сразу легче, как только он вышел на улицу. Там его как будто душили, а тут позволили дышать. И появилось четкое желание побыстрее убраться из этого мерзкого мета. Сержант молча сел на коня, а монах бубнил и бубнил молитвы, раз, за разом продолжая осенять себя святым знамением.

— Да хватит уже, — раздраженно рыкнул на него Волков. — Чего ты тут жути нагоняешь?

Монах перестал и полез на коня, а взгляд его был отрешенный. Он никак не мог попасть ногой в стремя.

— Да что с тобой, чертов монах, — ругался солдат.

Стражники с непониманием и страхом смотрели на них.

— Как во тьме побывал, — выдохнул монах Ипполит. — Холодом и мертвечиной обдало, только молитвами и спасаюсь.

— Чего ты несешь? — Вдруг усмехнулся солдат. — Тебя старуха заболтать хотела, как цыгане на ярмарке.

— Мне так тошно было, когда упырь ходил по нашему дому. Все как здесь было. Вонь и страх. А страх такой, что аж члены немеют.

— Глянь, у сержанта ничего не немеет и у меня тоже.

— По совести говоря, меня тоже мутить начало. В голове шум, словно палицей по шлему получил. И слова старухины, словно издалека летят.

Волков только плюнул с досады, и все поехали обратно в замок.


Когда сели обедать, приехал Крутец и Ёган. У Ёгана запеклась кровь на брови, глаз опух.

— Это что, вы так старосту выбирали? — Спросил солдат, разглядывая его.

— Да дуроломы наши. Хотел как лучше, да им разве объяснишь? Одно слово — деревенщины.

Волков посмотрел на управляющего Крутеца, и тот дал объяснения:

— Наш Ёган хотел, что бы старостой Малой Рютте был его брат, да вот мужики не хотели. Наш Ёган стал настаивать… — Крутец засмеялся. — И тогда одна баба кинула в него поленом.

Все засмеялись, даже сам Ёган, и Волков усмехнулся, а потом сказал:

— Хорошо, что баба кинула. Кинул бы мужик, пришлось бы ехать, разбираться.

Глава семнадцатая

Солдат поехал в Рютте узнать как дела у аудиторов, взял с собой Ёгана. Дорога из замка в деревню лежала прямо на юг. Но на выезде из ворот Волков привычно огляделся. Оглядываться по сторонам это старая солдатская привычка, которая давно уже прижилась в его сознании. То, что он увидал на дороге, что вела на восток, в Вильбург его насторожило.

— Господин, а мы, что не в Рютте едем? — спросил Ёган, видя, что Волков повернул налево.

Тот не ответил ему, а ехал по дороге, вглядываясь вдаль. Весь вид солдата выдавал напряжение, оно сразу передалось слуге, Ёган тоже стал разглядывать дорогу.

И разглядел трёх человек верхом. Люди приближались ближе, а черты лица солдата становились твёрже. Слуга уже хорошо видел всадников, это были знатные господа.

— Ёган, — не громко сказал Волков, — арбалет и всех кто есть в замке с оружием сюда.

— Оружие понадобиться? — удивился слуга.

— Надеюсь, что нет.

— Что? Не везти арбалет?

— Быстрее болван, арбалет и всех кто есть — сюда!

— Ага, — сказал Ёган и погнал коня в замок.

А Волков двинул коня шагом навстречу приближающимся господам. В глубине души, он надеялся, что эти господа совсем не те, за кого он их принимает, но чем ближе подъезжал к ним, тем меньше у него оставалось надежд.

Дорогие лошади в роскошной сбруе. Короткие плащи с яркой подбивкой, скорее красивые, чем практичные. Резаные рукава неимоверной ширины, белоснежные кружева на манжетах и подбородках, на одном новомодная широкополая шляпа, двое других в роскошных бархатных беретах. А ещё перстни, богатые перстни поверх перчаток. Ни богатые горожане, ни землевладельцы так не одевались. Так одевались, ну например, рыцари из выезда герцога де Приньи. Нет, не те ленные рыцари, которых герцог призывал на войну, а те спесивые и подлые мерзавцы, что жили при дворе его высочества. Миньоны. Волков уже не сомневался, что это именно они.

Бретёры, поединщики, дуэлянты, чемпионы… Проще говоря, убийцы. Вечные участники интриг, заговоров, склок, балов, пиров и турниров. Эти господа всегда ехали перед своим сеньором и назывались выездом. Они были готовы на всё за клочок земли с холопами. Землевладельцы прятали от подобных господ своих дочерей, запрещая девицам посещать турниры и прочие места, где те могли встретить подобных господ. Ибо заветной мечтой этих рыцарей, было обрюхатить дочку землевладельца, и в приданное просить, а скорее отнять, добрый кусок земли с мужиками. За годы службы в гвардии Волков прекрасно изучил этих господ. Не было такой подлости, на которую не пошли бы подобные господа, что бы получить клочок земли, или угодить своему суверену. И он знал, насколько эти господа опасны. Очень опасны. С детства, эти младшие сыновья землевладельцев, тренировались, совершенствуясь в воинском искусстве. Оттачивали своё мастерство. Они с утра и до вечера проводили в атлетических и фехтовальных залах. На ипподромах и у барьеров. Они ездили с одного турнира на другой и прекрасно владели и конём и оружием. Эти господа были настолько же бесстрашны, насколько и беспринципны. Легко меняли сеньоров, если это было им выгодно. Волков знал случай, когда один из подобных господ, вызвал на поединок, под смехотворным предлогом, и убил, молодого рыцаря, только что бы заполучить его коня. Остальные миньоны, рассказывали это как анекдот. И герцог знал об этом, и ничего не сделал убийце. Этих господ всегда можно было отличить от воинов по мечам. Тяжёлые мечи — зачем им это. То оружие, что они носили, островитяне называли придворным мечом, на западе называли меч для одежды, ещё дальше на юго-западе это оружие звалось эспада, а здесь просто — шпага.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация